— Вуаля, — сказал я, любуясь своей работой.
— Tres bien, — Люба посмотрела вниз и одобрила. — О, да ты почти ничего не оставил, — заметила она.
Ее лицо слегка вспыхнуло, и ее вид, сидящей на краю кровати с так широко раздвинутыми ногами, обнаженными внутренними складками и всем, что было ниже талии (она все еще была в рекламной футболке антологии криминального чтива, которую я ей одолжил для сна), дал пищу моему воображению.
— Ты должна идти на улицу сегодня вот так, — предложил я.
— Вот так? — ее глаза расширились.
— Ну, ты можешь надеть свою длинную юбку, вот ту, с цветочными мотивами, — добавил я.
— Она почти прозрачная, — сказала Люба.
— Так и есть.
— Ты уверен?
— Абсолютно. На самом деле я этого требую.
— О'кей, — согласилась она. — А какую тогда футболку мне следует надеть? — спросила Люба, роясь в своем маленьком чемоданчике.
Мы решили отправиться в порт, в этот сонм гостеприимных ресторанов и баров, и, идя позади Любы по узкому проходу между стенами и каналом, я успел увидеть последние лучи дневного солнца, сияющего сквозь ее юбку, выделяющего острый силуэт ее длинных ног. Хотел бы я знать, видят ли окружающие, что под ее юбкой ничего нет.
— Это так сексуально, — прошептала она мне, когда мы сидели в кафе, попивая лимонный прессе и экзотический ликер, который она мечтала попробовать.
Ее оголенная задница была прижата к металлическому стулу, а ее юбка раскинулась по ногам, скрывая необычную обнаженность от толпы прохожих.
— Знаешь, Конрад, это меня так заводит…
Она хотела, чтобы я трахнул ее после того, как подстриг волосы на ее киске, но я отказался. Пообещал, что позже. В этом не было спешки. Для начала я хотел выйти и поесть.
— Откормить меня на убой, — пошутила она.
— Абсолютно точно, и даже больше того, — загадочно ответил я, и в моем лихорадочном мозгу стал созревать сумасшедший план.
Ресторан, который мы наконец выбрали, находился за зоной порта. Он специализировался на испанской кухне, блюда подавались огромными порциями. Там было людно. У нас было достаточно времени для того, чтобы она намечталась и поддалась зову своего зудящего передка. Никогда раньше я не видел Любу в таком лихорадочном возбуждении. Никогда не догадывался, что ощущение дерзкой обнаженности снизу будет иметь такое воздействие. Я тоже был очень взведен. Причина и следствие. Наш ужин длился бесконечно долго, впрочем, еда была бесподобной, с достаточным количеством специй, но не острой.
Люба стерла слабый след томатного соуса с уголка губ, и официантка унесла тарелки.
— Желаете десерт? — спросила нас юная прихрамывающая женщина.
Я посмотрел на Любу.
— Нет, — отказалась она. — Я и так объелась. Официантка ушла.
— Правда, она хорошенькая? — спросила Люба. Честно говоря, мне она показалась слишком простой и непривлекательной.
— На самом деле, нет, — ответил я.
— А все-таки ты говорил мне когда-то, что хотел бы пригласить еще одну женщину? — и Люба скорчила мне озорную рожицу. — Сегодня, — сказала она, понижая голос, хотя мы и так говорили по-английски, — я сделаю все, что угодно. Просто я так чувствую.
Ее рука скользнула под стол, на колени. Она трогала себя.
Все, что я мог сделать, так это улыбнуться.
— Все, что угодно? Люба опустила глаза.
— Да. Что угодно.
Я вспомнил, как после секса мы спорили об обоюдных фантазиях.
— Ты абсолютно уверена?
Она утвердительно кивнула. Официантка принесла счет. Я осмотрел ее с ног до головы. Нет. Это не то, о чем я мечтал.
Напротив «Гранд Отеля», на другой стороне канала, располагался маленький бар. Это заведение было создано явно не для туристов, скорее бледное прибежище для местных завсегдатаев. У бара сидело с полдюжины мужчин, остальные посетители шумно играли в бильярд в задней комнате. В этом месте чувствовался знакомый запах спертого сигаретного дыма и алкогольных испарений. Мы заказали два эспрессо. Я заглянул в глаза Любы и интуитивно понял, что она все еще желала идти до конца, подчиняясь своему сумасшествию, к которому — как мне казалось — именно я ее и подтолкнул.
— Посмотри вокруг и выбери кого-нибудь, — сказал я Любе.
— Любого мужчину?
— Любого.
Она обернулась и стала внимательно рассматривать толпу у бара. Один из мужчин был сам по себе, не с компанией, ни с кем не разговаривал, просто держал в руках наполовину пустой бокал красного вина. Он выглядел странно знакомым, и мне показалось, что я узнал его, это был тот самый следящий за нами рыбак. Среднего возраста, коренастый, румяный. Я не был в этом уверен, но теоретически это мог быть именно он. Рыбак заметил, что мы пялимся на него, встретился с нами глазами и загадочно улыбнулся. Логично, что именно в этом заведении он коротал вечер, ведь оно было всего в нескольких ярдах от места, где он ловил рыбу, и это кафе могло быть его излюбленным пристанищем.
Люба не могла решиться.
— Он? — я сдержанно показал ей на него.
— О'кей, — согласилась она.
— Тогда я хочу, чтобы ты это сделала, — скомандовал я и снабдил ее особыми инструкциями, которым она должна была следовать. Я протянул ей ключ от нашего номера, и она направилась к каменному мосту, пересекающему канал, оставив меня оплачивать счет. Все это время мужчина у бара наблюдал за нами с молчаливой заинтересованностью. Я подошел к нему, небрежно уронив на стойку купюру в десять евро.
— Вы узнали ее, правда? — спросил я его.
— Да, — сказал он. — Невозможно не узнать. На днях вы устроили незабываемое шоу.
— Она кажется вам привлекательной?
— Конечно, — ответил он.
— Можете взять ее, если угодно.
— Вы шутите, — ответил он.
— Я не шучу, — сказал я. — Бесплатно. Нам нравится разнообразие, понимаете? Вы будете ее подарком к отпуску. От меня. Заинтересованы?
— Когда?
— Прямо сейчас. Но я буду наблюдать. Это не обсуждается.
Он поставил свой бокал.
