– Почему ты всегда нервничаешь, когда я спрашиваю о ней? – спросил мой брат, когда мы оба без сил сели на маты.
– Кажется, я мало тебе навалял. Поднимайся, – сказал я, вставая и протягивая ему руку, чтобы продолжить тренировку.
– Отвали, – хлопнул он по моей ладони и упал на мат всем телом.
Я лёг рядом с ним, и мы оба молча пялились в потолок, думая каждый о своём.
– Дим, я серьезно, мне правда интересно, – сказал брат, поворачивая голову в мою сторону.
– Всё сложно, – коротко ответил я, продолжая смотреть наверх.
– Всё сложно у тебя в голове, пока эти мысли роются там и ты не можешь правильно выстроить их. Но, как только ты их озвучишь, у тебя появится понимание о том, что происходит, и как тебе поступить.
Теперь я повернул голову в его сторону и, сузив глаза, пристально посмотрел на него.
– Ты, что стал философом? – спросил я с недоверием.
– Нет, просто много читал, когда курил. Странно, но я все запоминал, – скучающим голосом ответил он.
– Блять, я так и знал, что тот раз был не первым, – повернув голову, я продолжал смотреть в потолок.
– Тот раз был последним. Честно, – уверял мой брат.
– Проехали, – коротко ответил я, вставая. – Это твои проблемы. Ты знаешь, какое наказание последует за то, что ты снова вернёшься за это дело. Я предупреждал тебя.
– Я понял, брат…
Вернувшись в спальню и взяв телефон в руки, я не обнаружил ответа от Ани. Время близилось к обеду, и я не понимал, почему она молчала. Позвонив, я долго слушал длинные гудки, но ответа так и не последовало. Проверив её местоположение, я убедился, что она находилась дома, но в душе закрались сомнения. Приняв душ, я позвонил вновь, но Аня не ответила. Я набирал её снова и снова, когда садился в машину, чтобы отправиться к ней, но результат каждый раз был один и тот же.
Подъехав к дому девушки, я поспешил к подъезду. Попасть внутрь было заданием со звездочкой, так как она не отвечала и на домофон. Я не мог успокоиться и боялся самого худшего. Вдруг Макс снова увёз её куда-то силой, поэтому она не отвечала. А телефон остался дома. Я должен был убедиться в том, что она в порядке.
Я стал звонить во все квартиры, представляясь почтальоном или электриком, но никто мне не открывал. Начиная выходить из себя, я ударил ногой в дверь со всей силы, и в этот момент она открылась, из неё вышла бабуля.
– Ты что творишь? Сейчас полицию вызову, – стала она мне угрожать своим костылем. – Ты куда вообще собрался? Я тебя не знаю.
Увернувшись от её угроз, проскочил мимо и побежал на третий этаж. Сердце бешено колотилось в груди. Не из-за бега вверх по лестнице, а из-за боязни не найти девушку дома. Дверь её квартиры оказалась незапертой, и я затаил дыхание, готовясь к худшему, когда заходил внутрь. Медленно шагая по коридору, я прислушался. Меня встретила мёртвая тишина. Я стиснул зубы от злости, предвкушая, сколько костей и каким способом сломаю недоноску, когда найду его, если узнаю, что он снова приблизился к моей девочке. Я прошёл вдоль коридора и заглянул на кухню. Никого. Открыв следующую дверь, замер на месте. Аня лежала на кровати, свернувшись калачиком, всё в том же халате, и крепко спала. Я увидел, что её телефон лежал рядом на тумбочке. Взяв его в руки, увидел свои пропущенные звонки. Я взглянул на её лицо, она была бледной. Приблизившись к ней, погладил её по щеке, чтобы мягко сообщить о своём присутствии, но почувствовал, что её кожа под моей ладонью горела. И тут я понял, почему она мне не отвечала. У Ани была высокая температура, но больше пугал цвет лица. Она не должна быть такой бледной. Оглянувшись, я заметил открытую аптечку. Найдя в ней градусник, лёг рядом с девушкой и стал мерить ей температуру. Я пристально следил за отметкой. Пока она медленно поднималась, моё сердце с каждым всё сильнее колотилось в груди. Как только я увидел, что она достигла 39 и не остановилась, то вскочил с кровати и вылетел из квартиры.
