— Не надо, Руслан. Я видела ту запись…
— Да я догадался. Ты серьёзно поверила в то, что я мог такое сделать? Почему не пришла сразу поговорить? Один звонок, девочка, несколько нажатий на экран и всего этого дерьма не было бы. Ты же рациональная женщина. Мне даже обидно, — улыбаюсь, рассматривая её милое смущение на впалых щёчках.
У меня получилось догнать мою женщину и больше она никуда не денется. Не позволю.
— Я… Не знаю, что сказать. Там была не только запись. Сканы дела, какие-то документы, всё казалось настолько реальным, что я боялась…
— Меня?
— Услышать, что всё это действительно правда.
— Нет. Ни единой правдивой ноты во всей этой истории.
— Но как… Кто… — говорит едва слышно, голос подрагивает, а мне сразу до жжения в пальцах хочется коснуться её и успокоить.
— Это будет долго и сумбурно, хотя я вроде как пытался собрать кусочки в полную историю, пока летел сюда, но от одного твоего взгляда всё стирается.
— Спешить мне точно некуда, — и я начал говорить.
В то время мой близкий друг связался с девочкой, чьи мотивы были понятны с первого взгляда. Мы тогда всей компанией отговаривали его от женитьбы после месяца отношений, но какой влюблённый дурак слушает мнение со стороны? В итоге кинула она его на приличную сумму и навсегда отбила желание бросаться в омут с головой.
Какова мораль? А нет её. Есть уже давно устоявшийся вывод про соринки в чужих глазах и бревно в собственных.
Я не понимал, как можно было не заметить фальшивую натуру девушки, ради которой стёр все холостяцкие убеждения и послал к чёрту друзей, когда они пытались открыть глаза, а потом сам влип в подобную историю.
Только вот моим уроком стали не пропавшие со счетов бабки, а койка в изоляторе временного содержания. Сижу сейчас и думаю, как можно было до такого докатиться.
Началось всё с банального знакомства в ресторане. Девушка просто подсела за мой столик, когда я обедал, мы разговорились и как-то закрутилось всё. Несколько свиданий, потом постель и полное совпадение вкусов.
Я был рад, потому что она казалась просто самым ценным призом — женщина, которая подходит тебе в обыденности, но при этом разделяет на сто процентов интересы восемнадцать плюс. Это только потом я узнал, что всё было тщательно спланировано и она оказалась отличной актрисой.
Возможно, не зависни я по полной на этой девочке — ещё после первого раза понял бы, но тогда мне не хотелось думать и анализировать.
Я ей верил.
Глава шестьдесят девятая. Руслан
Лерка попалась с наркотой. Её внешность совпала с внешними данными моих спутниц, с которыми я был замечен в последний год. Видимо, её выбрали именно из-за этого.
Она после завершения всей истории рассказывала, что методы убеждения у моих конкурентов мягкостью не отличаются, поэтому я и оставил её в покое. Не стал жёстко закапывать, хоть и очень хотелось.
У девушки была одна сексуальная фантазия. Она хотела, чтобы её взяли силой. Не так, чтобы до кровавых соплей и одних только болезненных ощущений, а в элементах игры. Она призналась мне в этом в сообщениях и спросила не против ли я буду помочь ей в воплощении.
Меня таким было не удивить, поэтому я сразу согласился. Обсудили все детали, заранее договорились, что всё пройдёт как можно натуральнее. Боль на приемлемом уровне она «любила», так что на этот счёт я особенно не переживал.
Прижать посильнее, шлепнуть жестче — проблем не было. Главное ведь в этих играх эмоции. Ради чего, собственно, весь процесс и затевается.
А потом выяснилось, что в её комнате была установлена камера. Об этом я узнал через пару дней, когда меня быстро скрутили и без лишних слов слепили статью.
Девушка объяснила её наличие тем, что она записывала какое-то видео для своей странички, а я ворвался именно в этот момент. Запись, разнообразные следы на теле — доказательства были весомые.
Не помню на какую по счету ночь я словил в камере состояние, когда на несколько дней поверил в собственную виновность. От встреч с адвокатом отказался на психе, с отцом не виделся, уже готов был даже бумаги все подписать, лишь бы дальше всё пошло протоптанной дорогой, потому что неизвестность убивала.
