Он не знал, что отвечать – в основном потому, что это все было правдой – и он опрокинул еще одну рюмку. Мик ухмыльнулся его реакции. Ебаный мудак.
Он вел себя с Евой неправильно, он знал это. Его старые привычки боролись до последнего. Он не мог позволить себе смягчиться и немного сдать, а Ева таким его и делала – мягким, не способным сопротивляться.
Если он будет проводить все время с ней, то просто не сможешь отлипнуть от нее. Ему нужно было немного личного пространства. Ему надо было проветрить голову. Он не хотел снова наделать ошибок.
Дерьмо.
Он не знал, что делать. Часть его хотела, чтобы она поехала домой, другая его часть лишалась сознания от одной этой мысли.
- ПРЕЗИДЕНТ! – руки по локоть в крови, Зизер ворвался в комнату.
- Ева! – сказал он, задыхаясь. – Она не говорит… глаза закрыты… просто пиздец сколько крови… вызвал скорую…
Он не услышал окончания, потому что уже мчался к ней.
Восемнадцатая глава
Дьюс находился в комнате ожидания в госпитале в той же позе, в какой сидел там последние четыре дня – локтями упираясь в колени, лицо пряча в ладонях.
Блять, столько раз он косячил, но никогда прежде он так охуенно грандиозно не разрушал собственную жизнь.
Блять, он довел Еву, роды начались раньше срока, и она почти умерла, истекая кровью. Врач закончил со всеми неотложными процедурами, и теперь в инкубаторе лежала крошечная девочка с трубками в ее носике, потому что не могла сама дышать, и его женщина… Его женщина отказывалась разговаривать с ним, потому что он вел себя, как долбоеб, трахавший других женщин, пока единственная, кого он действительно хотел, была у него дома, в его постели, занималась его детьми.
- Босс? – Джейз толкнул его локтем.
- Что? – негромко спросил он.
- Ками здесь.
Он поднял голову и увидел миниатюрного Кокса, улыбающегося ему. Он улыбнулся Девину и посмотрел выше. Чокнутая мать Девина стояла, нахмурившись на него. Он нахмурился в ответ.
- Чейз мертв, - зло сказала она.
Он моргнул. Окей. Что ж… Это в общем-то неплохие новости.
- Что с того? – спросил он. – Сэкономил мне время.
Ками свела брови, принимая вид скорее удивленный, чем разозленный.
- Это был не ты? – спросила она.
Он подскочил к ее лицу.
- Сука, ты совсем рехнулась? Никогда блять не обсуждай такое дерьмо на людях! Тебе вообще никогда такое вслух произносить нельзя!
- Ну, прости! – рявкнула она. – Ты просто обязан простить меня! Мне, знаешь ли, трудно рассуждать здраво, когда моя лучшая подруга почти потеряла своего ребенка и чуть не умерла сама, и пятью минутами позже этих новостей у моих дверей появляется департамент полиции Нью-Йорка, информируя меня, что моего мужа несколько часов мучали и пытали, а затем выпотрошили! Блять, Дьюс, они сказали, что его внутренности был развешаны на рождественской елке! Он был так обезображен, они даже не позволили мне увидеть его тело!
Кровь в его венах застыла. Превратилась в ебучий лед.
- Рипер! – рявкнул он.
Рипер уже был на ногах, доставая телефон.
- Уже работаю, Президент, - сказал он, направляясь к выходу.
- Что происходит? – потребовала Ками.
- Папочка! – пискнул Девин и кинулся бежать куда-то.
- Вот дерьмо, - пробормотал Тэп, кивая на вход в госпиталь. – Анна с ним.
Джейз пожал плечами.
- Сам виноват, развел детей по всей планете.
- Он все еще с женой? – прошипела Ками.
Коксу понадобилась миллисекунда, чтобы оценить обстановку. Дьюс наблюдал, как он, сдержав закипевшее раздражение, опустился на одно колено.
- Привет, дружище, - сказал он хрипло, крепко обнимая Девина.
- Что это за чертовщина? – вскрикнула Анна.
Не отпуская Девина, Кокс поднялся на ноги.
- Только блять не в присутствии моего сына, сука.
Ками пересекла комнату и протянула руки к Коксу.
- Я смотрю, тебе по-прежнему есть, о чем тут позаботиться, - хмыкнула она. – Так что давай-ка сюда Девина, пока ты этим занимаешься.
Тяжело задышав, Кокс передал ребенка.
- Иди, присядь там, детка, - прошептала она Девину, указывая на стул у другой стены. Девин убежал туда.
- Ты трахал эту тощую суку? – сорвалась на визг Анна. – У тебя с ней чертов ребенок?
Кокс закрыл глаза.
- Господи, Анна, успокойся нахуй, мы в госпитале.
- Ну конечно! – заорала она. – А я едва обнаружила, что ты снова блять наставляешь мне рога!
- Ты что, тварь ебаная, сукой меня только что назвала? – заорала Ками.
Прежде чем это дерьмо окончательно скатилось до мыльной оперы в лучших традициях, он схватил Кокса и увел его в сторону.
- Чейз мертв. Его внутренности развесили на Рождественской елке. Даю три ебаных попытки угадать, кто это сделал. Выводи одну из своих сук, прежде чем в госпитале, где едва не умерла моя женщина, они устроят кошачью драку. Думаю, той, от кого ты захочешь избавиться, будет Анна, раз уж Ками – подруга Евы. К тому же, единственный способ вытащить ее отсюда обернется для тебя яростным сопротивлением и визгом, что расстроит мою ебаную женщину, а если ты расстроишь мою женщину, то для тебя это хреново закончится.
Вздыхая, Кокс повернулся обратно.
- Уже занимаюсь этим, Президент, - пробормотал он.
- Тэп.
- Президент?
- Вызывай всех. Я хочу, чтобы Ева и мои девочки ежечасно были под охраной. Кэйдж тоже. Сделай все без шума.
- Понял.
Рипер снова присоединился к ним. Одного взгляда на его парня хватило, чтобы понять – новости будут плохими.
- Фрэнки? – спросил он.
Рипер кивнул.
- Убил троих заключенных на прошлой неделе, из-за этого был переведен в другой штат. При этапировании убил всех четверых охранников, исходя из того, что говорят, сделал он это с размахом. Настоящая блять резня. На него уже повесили Хендерсона. Законники открыли на него охоту. Он в бегах. Зная Фрэнки, он должно быть вне себя от счастья. И без сомнений – он хочет найти Еву.
Глаза Ками стали размером с блюдца, и она кинулась к Риперу.
- Он собирается убить мою Еву! – заплакала она.
- Нет, детка, это не случится, - тихонько проговорил Рипер, поглаживая ее по спине и ухмыляясь Коксу через ее голову. Кокс, только что выпроводивший свою истерящую жену наружу и вернувшийся уже один, застыл, увидев их.
- Продолжишь нахуй лапать ее, говнюк, и лишишься рук!
- Отъебись, - прошипела Ками. – Ты трахаешь свою жену, и, вероятно, еще половину Монтаны, а я решила трахнуть Рипера!
Рипер, которому пора было начать беспокоиться из-за Кокса, собиравшегося свернуть ему шею, продолжал гладить Ками и улыбаться, как придурок.
