Ой, нет.
Нет, нет, нет.
Пожалуйста, скажите мне, что Коул всего этого не слышал. Я прячу лицо в плече Ксандера. Я всю жизнь не смогу посмотреть Коулу в глаза.
— Контролируй свои склонности к вуайеризму, Нэш.
Ксан кажется совершенно невозмутимым, в отличие от моего состояния.
— Технически, я ничего не видел, так что никакого вуайеризма не было. — пауза. — Я все же думаю, что у тебя развиваются некоторые тенденции к эксгибиционизму.
— Что является не твоим делом.
— Ты прав. Я потерял интерес после того, как правда освободила тебя.
Я сжимаю плечо Ксандера, чтобы он убедил его уйти. Я не могу показать лицо, если он там.
Ксан усмехается, а затем говорит с явным сарказмом:
— Но это никогда не будет иметь дела для тебя, капитан.
Наступает долгое молчание, и мне жаль, что я не могу видеть выражение лица Коула, но я скорее умру, чем сделаю это прямо сейчас.
— Приходи на тренировку, — говорит он холодным тоном, прежде чем его голос полностью исчезает.
— Он ушел? — шепчу я, не поднимая глаз.
Ксандер держит руку у меня на голове.
— Тебе следует побыть так еще немного, просто чтобы убедиться.
Я улыбаюсь, мои пальцы впиваются в его куртку. Когда мы были детьми, он всегда придумывал игры, где он обнимал меня или наоборот. Он говорил, что это отключает хаос внешнего мира.
Семь лет спустя он все еще владеет этой привычкой манипулировать мной объятиями.
— Ты все еще любишь объятия, Ксан?
— Только твои, Грин.
Глава 33
Кимберли
Еще одна неделя проходит как в тумане.
Время странное. В один момент оно долгое и мучительное, а в следующее быстрое, что невозможно насладиться им.
Когда мой психотерапевт спрашивает, почему мне кажется, что сейчас все происходит так быстро, я, даже не колеблясь отвечаю.
Потому, что со мной самые важные люди, и меня пугает, что я недостаточно наслаждаюсь своим временем с ними.
Хотя мы с мамой до сих пор не обращаемся друг к другу всякий раз, когда случайно встречаемся в доме, все остальное изменилось.
Папа так и не вернулся в Брюссель и взял длительный отпуск; он заполняет свои бумаги, прося о переводе в Лондон. Когда я сказала ему, что со мной все в порядке, он ответил, что нет, и я, возможно, обняла его до смерти.
Есть еще Эльза, которая слушала мои беспорядочные мысли и вещи, в которых я не хотела признаваться вслух, например, как я пряталась, потому что думала, что она оставит меня так же, как и все те, кого я считала друзьями.
Она сказала, что я застряла с ней на всю жизнь.
У меня также есть моя маленькая таблетка счастья — Кириан. Он писал для меня стихи. Вот один из них:
Я не часто это говорю.
Потому что я взрослый человек.
Люблю тебя.
Сейчас.
Завтра.
Вечно.
Он также брал меня за руку и заставлял есть вместе с ним — маленькими кусочками вместо больших, чтобы я не ушла в туалет.
Льюис тоже навещал меня, и мы пересекались в доме Найтов. Он не касался наших биологических отношений, но сказал, что будет рядом, если он мне понадобится.
Но превыше всех остальных есть этот человек, который сейчас обнимает меня сзади, когда я прижимаюсь к нему между ног. Тот, кто целует мое тело сверху донизу и говорит, что я самая изысканная вещь, которую он когда-либо видел.
Я начинаю ему верить, потому что даже, если слова могут лгать, но не выражение его глаз. То, как его тело реагирует на меня, то, как он обнимает меня, определенно нет лжи.
Он просто тот человек, с которым, как ты знаешь, ты можешь закрыть глаза, и когда проснешься, он будет рядом.
Мы посещали те места, в которых играли в детстве. Мы посетили каждый парк и каждый магазин и дурачились с шарфами, фисташковым мороженым и M&M's. Возможно, я уже заела бы в них свой вес.
Быть с Ксандером все равно что наконец-то найти недостающую часть себя и медленно пришить ее на место.
