— Почему продажа, а не аренда? — впервые интересуюсь я. До этого я как-то с отцом не спорил. Делал, как он говорил, и не забивал голову лишними подробностями. Но сейчас у меня есть свой определённый интерес. И вряд ли отцу понравится, когда я начну возражать.
— Потому что им так выгоднее. А нам нет разницы. Прибыль выше, больше возможностей расширить бизнес, освоить новые горизонты. У меня на примете есть ещё несколько неплохих объектов.
У отца всегда есть что-то на примете. Никогда не останавливается и прёт только вперёд.
— В час мы уложимся? — спрашиваю, прокручивая в голове, что я успею узнать до четырёх часов. — У меня на вечер свои планы.
— Вполне. Эта встреча — больше формальность, которую нужно соблюсти.
Я не был так оптимистичен. У меня имелись собственные соображения, но озвучивать я их не спешил.
— Геннадий Львович? — делаю я звонок безопаснику сразу же после беседы с отцом. — Нужно пробить кое-какую информацию. Поможешь?
Львович, как всегда, немногословен. Я сообщаю ему данные и уже собираюсь отключиться, когда меня останавливает его глухой бас:
— Кстати. Я вспомнил, где видел ту девушку, — я не сразу понимаю, о ком он говорит. — Не удивительно, что не узнал её. Изменилась. Выросла.
— Ты о Нике, что ли? — соображаю наконец.
— Вероника Лунина. Дочь Павла Юрьевича Лунина.
— Да-да, я уже в курсе, — перебиваю его. — Я так понимаю, отец собирал на неё досье пару дней назад?
Папуля и не скрывал, что перековырял всё бельишко, желая выяснить, а не пытаюсь ли я его обвести вокруг пальца. Подозрительный, никому не доверяющий тип, мой папаша. Пребывая в нирване своих мыслей, я не сразу соображаю, что ещё сухо и деловито втолковывает Львович. Но как только смысл его слов доходит до меня, настораживаюсь и замираю. Вот, значит, как. Очень интересно. Чувствую, как в голове начинают стучать молотки яростной злости.
— Мне этого недостаточно. Я хочу знать больше, — с трудом сдерживаю рык, чувствуя, как внутри выжигает всё живое вечная мерзлота. И когда я успел настолько обледенеть?..
55. Ника
— Мне нужна твоя помощь, — делаю я звонок, как только за моим Драконищем закрывается дверь.
— Что на этот раз, принцесса? — устало отзывается Илья. — Звезду с неба? Принца на ужин? Можешь съесть меня — я даже не пикну.
— Не так всё радикально, — обрываю я его тоскливые фантазии, — всего лишь пароль от твоего ноутбука и доступ к вай-фаю.
— Всего лишь? — тянет он меланхолично. — А ключи от сердца вам не нужны, Недотрога?
— Убью-зарежу! — грожусь я, кровожадно щёлкая зубами. — Мы молодцы с тобой, да. Шмотками все пакеты забили, а самую главную вещь не забрали! Мой ноут остался в логове врага. А мне работать надо.
— Да, как-то промазали, — соглашается Драконов средний. — Ну, не до того было. Драматический момент. Бои без правил. Душераздирающие признания. У кого хочешь, мозги лягут и не встанут. Тогда сдаюсь, — тяжело вздыхает Илья и диктует мне данные. — Только свистни — в любой момент поедем, заберём остатки твоего приданого. А то придётся Дракону Ивановичу тебя голой, босой и простоволосой замуж брать. Ты как вообще?
— Не очень, — морщусь, потирая виски. — Поспешила, не рассчитала силы. Буду болеть с комфортом, а заодно и сделаю кое-что полезное.
— Не переусердствуй. А то братец мне голову отвинтит за сговор за его спиной. А за порчу подрастающего в твоём животе дракончика вгонит на метр под землю. Или на два.
— Перестань. Нет никакого дракончика, — делаю чистосердечное признание. — Только пока об этом никому знать не нужно.
— И Димке тоже? — уточняет ироничный монстр. Я так и вижу, как он заинтересованно склоняет голову набок, пряча глаза под чёлкой.
— Не знаю, зачем он солгал, — мне хочется поскорее закончить разговор: я уже влезла его ноут, подключилась к сети и пытаюсь заняться делом, прижимая телефон к плечу. Неудобно. Но пока я не нашла нужных слов, чтобы распрощаться с Ильёй.
