Я кивнула, пока что удовлетворившись, и пошлёпала на кухню, чтобы присоединиться к Лукасу.
— Грибы? — спросил он, как только я вошла. — Яйца? Помидоры? Жареный хлеб?
— Да, да, да и да. Я абсолютно умираю с голода.
Лукас передал мне кружку дымящегося кофе.
— Хорошо, — он наблюдал за мной, пока я делала несколько больших глотков.
— Что? — спросила я, когда он продолжил смотреть. Его взгляд был тёплым, но вместе с тем слегка тревожным.
— Прежде чем мы поедим, — сказал он, подбирая слова в такой манере, которая была совсем на него не похожа. — Мне кое-что нужно сказать. Или, точнее, спросить.
— Ага, — я прищурилась. Он начинал меня беспокоить.
Лукас забрал кружку из моих рук и поставил на стол. Я взглянула на неё, затем напряглась, увидев красные буквы, нацарапанные сбоку. «Укуси Меня».
— Эта кружка, — прошептала я.
Лукас усмехнулся.
— Знаю. Ужасно, да? Это был подарок, я не сам купил. Обычно я держу её спрятанной в самом заду шкафчика, но в последнее время мы мало бывали дома, и все остальные кружки в посудомойке.
Он криво улыбнулся, опустил руку в карман халата и достал маленькую коробочку. Затем аккуратно опустился на одно колено.
Я смотрела то на него, то на кружку.
— Лукас…
— Ты знаешь худшие части меня так же хорошо, как и лучшие, — сказал он. — Ты видишь меня в такой манере, в какой не видел никто другой, и я знаю, что при каждом взгляде на тебя моё сердце поёт. Мы прошли вместе долгий путь, Эмма, и я не хочу, чтобы он заканчивался. Думая о будущем, я могу думать лишь о тебе. Я знаю, что впереди будет полно вызовов. Я знаю, что будут трудности. Но я также знаю, что если мы вместе, мы сможем справиться со всем. Ты — всё, чего я когда-либо хотел. Я не хочу, чтобы это было счастливым концом, я хочу, чтобы это было счастливым началом, — он втянул прерывистый вдох и открыл коробочку. — Эмма Беллами, ты выйдешь за меня замуж?
Я уставилась на пурпурный бархат, покрывавший коробочку изнутри. Передо мной сверкали синие сапфиры и белые бриллианты кольца. И на мгновение меня снова перенесло на кухню Зары, к беглому ощущению, которое я испытала, когда прикоснулась к её руке.
Что она сказала мне, когда мы говорили в последний раз? Её слова эхом отдались в моей голове. «Мне жаль. Я очень сожалею. Я не хотела этого. Я не могу это контролировать, видишь ли».
И потом тошнота, которую я испытала в уборной Отряда Сверхов, окатила меня снова. О нет.
— О нет, — сказала я вслух.
Продолжение следует…