Хотя я все еще пытаюсь заставить его бросить пить и драться. Ссоры стали редкими с тех пор, как я заставляю его «быть занятым» — его слова, а не мои. Но он все равно подмешивает алкоголь в свой сок и кофе. Он все еще просыпается посреди ночи, чтобы выпить на балконе.
Каждый раз, когда он возвращается и обнимает меня сзади, я прикусываю язык, чтобы не начать ссору.
Я не могу потерять его теперь, когда я его нашла, а алкоголь медленно, но верно забирает его у меня.
— Просто, чтобы ты знала, я бы предпочел, чтобы ты была подо мной прямо сейчас. — его дыхание танцует на раковине моего уха, когда он говорит. — Или надо мной. Я не придирчив, пока я внутри тебя.
Мое лицо горит, и я осторожно толкаю его локтем.
— Прекрати.
— Или мы можем уйти.
— Нет, мы согласились на это.
— Мы всегда можем передумать.
Я качаю головой. Я упоминала, что он всегда пытается получить то, что хочет, любым способом, который считает нужным?
Мы договорились посмотреть игру со всеми остальными в доме Эйдена. Мы как бы прервали эту привычку после того, как он сошелся с Эльзой по той же причине, по которой Ксандер теперь хочет уйти. Эйден так собственнически относится к Эльзе и ее времени, что ему не нравятся люди, когда они вместе.
Эльза сказала, что он одобрил эту ночь только потому, что заставит ее сделать что-то позже в качестве оплаты за это.
Даже сейчас он держит ее на коленях, а его рука обнимает ее за талию. Он не смотрит игру. Вместо этого он продолжает шептать ей на ухо вещи, которые иногда заставляют ее сильно краснеть. Но большую часть времени она мастерски сохраняет безразличное выражение лица.
В отличие от меня.
Ронан, Нокс, Тил и Коул тоже здесь. И я все еще не могу смотреть последнему в глаза, не ощущая волнения. Не могу смириться с тем фактом, что он слышал нас с Ксандером в тот раз в школе.
Ронан и Нокс стоят и дерутся, как закоренелые фанаты — за разные команды. Ронан — и все остальные здесь — болеют за Арсенал, а Нокс предпочитает Челси.
Нокс, похоже, не боится численного превосходства, поскольку угрожает покончить с жизнью Ронана.
— Ты пойдешь ко дну, Астор. — Нокс делает движение, перерезая себе горло.
— Перестань вести себя, как настоящий гот и признай, что мы сильнее тебя.
Тил, на которую направлен удар, даже не отрывается от своего телефона. На ее сегодняшней футболке написано: Нет. Не Сегодня.
Она сидит рядом с Коулом, который подпирает голову рукой и наблюдает за игрой с нейтральным выражением лица.
Время от времени он говорит Тил что-то, на что она отвечает простым кивком.
Тил не интересуется футболом или школьной иерархией, поэтому она не может быть здесь, потому что ей нравится компания всадников. Во всяком случае, я думаю, что она втайне не любит их всех — за исключением Коула, потому что иногда она разговаривает с ним и не смотрит на него таким взглядом «почему ты со мной заговорил».
Должно быть, она увязалась за нами из-за Эльзы и Нокса. Хотя она этого не показывает, она немного привязана к ним.
— Просто признай это. — Нокс тычет Ронана в плечо. — Мы сильнее тебя.
— Кто-то должен забрать твои таблетки от бреда, потому что, насколько я знаю, мы побеждаем.
— Мы перевернем игру.
— А мы забьем еще один гол и выиграем.
— Это определенно говорит твоя травка, Астор.
— Mais non — Нет. Это твои таблетки от бреда. — взгляд Ронана встречается с моим. — Разве не так, Кимми?
Ксандер пренебрежительно указывает на него пальцем.
— Заканчивай свою игру и не обращайся к ней до конца своей жизни.
Я улыбаюсь про себя. Кто-то ревнует. Понятия не имею, почему у меня от этого так кружится голова.
— Ты уверена, что не передумаешь и не выйдешь за меня замуж? — Ронан считает на пальцах. — У меня титул, я богат, красив и мне плевать на войны. Я как Швейцария этого мира.