— Зато я знаю, — я слышу, как он с усилием выталкивает из себя воздух. — В больницу, я так понимаю, мне придётся ехать в одиночестве.
— Нет. Если тебя это утешит, с тобой поедет Дима.
— Его только не хватает мне для полного счастья.
— Хватает или не хватает, но ты не будешь от него бегать. Вам вообще… нужно пересмотреть отношения друг к другу. Цапаетесь, как подростки.
— Думаешь, пришло время зарыть топор войны, обняться и лить благодатные слёзы, заверяя друг друга в вечной братской любви?
— Думаю, пришло время взрослеть, — резко, но зато справедливо перебиваю Илюхин философский бред. — В жизни так много интересного, а вы тратите её на обиды и какое-то совершенно искусственное соперничество. Пора завязывать, слышишь?
— Завяжешь тут, — не сдаётся Драконов-средний, — это уже какая-то традиция семейная, когда старший уводит девушку у младшего.
— Я не твоя девушка. И меня никто никуда не уводил.
Будь он рядом, я бы его тряхнула хорошенько, чтобы мозги у него на место встали. Хуже девчонок: напридумывают лишнее, а потом в чувство не приведёшь.
— Ладно, Недотрога. Ты права. А я балбес. И я постараюсь примириться с действительностью. Может, и с братом заодно. Но обещать вот так сразу, что всё наладится, не могу.
Он наконец-то отключается, и я с облегчением вздыхаю. У меня совершенно сумасшедшие планы, и я хочу осуществить их сейчас, пока бдительное око Драконища находится подальше.
Я не собираюсь терпеть его диктатуру. Да, это бунт. Неповиновение. Но кто сказал, что белая и пушистая? Я хитрая и коварная. А ещё у меня есть на руках индульгенция, выписанная Драконом Ивановичем собственноручно: он разрешил мне работать дома.
Телефонный звонок настойчиво ввинчивается в мою больную голову. Вздыхая, отвечаю.
— Ника, спаси меня! — воет на высокой ноте Тинка, и я морщусь, понимая, что не могу отключиться. Семья всё же семья. А другой сестры мне не выдали. Приходиться любить и беречь то, что есть.
— Ты где, чучело моё? — спрашиваю, перебивая стоны и восклицания.
— А я знаю? — что с неё возьмёшь? Каков вопрос, таков ответ. — Кажется, у новоиспечённого женишка дома.
У Ильи? Во дают. Кто-то с утра пытался если не в любви мне признаться, то заверить в крепость и надёжность своих чувств. Какое счастье, что на пути мне встретился пусть хмурый, но надёжный Дмитрий Иванович.
— И как ты там очутилась? — задаю ещё один вопрос, пытаясь сообразить, что делать с сестрой дальше.
— Не помню! — знакомо. Тинка если идёт во все тяжкие, то теряет голову. Ей так проще стресс снимать. — Кажется, мы пили и танцевали. А дальше — провал. Я даже не помню, было у нас что-то или нет! Проснулась — чужая квартира, я заперта и не знаю, что делать!
— А ты уверена, что ты у Ильи? — продолжаю щупать почву. Гробовая тишина заставляет нервно хихикнуть. — Я б на твоём месте легла б и выспалась. Рано или поздно дверь откроется и…
— Появится прекрасный принц моей мечты — в курсе! Может, ты перестанешь ржать и спросишь всё же? Мы как-то даже телефонами не обменялись.
— Нормальные люди сразу делают именно это. А после уже напиваются. И желательно помнят, что они творили и куда их потом везли.
— Ника! — праведный вопль возмущения. Ну да, королевишна загибается, а я тут неудобные вопросы задаю да поучаю.
— Ладно, я спрошу. Но если ты не у жениха своего, считай, шикарный повод отмазаться от свадьбы. Гордый жених может возмутиться неразборчивостью и легкомысленностью невесты. А если у него — наоборот. Особенно, если вы там спаривались.
Тинка рычит в бессильной ярости. Она сейчас не в том состоянии, чтобы оценить мой сестринский троллинг.
— Ладно. Пять минут. Будем тебя спасать.
почти уверена, что она у Ильи. Он утром недвусмысленно оговорился, что Тинка отсыпается. Но зная сестру, варианты развития событий оставались.
— Не можешь со мной расстаться, Недотрога? — Охотно отвечает на мой звонок Драконов-средний.