Чувствовал себя загнанной добычей, над которой издеваются туманным будущим. То ли просто припугнуть хотят, то ли сожрут, а кости в пыль сотрут, чтобы ни единого шанса на восстановление. Метафорически, конечно.
Отец тогда все связи поднял. Параллельно разбирался со мной и собственными делами, потому что на него тоже наехали. Решили, мой арест настолько его подкосит, что это окажется как конфетку у ребёнка. Недооценили. Крупно недооценили. За это и поплатились, после того как я вышел и на ноги встал.
— Совсем поплатились? — выдаёт удивлённо, салфетку теребит в руках, рядом уже приличная бумажная горка образовалась.
— Цивилизованно, птичка. Меня вытянул Игорь. Тот человек, с которым я тебя свёл. Он моему отцу был крупно должен, поэтому фактически рыл землю, чтобы я смог выйти. Помню, в первую нашу встречу он мне мозги на место поставил. Забросал историями, когда люди зубами в свою жизнь вгрызаются, а я тут сижу и сопли на кулак наматываю: бедненький и несчастный, твою мать. В душу пролезать у него отменно получается. Повозились мы ещё какое-то время за мою свободу, а через пару недель я уже был дома, — заканчиваю, на какое-то время провалившись в воспоминания под тишину в воздухе.
Первое время нелегко тогда пришлось. Просыпался от кошмаров, жрать вообще не хотелось — мать в обмороки падала, когда перед ней ходячий скелет появлялся. Лерка тогда сразу прибежала, рядом всё время крутилась, назад просилась.
Не удержался, каюсь.
Трахнулись пару раз, имитировал прощение, а потом выкинул, стоило её пригреться, вместе со всеми шмотками из квартиры без лишних слов. Забавно было наблюдать, как из неё снова истинная гниль вылезает. Потом ничего, успокоилась, приходила пытаться мириться. Сначала часто, раз в пару недель.
Сейчас вот иногда на горизонте появляется. Всё никак не дойдёт — без шансов.
Она после этого не захотела обратно в свою жизнь в общаге возвращаться. Предложения ещё во время наших отношений поступали, я же появлялся с ней в обществе. Зацепилась за какое-то, удалось закрепить статус, так и крутится сейчас между папиками.
А когда накатывает, видимо, мне пытается на уши присесть: люблю, прости, всё осознала, чувства были настоящими.
— Не смотри на меня такими глазами, птичка. Всё давно закончилось, я оставил это в прошлом. С женщинами только потом не клеилось. До тебя, — выдыхаю, приходя в себя, поймав её полный жалости взгляд.
— Боже… Руслан, я… Мне очень жаль, что тебе пришлось такое пережить. Не представляю, что ты тогда чувствовал.
— Весело не было. На самом деле это закалило. На место поставило и научило оборону держать. Я тогда только-только начал выплывать на достойный уровень. Как-то всё слишком быстро получалось в бизнесе, ощутил себя на высоте, зарвался перед конкурентами.
— Это они тебя?
— Да. Наказать решили за то, что я «законы» не учитывал. Лез туда, где уже всё было поделено, и ни с кем не считался. Их закрыли потом. Я отчасти поэтому с бывшей и сошёлся, надо было раскрутить её на показания. Лера свидетельницей пошла, остальных за ниточки сверху потянули, там ещё куча всего вскрылось на несколько сроков.
Кира только сильнее бледнеет. Обнимает себя руками и так беззащитно выглядит, что я просто не в силах удержаться. Срываюсь с места, опускаюсь на корточки перед ней и грею невероятно холодные, несмотря на тёплый вечер, ладони в своих руках. Такие хрупкие на фоне моих.
— Мне так жаль. Я должна была сразу прийти к тебе, поговорить нормально, а не убегать. И… — она всхлипывает, а мне от этого звука сердце рвёт на части.
— Тише, птичка, не надо, — вытираю слёзы с лица костяшками и заправляю прядь за ушко. — Ты ни в чём не виновата, не накручивай себя. Иди сюда.
