—Всем известно, что вы, сударыня, предпочитаете продажную любовь, но я не из таких. Мало чести в том, чтобы получить золото за любовные утехи. Я предпочитаю зарабатывать на жизнь по–другому.
Хотел он уйти, но Ашурран его удержала и сказала, что это была всего лишь шутка.
—Вам, богатым и знатным, лишь бы шутить над бедняками! — с горечью сказал юноша, не замечая, что его слова не по нраву женщине.
Она разозлилась, но не подала и виду, только глаза ее нехорошо сверкнули. Продолжала она подливать вина юноше, пока он совсем не захмелел. Тогда она подмигнула своему любовнику из числа сотников, и вместе они отвели Аридди наверх. Там они совлекли с него одежду и забавлялись с ним до самого утра, употребляя его самым непристойным образом, и как мужчину, и как женщину. А он был так пьян, что едва понимал, что с ним делают, и все происходящее казалось ему страшным сном.
Утром, когда Аридди проснулся, то увидел, что лежит он обнаженный рядом с Ашурран и ее любовником, и простыни запятнаны кровью, потому что был юноша до той ночи совсем нетронутым. Понял он, что это был не сон, и охватило его отчаяние. Попробовал он незаметно покинуть комнату, но не тут–то было.
—Куда это ты собрался? — сказал мужчина, удерживая его за руку.
Тут и Ашурран проснулась. Вместе они повалили юношу на постель и снова стали с ним забавляться. Аридди плакал и умолял его отпустить, но они не обращали внимания на его слезы. Женщина целовала его и ласкала, но ему были противны ее ласки. А когда мужчина овладел им сзади, Аридди почувствовал такую боль, что не удержался от крика.
Вдоволь натешившись, они оставили его и стали одеваться. Ашурран так насмехалась над Аридди:
—Вчера я хотела заплатить тебе золотом, но ты отказался. Вот и получается, что ты целую ночь ублажал нас бесплатно! В следующий раз уж не продешеви, возьми деньги вперед.
Когда они ушли, юноша Аридди, плача от стыда, решил повеситься на своем поясе. Он уже стал завязывать петлю, но тут пришло ему в голову: кто же будет после его смерти кормить семью? И заплакав еще горше, Аридди распустил петлю и отказался от мыслей о самоубийстве.
Стал он жить по–прежнему, только держался еще более гордо и замкнуто, чем раньше. Ашурран и думать о нем забыла, но он не забыл обиду, которую она ему нанесла. Иногда он плакал ночами и молился о том, чтобы отплатить ей когда–нибудь. Однако бог чаще слушает молитвы богатых, чем бедных. Так и Аридди было не суждено исполнить желаемого. Еще более тяжкие испытания выпали ему на долю. Видно, не в добрый час он родился! Будто мало пришлось ему пережить несчастий после смерти отца, тут еще и хозяин решил выгнать его из дома за долги вместе с матерью и младшими сестрами. Не было у них денег ни долг заплатить, ни другое жилье найти. Аридди стал просить хозяина об отсрочке, но тот не хотел уступать, потому что ему как раз подвернулась возможность выгодно продать эту землю. Под конец разговора хозяин сказал насмешливо:
—Ты красивый мальчик и, верно, заработаешь много денег, если будешь услаждать какого–нибудь богача.
Юноша Аридди побледнел и выбежал вон. Пришел он домой, посмотрел на мать и сестер, которые с плачем собирали их бедный скарб, и тоска сжала его сердце, а на глаза набежали слезы. Видно, придется им жить, как нищим, на улице! А ведь отец, умирая, заклинал его заботиться о них! Не мог он допустить, чтобы его мать и сестры пошли побираться. Как ни тяжело ему было, а надел Аридди свое лучшее платье, заколол волосы черепаховым гребнем да и пошел прямо к дому Ашурран–воительницы.
Увидела она юношу из окна и приказала впустить. Аридди бросился ей в ноги и сказал так:
—Сударыня, моя семья попала в беду! Помогите мне, и я выполню любое ваше желание, и высказанное, и невысказанное.
Ашурран его узнала и усмехнулась:
—Вряд ли мои желания будут тебе по сердцу.
—Это пусть вас не заботит, я на все согласен.
—Не сам ли ты говорил, что мало чести в том, чтобы получить золото за любовные утехи?
—Ради моей семьи готов я и честью пожертвовать.
—Что ж, будь по–твоему, — сказала Ашурран. — Землю вашу я выкуплю у хозяина. Пусть твоя семья остается на ней, сколько пожелает. А ты будешь служить мне и за каждый день службы получать золотую монету. Только если хоть раз проявишь непослушание или разгневаешь меня, в тот же час выгоню тебя из своего дома, и семья твоя пойдет побираться.
Горько было юноше слушать эти речи, и от тоски у него чуть дыхание не отнималось. Однако же пришлось ему согласиться.
Думал он, что умастят его тело дорогими благовониями, облачат в красивые одежды и отведут в спальню хозяйки. Но Ашурран отправила его на кухню.
—Верно, будешь ты самым дорогим поваренком в Кассандане, — сказала она насмешливо. — Никто из них не получает за день работы больше медяка.
И стал Аридди чистить овощи да посуду мыть, а повара смеялись над его гордым видом и норовили устроить ему какую–нибудь пакость. А уж воины вели себя совсем бесцеремонно, когда случалось им заглянуть на кухню: тискали юношу и шутили с ним непристойные шутки. И не раз он украдкой вытирал слезы в своей каморке, считая синяки да шишки.
Через месяц вызвала его к себе Ашурран и спросила:
—Всем ли ты доволен? Желаешь ли продолжать службу?
Юноша Аридди собрался с силами и сказал гордо:
—Готов я и не такое вытерпеть ради благополучия моей семьи. Прежнее свое место я потерял, и нечем мне больше зарабатывать деньги, кроме как служить вам.
Усмехнулась Ашурран и приказала ему прислуживать в ее личных покоях: подавать на стол, застилать постель и убираться в комнатах. Юноша Аридди вел себя предупредительно и послушно, да только видно было, что служба ему не по душе. И то правда, что воительницу Ашурран никто бы не назвал благонравной женщиной, и обычаи ее были далеки от монашеских. Часто в ее доме творились всякие непотребства с актерами, певичками, мальчиками из веселых домов, и Аридди стыдно было на это смотреть. Не знал он еще, что ему самому уготованы судьбой новые унижения.
Каждую неделю Ашурран устраивала пир и приглашала на него многих влиятельных чиновников и королевских офицеров. Славились эти пиры не только яствами и напитками, но и распутными забавами. Приводили туда девиц и юношей, чтобы они ублажали гостей. И вот один гость стал жаловаться, что не нашлось ему юноши по вкусу.
—Ну так присмотритесь, сударь, к тому, который подливает вам вина, — сказала Ашурран.
А это был как раз Аридди. Гость посмотрел на него и восхищенно зацокал языком.
—Сударыня, в вашем доме даже последний слуга отменно красив.
