Аня оторвала голову от моей груди и смотрела на меня, широко раскрыв глаза в изумлении.
– Ты служил в армии?
– Да, пять лет.
– Оттуда твои шрамы, верно? – спросила она, поднимая мою футболку и оголяя торс.
Аня положила ладонь на мой вспоротый живот, который уже давно покрылся шрамами. Я никогда никому не позволял трогать меня там. Даже Лизе. Несмотря на то, что спал с ней последние два года. Но отказать самому себе от прикосновений этой девушки я не мог. Мне хотелось, чтобы она делала это всегда и трогала меня везде, где желала.
– Я хотела спросить тебя о них ещё в прошлый раз, но побоялась.
Я рассмеялся в голос тому, что только что услышал. Эта девушка неисправима.
– Ты боялась спросить о моих шрамах, но не дрогнула, когда задавала вопросы посерьёзнее тогда в машине, – сказал я, положив руку на её ладонь.
– Ты поэтому забил их татуировками? Чтобы они не были так заметны? – спросила она, на что я лишь кивнул и притянул ее обратно к себе.
– Я забился, когда вернулся в Сочи пять лет назад. Мне всегда хотелось сделать татуировки, но в армии они запрещены, – пояснил я.
– Не знала, что ты служил, – тихо сказала она.
– Ты и не могла этого знать, – ответил я, целуя её в лоб.
– Именно об этом я и говорила в прошлый раз. Мне нужно узнать о тебе больше, но ты такой упрямый и скрытный, – сказала она, поднимая голову и пристально посмотрев на меня.
– Потому что ты не задавала нормальных вопросов.
– Может, нам стоит поменять тактику? Я не буду задавать вопросы, а ты просто расскажешь мне то, что считаешь нужным, хорошо? – предложила девушка.
Я молча кивнул, соглашаясь с ней.
– Я ушёл из дома сразу после того, как окончил школу. У меня были очень плохие отношения с отцом. Я даже не сказал ему, что пошёл в военкомат. Я год прослужил на срочной службе, потом продолжил служить по контракту. Домой возвращаться я не собирался, но у меня не было другого выхода. Когда отца убили, мне пришлось вернуться, чтобы позаботиться о брате. Я взглянул на девушку. Она следила за мной, внимательно слушая каждое слово.
– Мы часто гоняли в командировки в Сирию и однажды попали в засаду. Наша колонна наехала на мину. Помню, как меня ударной волной откинуло назад. Осколки попали мне в живот и ноги. Тогда казалось, что это конец, но, как сказали врачи, я чудом выжил. Всё благодаря Никите. Он оттащил меня в укрытие и оказал первую помощь. Я провёл несколько месяцев в больнице. Врачи быстро и грамотно заштопали мой живот, но с ногами ситуация была сложнее. Приходилось чуть ли не заново учиться ходить. Я убедил врачебную комиссию, что здоров, и вернулся в армию. Они хотели меня комиссовать, но я не мог им позволить это сделать. Там была вся моя жизнь. Возвращаться домой я не хотел.
– Кто такой Никита? – спросила она, когда я закончил.
– Один из моих друзей. Есть ещё Саня. Ты видела нас троих тогда в клубе.
Аня кивнула, и я молча ждал от неё очередных вопросов, но их не последовало.
– Не знаю, что ещё тебе рассказать, – выдохнул я.
– Почему ты ушёл из дома? – спросила она.
– Я не разделял убеждений отца и не хотел идти по его стопам. Мне хотелось поступить в медицинский и связать свою жизнь с врачебным делом, но он не поддерживал моих стремлений. Он считал, что только армия сделает из меня мужчину. Я решил доказать ему, что могу добиться большего.
– Но судьба распорядилась иначе, – грустно улыбнулась она.
– То, от чего мы бежим, всегда нас догонит, если нам предначертано это судьбой, – закончил за неё.
– Я всегда бежала от тебя, но сейчас мы здесь. Вдвоём. Думаешь, это судьба? – спросила она шёпотом.
– Мне плевать на то, что это. Главное, сейчас ты рядом, и я готов на всё, чтобы это сохранить, – сказал я максимально убедительно, чтобы у неё не оставалось ни капли сомнений.
– Я вчера много думала об этом. Боюсь реакции отца. Он никогда не примет этого.
