Ему нужна была минутка, пока Айзек позовет остальных. Чарльза трясло, и он не хотел, чтобы кто-нибудь это видел. Анна жива. На данный момент этого достаточно.
Чарльз сел за стол и обнаружил, что его компьютер выполнил поставленную задачу. Он услышал, как все вошли, но не обернулся. Не хотел рисковать и неожиданно встречаться с кем-либо взглядом, пока Анна не будет в безопасности.
— Анна помешана на полицейских процедурах, — начал он, изменяя размер окна браузера. — Сегодня утром она сказала, что серийным убийцам часто нравится вмешиваться в расследования. Сначала я отмахнулся от этого, потому что вы бы заметили что-то подобное спустя столько лет поисков, верно?
— Мы проверяли, — ответил Гольдштейн. — Не было никаких признаков какого-либо вмешательства.
Чарльз прошел через брандмауэры — всегда хорошо иметь полезных друзей. Он мог говорить и взламывать одновременно, и, возможно, это помешало бы федералам выяснить, что он делал. И вероятно, хорошо, что никто из них не работал в налоговой службе, и что задняя дверь в это ведомство, через которую он вошел в систему, закодирована непонятным многим людям кодом.
— Я решил, что, возможно, первоначальный старый убийца не был таким психопатом. Но третий парень стал новым дополнением. Поэтому я вернулся на десять лет назад. И просмотрел список имен всех, кто работал с этим делом за все эти годы. Два человека упоминались более трех раз.
— Уверяю вас, я не серийный убийца, — сухо выдал Гольдштейн.
— Я был почти уверен, что это не ты, — согласился Чарльз. — Я чувствую, как сильно ты хочешь его поймать. Поэтому сначала проверил другого парня.
Гольдштейн резко вдохнул:
— Ты же не серьезно.
Гольдштейн был вовлечен в ряд расследований, и он должен знать, кто еще работал с ним.
— Кое-кто участвовал в расследовании этого дела на протяжении последних шести лет, — продолжил Чарльз. — Давал интервью в газетах и новостях. Был назначен связным к кому — то, и вот мне повезло и я нашел его фотографию на первой полосе газеты, где показано одно из тел. Я выяснил, что девять из последних десяти лет он находился в нужном городе, постоянно переезжая из-за работы. В прошлом году, когда его перевели на другой конец страны, он находился в таинственном отпуске во время убийств. Поэтому я покопался в его прошлом. Попросил о нескольких услугах. Взломал несколько баз данных. Опросил пару полицейских и министра в отставке.
— Кто? — нетерпеливо спросил Боклер.
Чарльз нажал кнопку, и в окне на половину экрана появилась фотография парня с плаката КНСО. С окна на другой половине экрана Чарльз продолжал читать информацию:
— По словам бывшей няни, добрый сенатор был одержим желанием, чтобы его сын стал мужественным мужчиной в техасском стиле. И когда шестилетнего Леса Хойтера застукали играющим с косметикой матери, то отправили по-мужски провести время со старшим братом сенатора, ветераном войны во Вьетнаме и заядлым охотником Трэвисом Хойтером, который жил и до сих пор живет в Вермонте. У Трэвиса Хойтера также есть дома и недвижимость в нескольких городах, где происходили массовые убийства «Охотника на крупную дичь», а также добрая дюжина домов в местах, где убийств не было. В тех немногих местах, где действовал наш убийца, у Трэвиса Хойтера нет собственности, но есть собственность его семьи или корпоративные квартиры семейной компании. Трэвис немного сумасшедший, поэтому семья Хойтер не разрешает ему появляться на публичных мероприятиях или на телевидении, потому что его взгляды могут быть неполиткорректными.
— Хойтер, — произнес Гольдштейн таким убийственным тоном, который соответствовал тону братца волка.
— Сын сенатора. Это будет политический кошмар, — вторила Лесли. — Моему боссу это понравится.
Чарльз не мог утверждать, что это был сарказм с ее стороны, хотя, скорее всего, она сама не знала, как реагировать.
