Нащупав волосы на лобке, Гена понял, что движется в правильном направлении. Его толстые пальцы раздвинули срамные губки и воткнулись в нежную трепещущую плоть женщины, которая при этом застонала.
Пальцы мужчины проникали все глубже и глубже. По мере их продвижения вперед, конвульсивные движения женского тела утихомиривались. Люба как будто смирилась с тем, что с ней делали. Ее вагина становилась с каждым мгновением все более податливой. С негодованием и отвращением к себе самой Люба почувствовала, что ее мысли и ее тело больше не связаны между собой столь тесно, как она привыкла считать. Мыслями она по-прежнему сопротивлялась проникновению в нее, поведением Гены, но тело уже смирилось с происходящим, оно уже впускало в себя цепкие пальцы мужчины.
Еще через минуту Гена вытащил свою руку из Любы и торжествующе поднес к ее лицу: «Посмотри, какая рука стала мокрая.»
Люба поняла и содрогнулась. Это ее вагина покорно пустила сок под пальцами, нахально терзавшими ее. Она сама возбудилась против воли женщины.
А Гена спокойно рассмотрел свою мокрую ладонь и потом вытер пальцы о лицо Любы. Она застонала и закрыла глаза. Как во сне она слышала, как мужчина расстегивает штаны, а потом почувствовала, как его твердая толстая головка члена тычется между ее бессильно раскинутых ног. Наконец, Гена всей своей тяжестью лег на женщину и член его заскользил вглубь покорно раздавшегося влагалища. Люба при этом дрыгала ногами и шептала: «Нет, не надо, я прошу вас, пожалуйста, не надо.» И сама при этом понимала, что слова ее звучат глупо и фальшиво. Лучшим опровержением слов была ее собственная вагина, мокрая от возбуждения, ее покорность, то с какой легкостью огромный толстый член входил в нее. А член оказался действительно огромным. Любе казалось, что в нее то ли заползает огромная змея, то ли входит толстая палка. Наконец, член ткнулся во всю свою длину и Гена начал фрикции. Люба, беспомощно закрыв глаза, дергала тазом. А Гена «накачивал» ее все сильнее. Обеими руками при этом он взялся за груди женщины, которые вывалились из бюстгальтера и теперь свисали. Он мял эти белые груди, выворачивал крупные розовые соски, и это дополнительно возбуждало его. Люба не могла сдержаться и тихонько взвизгивала. И она ощущала каждый раз в ответ сопение все больше «заводящегося» мужчины. Влагалище Любы наполнилось ее собственными выделениями и теперь с каждой фрикцией в купе раздавались характерные звуки. Сначала член с чавканьем входил во всю длину во влагалище, а потом раздавался шлепок. Это тяжелые яйца мужчины шлепались о лобок женщины.
«Боже, а если кто-нибудь услышит в коридоре» — мелькнуло в голове у Любы, но тут же она перестала об этом думать, потому, что ее начала захватывать волна первого оргазма. Член шуровал в ней с такой энергией, с такой силой, что Люба невольно отметила про себя, что подобного напора и натиска она еще никогда в жизни не испытывала. Хотя женщине было тяжело лежать под грузным Геной и больно от его постоянно терзающих рук, теплая волна возбуждения захватила ее. Люба вспотела, барахтаясь под мужчиной, в голове у нее все помутилось, но теперь уже она старательно «подмахивала», сильно двигая тазом навстречу движениям Гены, помогая, ему иметь ее. Для полноты ощущений Люба непроизвольно согнула ноги в коленях, а потом, закинув их на спину мужчины, скрестила их у него сзади. Почувствовав это движение Любы, Гена окончательно удостоверился в том, что теперь она полностью укрощена и находится в его руках.Он перестал держать ее, придавливая к койке. Люба получила, наконец, возможность свободно метаться под мужиком, навалившимся на нее. Оргазм не заставил себя долго ждать. За ним последовал и второй. Люба сама не могла понять, что с ней происходит. Давно уж она не испытывала удовольствия такой силы.
Hо вот, наконец, и Гена удовлетворился. Кончив в женщину, он вытащил свой член и поднялся. Застегивая штаны и удовлетворенно сопя, он взглянул на лежащую перед ним Любу. Она так и не смогла пока изменить позу, в которой он ее оставил. Ноги женщины были раскинуты широко, из мокрой вагины обильно текла жидкость. Это были ее собственные выделения, смешавшиеся теперь со спермой, обильную порцию которой выкинул в нее только что ее новый любовник.
Увидев презрительный взгляд мужчины, устремленный на нее. Люба растерянно и смущенно улыбнулась. После этого она села на койке и стала приводить себя в порядок. Ей предстояло за несколько мгновений причесать растрепавшиеся волосы, утереть пот со лба, накинуть что-нибудь на себя. А Гена потрепал ее по щеке и сказал: «Пойди, подмойся, девочка.» Он теперь уселся напротив и смотрел на «дело своих рук». Люба трясущимися руками надела приготовленный халатик и достала косметичку. Тушь на глазах потекла, все размазалось. Она стала быстро накрашиваться вновь, боясь теперь поднять глаза на сидящего напротив мужчину. Люба не хотела опять столкнуться с его взглядом. Она понимала, что теперь он действительно презирает ее, столь легко и без всякого серьезного сопротивления отдавшуюся ему незнакомому наглому мужчине. Без сомнения, он уже не первый раз в своей жизни вот так овладевает женщинами. Во взгляде этого пресыщенного самца Люба прочитала все, что он думает о таких, как она — своих жертвах. Он берет их, пользуется ими для удовлетворения своей звериной похоти, а потом, с презрением к их покорности, отшвыривает. Теперь он сидел напротив нее. Люба не могла понять, что с ней самой происходит. Ведь никогда раньше ничего подобного не было.
А сейчас ее захватило это приключение, и она только что кончила несколько раз. А этого она сама, конечно, никак не ожидала…
В купе появились двое других попутчиков. Люба подумала, что не могли же они так долго курить. И тут она поняла, что эти двое просто стояли у дверей купе и ждали, когда Гена с ней кончит. Они все прекрасно понимали, все, что только что произошло. Hе исключено даже, что они слышали через неплотно закрытую дверь ее стоны, визги, всхлипы, и то, как самозабвенно она кончает. Когда Люба подумала об этом, внутри все похолодело от стыда и ужаса положения, в которое она попала. Теперь ей еще долго предстоит ехать в одном купе с этими людьми, знающими о ее позоре, о том, что она вела себя как последняя шлюха, дешевая подстилка, она приличная замужняя женщина…
Руки ее дрожали. Люба не смогла поднять глаза. Больше оставаться сидеть в купе под устремленными на нее взглядами, терпеть ухмылки и переглядывание мужиков она не могла. Трясущимися руками Люба вытащила из своей сумочки сигареты и молча выскользнула из купе. Направившись в тамбур, она закурила.
Смятение чувств, которое она ощущала, не проходило, а, наоборот, только усиливалось. Она не знала, что теперь делать, как себя вести. А кроме того, женщина не понимала самое себя. Почему она, в общем-то так безропотно, отдалась чужому грубому мужчине и потом, как овечка, покорно дрожа, еще кончала под ним и он смотрел на это?