Спустя десять минут, я прибежал обратно, купив всё необходимое в аптеке. Мне было тяжело сохранять спокойствие, руки тряслись от волнения. Впервые, когда я настолько нервничал, перед тем, как оказать кому-то медицинскую помощь. Я много лет хотел стать врачом, но этого так и не случилось. В армии мне приходилось не раз помогать товарищам, потому что медицинская подготовка и теоретические знания, которые я впитал из книг, хватало для того, чтобы оказать первую помощь.
Я отправился в ванную, чтобы хорошо вымыть руки, перед тем, как сделать ей укол. Мой взгляд упал на пачку таблеток, лежащих на полке возле зеркала. Прочитав о том, что это было, я сжал руки в кулаки от мысли, зачем они ей понадобились. Я не был дураком, осознавая, что, будучи помолвленными, Ани и Максим не сохраняли целомудрия. Но, когда видишь прямое доказательство перед своими глазами, это ещё больше начинает приводить в бешенство. Смешав несколько ампул в один шприц, я присел на кровать, стягивая с девушки покрывало и оголяя её бедро. Я сделал ей укол, отчего Аня даже не пошевелилась. Литическая смесь должна помочь, но меня стали терзать сомнения. Что, если не поможет и нужно было просто вызвать скорую? Я не мог допустить, чтобы с Аней что-то случилось. Я лёг рядом, обнимая её за талию и притягивая к себе. Мои руки нежно исследовали тело девушки. Я вновь и вновь гладил её руки и лицо. Через полчаса, проверяя градусник, увидел, что инъекция помогла. Глубоко выдохнув от облегчения, я упал на подушку рядом с ней и, к своему удивлению, вырубился. Меня разбудили мягкие прикосновения. Я поймал руку девушки и поцеловал её ладонь. Открыв глаза, увидел Аню, лежащую рядом. Она устало смотрела на меня.
– Как ты себя чувствуешь? – сразу же спросил я.
– Вроде нормально, только немного тело ломит, и голова как будто тяжелая, – сонно ответила она.
Я поцеловал её лоб и нежно провёл по щеке костяшками пальцев.
– Температура спала, – сказал я. – Как ты умудрилась так заболеть?
– Сама не понимаю, – пожала плечами Аня. – Возможно, это после купания в озере под ливнем.
– Прости, это моя вина, – с горечью произнёс я.
– Всё в порядке, но ты не должен быть здесь. Я могу заразить и тебя.
– Савина, не неси чушь, – буркнул я, целуя её в лоб.
– Как ты здесь оказался? – поинтересовалась Аня.
– Ты не отвечала на звонки, я беспокоился.
Девушка опустила глаза, раздумывая. Я схватил её за подбородок, заставляя посмотреть на меня вновь.
– Какого черта твоя дверь была открыта? – рявкнул я.
– Папа заходил утром. Возможно, он забыл закрыть.
Я сжал челюсти от злости. Их безалаберность меня раздражала. Как можно оставить дверь незапертой? Но, с другой стороны, я был благодарен. Иначе пришлось бы приложить усилия, чтобы войти.
– Тебе не о чем беспокоиться. Я большая девочка и могу справиться сама. Папа принёс мне жаропонижающие, я выпила таблетку перед сном. И, как видишь, всё в порядке. Температура спала, – прошептала она, успокаивая меня. Но, чёрт возьми, я не был спокоен.
– Твоё лекарство тебе не помогло. Температура спала только потому, что я сделал тебе литический укол.
Аня потеряла дар речи. Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза.
– Откуда ты знаешь, как правильно делать укол? Я ничего не почувствовала. Это правда? – спросила она, заметно нервничая.
– Не веришь, посмотри на своё правое бедро. У тебя был жар. Неудивительно, что ты ничего не почувствовала.
– У меня была температура 38.5, когда я ложилась.
Я покачал головой в отрицании.
– Когда я приехал, было уже под 40.
Аня смотрела на меня в неверии. Я мягко схватил её за затылок и притянул девушку к себе.
– Не ходи завтра на работу, ладно? – попросил я её.
На что Аня лишь кивнула, соглашаясь. Мне нравилось, что она перестала спорить со мной. Я взглянул на её пальцы, которые нежно гладили меня по груди.
– Откуда ты знаешь, как делать укол? – вновь спросила она.
– Когда служишь в армии, все бойцы проходят медицинскую подготовку, в случае, если кому-то из товарищей понадобится помощь, – пояснил я.