Я стиснул зубы от злости, когда она вновь напомнила мне о нём. Каждый раз, находясь рядом, я забывал обо всем. Меня пугала мысль о том, что моё желание мести таяло с каждым днём, с тех пор как я встретил Аню. Возможно, Никита был прав. Это была круговая порука и мне первому нужно остановить это. Мы оба задумались, глядя друг на друга. Я нежно погладил её по щеке и мягко поцеловал девушку. Она ответила на мой поцелуй, но через мгновение, хлопнула меня по груди ладонью и отстранилась.
– Не надо. Ты можешь тоже заболеть, – прошептала она.
– К чёрту, – ответил я, вновь опуская губы к ней.
Я не мог оторваться от своей малышки. Она нежно отвечала на мой поцелуй. В ней всё было идеально. Особенно то, как она вжималась в мои объятия. Я мечтал, чтобы это длилось вечно. Нас прервал звонок моего телефона. Я попытался оторваться от неё, но она не дала мне этого сделать.
– Не отвечай, – шепнула она мне в губы и набросилась с новой волной поцелуев.
Я мягко взял её за плечи и отстранил от себя.
– Мне никогда не звонят просто так. Возможно, что-то случилось, – пояснил я.
Я протянул руку, чтобы взять телефон с прикроватной тумбочки, и нахмурился, видя, кто мне звонил. Я повернул экран в её сторону, показывая имя, молча поясняя, что это важно.
– Да, Алла Леонидовна, слушаю, – сказал я, пытаясь сохранять спокойствие. Надеюсь, она звонила уточнить, что завтрашние“исправительные работы”в силе.
– Дмитрий Сергеевич, вам срочно нужно приехать в участок. Я уже на пути туда.
– Что опять случилось? – спросил я, сдерживая раздражение.
– Рому задержали по подозрению в убийстве.
Глава 32
Дмитрий
Я повернулся и взглянул на Аню. Она тоже потеряла дар речи, услышав слова Аллы Леонидовны. Подорвавшись с кровати, я начал собирать свои вещи. Аня молча смотрела на меня, не проронив ни слова. Я выскочил в коридор, чтобы обуться, и девушка последовала за мной. Она схватила меня за плечи, мягко поглаживая, чтобы успокоить.
– Всё будет хорошо. Уверена, что это какая-то ошибка, – сказала она.
– Я позвоню тебе, как только смогу, – ответил я, целуя её в лоб на прощание.
Я ехал настолько быстро, насколько мог, по пути набирая Никиту.
– Мне срочно нужен адвокат. Самый лучший, которого сможешь найти. Не жалей денег, – крикнул я ему, когда он ответил.
– Что происходит? Ты в порядке? – забеспокоился он, и я слышал в трубке, как он собирается.
– Рому задержали. Сказали, что убил кого-то.
– Чёрт. Я тебя понял, уже выезжаю.
Я бросил телефон на пассажирское сиденье и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Твою мать. Это должно быть ошибка. Рома не мог никого убить. Я уехал из дома всего четыре часа назад. Когда он успел вляпаться в такое дерьмо? Подъехав к отделению, я пулей выскочил из машины. На улице меня встретила Алла Леонидовна.
– Дмитрий Сергеевич, главное, сохраняйте спокойствие. Я сама ещё не в курсе, что произошло. Допрос пока не начинали. Ждут вас.
Я лишь слегка кивнул, но ничего не ответил, следуя за ней внутрь. Меня проводили в комнату, где сидел мой брат, бледный как смерть. Взглядом я дал понять ему, чтобы он сохранял спокойствие. Рома немного расслабился при виде меня.
– Ваш брат обвиняется по статье 105 Уголовного Кодекса Российский Федерации, – сообщил следователь.
– А точнее? – спросил я, садясь рядом с Ромой.
– Убийство, – коротко пояснил он. – Вы имеете право на ознакомление с протоколом задержания, а также на адвоката. Мы ждём вашего или позвонить, чтобы вызвали дежурного?
– Он уже в пути, – сказал я, вчитываясь в документы, но ни слова не понимая.
– Как опекун, вы имеете право присутствовать на допросе, но мы не начнём его без адвоката, – сказал следователь.
– Я могу поговорить с братом наедине? – спросил я, чувствуя, что мой голос дрогнул.
