– В любом случае нам нужно допросить их самим, – сказал я, – Сможешь их найти? – спросил я Саню.
– Да, но не факт, что они сейчас дома. Когда мы с Никитой ждали тебя в коридоре, их повели в соседний кабинет. Парни – главные свидетели произошедшего.
– Возьмите Армена с собой, и привезите парней в наше место.
– У нас могут возникнуть проблемы, когда они исчезнут, – предупредил Никита.
– Что ты предлагаешь? – стал орать я. – На моего брата напали! А я должен сидеть и просто ждать? Мне плевать, что подумает полиция. У них не будет никаких доказательств.
– Успокойся, Димас, – спокойно сказал Никита. – Я понимаю, что всё сложно, но я не хочу, чтобы ты совершал необдуманных поступков. Мы можем их просто припугнуть. Они выложат всё сами, я уверен.
– Мне поебать, что ты там думаешь! – повысил я голос ещё раз, швыряя бутылку с виски в стену. – Эти уроды подумали, что могут попытаться воздействовать на меня через моего брата. Я не позволю им этого! Поставь себя на моё место! Что ты сделал, если бы Глеб сейчас был в полиции?
Никита лишь опустил голову, соглашаясь со мной.
– Они не просто выложат мне всё. Я буду пытать ублюдков, упиваясь их криками, а потом разбросаю их выпотрошенные тела по всему городу в назидание другим, – я не мог успокоиться, повышая голос, крича снова и снова.
Я слишком долго сдерживался в окружении посторонних людей, а сейчас в стенах своего кабинета, рядом со своими друзьями, мог сорваться на крик и показать, насколько сильно был зол.
– Никто в городе не смеет приближаться к моей семье. Я должен наказать ублюдков. Уверен, им заплатили. Мне нужно знать, кто за этим стоит.
Я откинулся в кресле и посмотрел в потолок. Саня первым нарушил молчание:
– Я позвоню, когда мы найдём их, – сказал он, выходя вместе с Никитой и оставляя меня одного.
Взглянув на фото, стоящее в рамке на моем столе, я до боли сжал челюсть от злости. Рома, ещё совсем малыш, покорно сидел у меня на руках. Я перевёл взгляд на нашего отца. Он здесь ещё молод. Именно таким я его запомнил, когда уходил из дома. Вернувшись, я не мог его узнать. За пять лет он поседел, морщин стало ещё больше, но всё же это был он. Какими бы сложными не были наши отношения, я всё же любил его больше, чем ненавидел. Находясь на его месте последние годы, я каждый раз убеждался в том, что он всегда был прав. Отец знал, к чему готовил меня всю жизнь, но я отвергал это, не хотел в этом участвовать. Последней точкой кипения в наших отношениях стал один из обычных вечеров.
– Дима, иди сейчас же сюда, – крикнул отец, пока я помогал разгружать фуру, приехавшую на наши склады.
– Что, пап? – спросил я и подошёл ближе.
Я знал, что он не любил ждать, поэтому всегда максимально быстро реагировал на его приказы. Он стоял в окружении Михаила и нескольких других своих людей.
– Ты сейчас пойдёшь с нами, – коротко пояснил он, зная, что я не буду задавать лишних вопросов.
Я последовал за ним, проходя сквозь череду запутанных коридоров, о существовании которых не знал до этого времени. Когда мы подошли к одной из металлических дверей, отец нажал код, и она со скрипом открылась. Я напрягся. Мне было непонятно, зачем он позвал меня сюда, тем более в окружении своей охраны. Зайдя внутрь, остановился как вкопанный. Я увидел человека, привязанного к стулу. Его ноги были прикованы к металлическим ножкам пластиковыми стяжками, руки связаны сзади, рот заклеен. Человек находился без сознания.
– Проходи, сынок, не стесняйся, – хоть он и назвал меня ласково, я каждый раз напрягался от тона, с которым он это произносил.
Я подошёл ближе к отцу, и в этот момент один из его людей вылил ведро воды на связанного человека, тот сразу же пришёл в себя. Вздрогнув, он очнулся, оглядывая всех присутствующих в этой комнате, но его взгляд остановился на мне, как на самом младшем.
Отец подошёл к нему и с силой сдернул с его рта строительный скотч, отчего тот поморщился. Я молча стоял и смотрел за происходящим, боясь задавать вопросы, мучившие меня в тот момент.
