Гул одобрения прокатился среди самодовольных исследователей.
«Ну, что ж, действуйте, если гуманность вам позволяет!» — сказал наблюдаемый.
Спикер сделал условный жест, и несколько дюжих санитаров, которых специально держат в психиатрических клиниках, направились к «подопытному кролику».
Между телохранителями, нанятыми Анной, и верзилами в белых халатах завязалась борьба. Но, преимущество оказалось на стороне специально обученных санитаров, и на телохранителей были надеты наручники.
Не медля ни минуты, санитары направились к испытуемому.
Жертва была спокойна.
Не успел один из санитаров занести руку, чтобы провести приём, как он охнул от боли и грузно опустился на пол.
Та же участь постигла второго и третьего.
Четвертый замахнулся на жертву кулаком и ударил бы, если бы его кулак не наткнулся на что-то твердое вроде стены.
Взвыв от боли, он попытался провести удар второй рукой и ногой, но каждый раз его сила его ударов в равной мере возвращалась нападавшему, которому было очень больно.
«Стреляйте усыпляющими пулями!» — распорядился спикер.
Санитары с трудом оправились от своей боли, быстро достали приготовленные заранее пистолеты, и направили их стволы на свою жертву.
Раздались звуки выстрелов, но пули санитаров не достигли цели.
Пули были возвращены их хозяевам и они, пораженные, корчились на полу.
Спустя несколько секунд они уже спали.
Наступила всеобщая растерянность.
«Вы хотели убедиться, на что мы способны? — спокойно спросил Майтрейя. — Убедились? Беда вас ждет! А теперь, вон из моего дома!»
В полной тишине, унося спящих и помогая побитым, исследователи и журналисты удалились.
Тишина продолжалась недолго.
Через некоторое время, возле дома, где жила исследуемая семья, послышался вой полицейских сирен.
Несколько машин окружили дом.
Полицейские заняли круговую оборону, и, достав огнестрельное оружие, спрятались за своими машинами.
Шериф взял в руки мегафон и сказал, обращаясь к находящимся в доме:
«Прошу вас выйти с поднятыми руками и сдаться властям! Вы совершили недозволенные и преступные действия против официальных лиц. Ордер на ваш арест у нас на руках!» — и он поднял над головой стандартную бумагу.
«Как хорошо, что мама ещё спит» — подумал её сын и вышел на крыльцо.
«Пожалуйста, вот мои руки!» — сказал «нарушитель».
Не ожидая такого лёгкого поворота событий, два полицейских с наручниками стали приближаться к нарушителю спокойствия.
Но они не смогли надеть на него наручники.
Наручники непонятным образом застегнулись на кистях полицейских.
«Стреляйте в него!» — увидев случившееся, заорал шериф.
Раздались выстрелы, но пули вернулись к нападающим и поразили их самих.
Шериф остолбенел.
Не веря своим глазам, он открыл дверцу своей машины, и по радио вызвал подкрепление с более тяжелым вооружением.
Майтрейя сел на ступеньки и спокойно взирал на шерифа.
«Ах, вот ты как?! — захлебываясь от ярости, орал блюститель порядка. — Ну, ты у меня попляшешь!»
«Хорошая идея! — сказал внутренний голос Майтри. — Я включаю музыку, танцуем!»
Майтрея встал со ступенек, снял пиджак, положил его на крыльцо, и на глазах у заказчика танцев, стал плавно исполнять танец живота.
«У вас ещё будут желания?» — спросил он у шерифа.
Шериф побагровел от новой волны ярости, и бросился к танцору.
«Издеваешься! Да я тебя голыми руками…»
Он не успел договорить. Протянутые руки блюстителя порядка были тотчас же скручены и вывернуты за спину так, как это хотел сделать полицейский с нарушителем.
Шериф взвыл от боли и остановился в двух шагах от Майтрейи с заломленными назад руками.
За полицейскими машинами собралась толпа любопытных, которая всё больше и больше увеличивалась.
Послышались громкие выкрики.
«Смерть пришельцу!» — крикнул кто-то, и другие подхватили его призыв.
В Майтрейю полетели камни, но они возвращались обратно к инициаторам, доставляя им ощутимую боль.
Кто-то принес двустволку и выстрелил, но пуля вернулась и поразила стрелявшего.
К этому времени к дому подъехали две бронированные автомашины с пулеметами, и, увидев странную позу шерифа, стали ждать его распоряжений.
«Не промахнитесь! — крикнул он в сторону подкрепления. — Бейте в него, точно!»
Пулеметы сделали серию выстрелов, но их пули вернулись обратно в стволы, заклинив их, и произведя разрушения внутри машин.
Вертолет, жужжавший над их головами и применивший оружие, тоже постигла та же участь.
Окружающих охватил страх.
Многие врассыпную разбежались в стороны.
Шериф сидел на земле. Слёзы стыда и досады лились у него из глаз. Так с ним ещё никто не поступал.
«Знаете, как говорят у русских? — спокойно сказал Майтрейя, подходя к блюстителю порядка, — „Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет!“»
«Кто это сказал?» — зло спросил шериф.
«Суворов! — ответил нарушитель спокойствия. — А теперь, вызывайте хоть артиллерию, хоть авиацию, их постигнет та же участь возврата применения своей силы. Надеюсь, это вас достаточно убедило?!» — спросил Майтрейя, показывая шерифу на поверженных нападавших.
«Верните мне руки! — взмолился шериф. — Обещаю, вас не трону. Но я сообщу об этом и Правительству, и в НАТО, и в ваш Кремль. Вы не всесильны и вас всё равно достанут! „Один в поле не воин!“ — говорят твои русские».
«Я вас не держу — идите! — сказал испытуемый. — Не воин, согласен, ибо я ведь с вами не воюю и не нападаю на вас!»
Шериф вернулся к своей машине, достал телефон и стал вызывать санитарные машины.
Скоро лужайка перед домом опустела, а отдельные пробные камни от новоприбывших возвращались, поражая пробующих свои силы.
«Нам с мамой нужно срочно убираться отсюда! — решил Майтрея, — сам-то я не боюсь событий, а вот мама — беззащитна».
С такими мыслями он вошел в дом, взял спящую мать на руки и, применив особую, неизвестную никому технику телепортации, приземлился в России. Он прибыл точно к месту назначения и оказался на Елагином острове — в Петербурге.
В будничный и пасмурный день в ЦПКиО не было никого.
Анна проснулась от толчка при приземлении и спросила:
«Где это мы?»
«В парке, мама! Тебе ведь полезен свежий воздух? Пойдём, я покажу тебе удивительный храм!»