— И вот гвоздь в крышку гроба… У Трэвиса и сенатора Дуайта Хойтера была младшая сестра Хелена. В тысяча девятьсот восемьдесят первом году, когда ей было шестнадцать, она забеременела и призналась, что ее изнасиловали. Она переехала к своему старшему брату, а затем покончила с собой пару лет спустя, оставив Трэвиса заботиться о своем мальчике-полукровке. Учительница на пенсии, с которой я разговаривал, сказала мне, что мальчик был «особенным», не совсем медлительным или аутистом, но определенно странным, со склонностью к насилию. Его зовут Бенедикт Хойтер, и, согласно налоговой службе, он перебивается случайным заработком. И последние пять лет он занимался уборкой или техническим обслуживанием, переезжая примерно каждый год.
Чарльз проскользнул в часть даркнета, отдельное небольшое пространство интернета, невидимое поисковым системам и в основном созданное хакерами, которые отказались от интернета ради большинства своих более сомнительных занятий. Он извлек список объектов недвижимости из налоговых отчетов Трэвиса Хойтера, которые скопировал во время предыдущей экскурсии в базу данных налогового управления.
— Сомневаюсь, что ты мог законно получить эту информацию, — заметила Лесли.
— А ты не смотри, — предложил Гольдштейн, заглядывая Чарльзу через плечо. — Мы ничего не знаем о незаконном взломе. — Он весело присвистнул. — Трэвису Хойтеру принадлежит половина мира.
Чарльз искал в Массачусетсе и нашел адрес.
— Не этот, — пробормотал Айзек. — Это центр города. Тебе нужно место в десяти милях к юго-западу отсюда. Не этот, это далеко на севере. Вот. Дедхэм. Одна из моих подружек по колледжу держала там лошадь, и это примерно правильное направление и расстояние.
Чарльз не хотел ошибиться, поэтому запомнил адрес, но продолжал просматривать записи, пока не вернулся к началу. Это был Дедхэм, иначе им пришлось бы следовать за их связью. В любом случае, с Хойтером будет покончено.
Осознавая потерянное время на расследование, Чарльз воспользовался моментом, чтобы посмотреть адрес на другом сайте даркнета, который специализировался на официальных и неофициальных записях собственности. Даркнет был довольно утомительной смесью сторонников теории заговора и хранителей записей об ОКР. Собственность Трэвиса Хойтера в Дедхэме представляла собой довольно большой двухэтажный фермерский дом с сараем на площади в четыре акра, который был продан пять лет назад почти за миллион долларов. Чарльз распечатал планы дома и отчет округа о последнем обследовании земли, сложил их и сунул в карман.
— Фургон моей стаи ждет нас снаружи, — сказал Айзек. — Пойдем?
Сосредоточившись на Анне, Чарльз забыл, что им понадобится машина, чтобы добраться туда. Вероятно, будет лучше, если не он сядет за руль.
Глава 12
Анна задыхалась от боли, все тело дрожало. Еще никогда она не чувствовала себя такой слабой в волчьей форме. И от нее неприятно пахло, возможно, из-за рвоты или наркотиков.
Незнакомый мужчина все еще разглагольствовал в соседней комнате о том, что он с ней сделает, в очень недвусмысленных выражениях. И это означало, что ей удалось быстро измениться или он болтал пятнадцать-двадцать минут. Она делала ставку на последнее.
Хойтер поощрял другого мужчину, которого звали Бенедикт, кидая уродливые предложения или высмеивая его, чтобы раззадорить еще больше. Хойтер, вероятно, подумал, что она, съежившись в клетке от страха, слушает их разговор.
— Ты помнишь, что мы сделали с той девушкой в Техасе? — спросил Хойтер.
— Та, что с татуировкой бабочки?
— Не та. Высокая…
Анна поднялась на ноги и встряхнулась, словно от воды. Она не хотела выглядеть так, будто съежилась в своей клетке, боясь их еще до того, как они успели что-либо с ней сделать. Она постаралась не обращать на них внимание, превратить их голоса в фоновый шум, как неприятную песню по радио.
Ей нужно сосредоточиться на чем-то другом.
Ее ночное зрение в человеческом обличье довольно хорошее, но в волчьем обличье оно еще лучше. Ее клетка висела примерно в двух футах над полом. Стойкий запах лошадей подсказал ей, что изначально это был сарай, но кто-то переделал его в танцевальную студию. В дальнем конце комнаты у стены на скамейке лежало несколько пар туфель без застежек и нечто похожее на пояс с монетами для танца живота.