– Ну, здравствуй, Зелимхан. Давно не виделись, – ухмыльнулся отец.
От одной его безумной улыбки и тона, с которым он это произнёс, у меня кровь застыла в жилах, но не у этого связанного человека.
– Ты можешь сделать со мной, что угодно, но ты прекрасно знаешь, что мои люди не оставят мою смерть безнаказанной, – криво улыбнулся он, смачно плюнув на ботинки моему отцу.
Я видел, что этот Зелимхан уже был, мягко говоря, помят. Скорее всего над ним уже поработали люди моего отца, потому что его лицо было похоже на кровавое месиво.
– Тебе и твоим людям нужно было быть осторожнее в своих планах, – спокойно сказал отец. – Тебе не следовало приезжать сюда, думая, что сможешь меня наебать.
Я замер на месте, понимая, зачем он позвал меня сюда. Я знал, кем был мой отец, но только по слухам, он никогда раньше не привлекал меня к своим делам. Но видимо, он посчитал, что пришло время. Мне не хотелось наблюдать за пытками или убийством, но я в любом случае не сдвинусь с места. Если он считал меня достаточно взрослым для этого, я без промедлений выполню его приказ, но я никак не ожидал того, что в этот момент он обратится ко мне:
– Иди сюда, сын, – строго приказал он.
Я подошёл ближе, встречая взгляд Михаила. Он лишь кивнул головой в знак поддержки и передал мне нож.
– Этот человек, – сказал мой отец, указывая пальцем на него, – убил нескольких наших людей. Эти собаки приехали в наш город, чтобы прибрать наш бизнес к рукам. Им нужна дорога на Кавказ, но ублюдки потерпели поражение. Мы должны довести дело до конца и показать всем, что с ними будет, если они ещё раз посмеют явиться сюда.
Я проглотил ком в горле, осознавая, чего именно хотел от меня отец. Мне хотелось сказать ему: «Я не хочу в этом участвовать», «Я не знаю, что и как именно делать», но промолчал. Ему бы не понравилось это. Он всегда хотел видеть покорного сына, выполняющего все его приказы. Поэтому я лишь спросил:
– Как именно ты хочешь, чтобы он умер?
– Максимально мучительно, – коротко сказал он, отходя на пару шагов назад.
Я набрал полную грудь воздуха, пытаясь собраться. Мне не хотелось, чтобы кто-либо из присутствующих видел мое колебание. Никто никогда не готовил меня к этому. Возможно, если бы кто-то рассказывал мне, объяснял или показывал то, чего от меня хотели сейчас, я бы был более уверен в себе. Но отец решил поступить иначе, бросив меня в самое пекло, чтобы я сам справился. Как тогда, когда мне было десять. Его бесило то, что я до сих пор не умел плавать. Другой родитель научил бы своего ребёнка сам, в крайнем случае отдал бы профессиональному тренеру, но он решил поступить иначе. Однажды, когда я ни о чем не подозревал, мы вышли на его яхте в открытое море. Встав на якорь, я приблизился к носовой части, чтобы получше разглядеть проплывающих дельфинов. В этот момент сильные руки схватили меня за талию и швырнули за борт. Я помню, как захлебывался, пытаясь вынырнуть наружу, но мои хаотичные движения практически не помогали мне. Наконец-то вынырнув наружу, я оказался прямо возле носа яхты и схватился за нее руками. Мне удалось держать себя на плаву, плавно размахивая ногами под водой. Я долго не мог откашляться, сплевывая солёную воду. Над головой я услышал голос отца:
– Лестница с другой стороны яхты. Доплывешь – хорошо. Нет – останешься здесь один.
Я сморгнул накатившие на меня слёзы. Мне не верилось, что он сделал это. Ведь я был ещё ребёнком, от которого он слишком многого требовал, а я не всегда оправдывал его ожидания. Но я сделал то, как он мне велел. Было дико трудно, мне казалось, что я всё же утону. Проплыть такое малое расстояние забрало у меня последние силы. Поэтому, забравшись по лестнице, я упал на борт, боясь пошевелиться. Я ожидал, что отец заметит мои старания и похвалит меня, но увидев перед собой его ботинки, он даже не наклонился, чтобы проверить моё состояние. Я услышал от него одно слово и то, адресованное не мне:
