Я проклинала свой телефон, который снова сел, и я проспала. Оля сегодня с самого утра была на работе, поэтому разбудить она меня не могла. Она не часто прогуливала пары, только когда девочки с работы очень просили подмениться и выйти. Подруга не могла отказать и всегда старалась войти в положение.
— Аня!
Этот голос я ни с кем не перепутаю. Я тут же замерла на ступеньке и резко повернулась.
— Здравствуйте, Данила Андреевич, — сказала я холодно.
— Здравствуй, — сказал тот и пристально начал разглядывать меня, отчего мне стало не по себе.
— Вы что-то хотели? Я на пару опаздываю.
Он усмехнулся и сказала:
— Я не займу у тебя много времени.
Я кивнула, но все равно продолжала смотреть на него настороженно.
— У вас скоро практика. Я бы хотел, чтобы ты практиковалась у меня в фирме.
От удивления я открыла рот и хлопала глазами.
— Я даже не знаю, — ответила я, немного придя в себя.
— Подумай, — кивнул он, а затем просто развернулся и ушел.
Странно как-то все это. Конечно, фирма гоблина была одной из лучших, но я боялась перспективы работать с ним. Он терроризировал меня на парах, а что будет на работе?
Весь день я раздумывала над предложением Данилы Андреевича, которое очень льстило мне. Насколько я знаю, никого из студентов он не приглашал к себе на практику.
— Ковалева! Тут и думать нечего! Соглашайся! Это отличная возможность! — сказала Оля, когда я поведала ей о нашей встрече с гоблином. Сама она уже решила стажироваться у Петра Ивановича. Она ходила у него в любимицах, поэтому подруга ждала практики с нетерпением.
— Ладно. Просто как-то это странно что ли.
— Ой, не надумывай лишнего. Просто подумай, чему ты научишься в фирме Данилы Андреевича!
— Наверное, ты права, — с сомнением протянула я. — Ладно. Я побежала. Мне надо еще с отцом встретиться!
— Наконец-то, ты решилась. Удачи!
Я кивнула и побежала к отцу. Все это время мы общались только по телефону. Если это можно было назвать общением. Все ограничивалось «Привет», «Как дела», «Как учеба/работа». Сейчас же мы поговорим по-настоящему. Я уже полностью остыла и не так болезненно относилась к этой ситуации. Этому поспособствовала мама, которая настойчиво говорила, чтобы я не злилась на отца, ведь сама-то она давно простила его и счастлива.
— Привет, пап — сказала я, когда села напротив него в кафе.
Папа сразу же подскочил с места и обнял меня. Он заметно нервничал. Я тоже немного.
— Как ты?
— Все хорошо, — улыбнулась я. — А ты?
— Неплохо. В общем-то, я хотел бы пригласить тебя к нам со Светой на ужин, чтобы ты поближе познакомилась со своим братом.
Папа настороженно на меня смотрел, тщательно подбирая слова. Я же сохраняла спокойный вид.
— А Женя знает, что я его сестра?
— Конечно. Я разговаривал с ним о тебе, и он с нетерпением ждет вашей встречи.
— Хорошо. Я буду, — тихо сказала я.
Мы еще поболтали ни о чем. Выпили кофе и договорились об ужине. Разговор никак не клеился между нами, а напряжение все нарастало, поэтому выпив кофе, я решительно встала с места, чтобы уйти. Уже прощаясь, папа крепко обнял меня и сказал:
— Я никогда не хотел причинить тебе боль. Я честно пытался полюбить твою маму.
Сердце сжалось от боли, но я взяла себя в руки.
— Я попытаюсь тебя понять — выговорила я.
— Я бы не хоте из-за своих ошибок потерять тебя. Ты очень важна для меня.
Я часто задумывалась в последнее время о моем месте в жизни папы, после того, как я узнала, что у него есть еще один ребенок. Я боялась, что папа уже не будет относиться ко мне так, как раньше. Но сейчас у меня отлегло от сердца, и я благодарно улыбнулась ему.
Глава 44
Анна
6 месяцев спустя
Я на ходу застегивала узкую юбку-карандаш, влезала в каблуки и застегивала пуговички на шелковой блузке. Я проходила практику у гоблина, поэтому мне ни в коем случае нельзя было опаздывать.
Стоял июль, и хотя было раннее утро, чувствовалась жара. Хорошо, что кондиционер был в машине, которую папа одолжил мне, пока я была в Москве. Я соскучилась по вождению, а совмещать практику и работу, на которую меня все-таки пригласила Кристинина знакомая, не успевала. Поэтому я была рада, что отец позаботился об этом. Каждую неделю я приходила к ним на ужин. Если сначала они проходили в неуютном молчании и напряжении, то постепенно, получше узнав друг друга, ужины проходили тепло и приятно. Я видела, что папа со Светой любят друг друга. Их глаза светились, когда они смотрели друг на друга, и я видела, как они счастливы вдвоем.
Позже Света признается мне, что специально приехала в аэропорт, чтобы увидеться со мной, потому что отец никак не мог набраться смелости, чтобы признаться мне во всем. Я зла не держала на нее. Тем более с Женей мы быстро нашли общий язык и весело проводили время. Я даже пару раз забирала его, чтобы мы вдвоем могли погулять.
Мама тоже светилась от счастья. С каждым днем она улыбалась все шире, а глаза сияли все ярче. Она сказала, что ей не терпится познакомить меня со своим ухажером. Я же сгорала от любопытства, но мама сказала, что познакомит нас при личной встрече. Я видела, что родители счастливы по раздельности, и понимала, что они приняли правильное решение.
Я вбежала в лифт в самый последний момент и сразу же впечаталась в чью-то белую рубашку, а когда поспешно дернулась в сторону, то заметила, что замарала ее.
— Ой! Извините, пожалуйста, — подняла я глаза и встретилась с насмешливым выражением Данилы Андреевича.
— Вы оставили свое лицо на моей рубашке.
Я фыркнула.
— Не преувеличивайте! На мне немного макияжа.
— Тогда, что это такое? — ткнул он пальцем туда, где остался красный след от моей помады.
— Хорошо. Отдадите мне рубашку, я сдам ее в химчистку или куплю новую, — раздраженно сказала я.
Мы уже вышли из лифта и шли по коридору.
— Откуда у студентки деньги на рубашку от Армани? — насмешливо протянул он.
— Я, вообще-то, работаю.
— Химчистки будет достаточно. Зайдите ко мне в кабинет, чтобы я отдал вам ее.
Я кивнула. Как только мы вошли в кабинет, гоблин сразу же снял пиджак и принялся расстегивать рубашку. Я же уставилась на него во все глаза. Он при мне что ли будет раздеваться? Когда он снял рубашку, то мои глаза стали еще больше. Такого торса и плеч не было даже у Андрея. Ему бы в рекламе сниматься. Он что из спортзала не вылазит? Пока я подбирала челюсть с пола и глазела на тело своего начальника, он насмешливо протянул:
— Увидели что-то интересное?
— Н-нет, — сказала я и быстро отвела глаза, вспыхнув. Черт! У меня секса полгода нет! А тут такое тело попалось на глаза, как не обратить внимания!
Чертов гоблин усмехнулся и уже натягивал новую рубашку.
Я прислушалась к себе. Хотела ли я своего начальника или просто хотела секса?
Он протянул мне испорченную рубашку, а я, не поднимая глаз, взяла ее и вышла из кабинета, когда услышала тихий вибрирующий смех Данилы Андреевича. Вот же засранец!
Я запихнула рубашку в сумку и села за свой стол, который стоял перед кабинетом Данилы Андреевича. За прошедшие три месяца, что я практиковалась у него, я узнала много нового. Побывала в суде, где адвокатом выступал Данила Андреевич. Я не могла не восхититься тем, как он ведет судебные дела. Я была его ассистенткой. Часто ходила вместе с ним на деловые обеды или ужины и впитывала в себя всю информацию. Отношения с гоблином были чисто профессиональными. Он не позволял больше в мою сторону уничижительных высказываний, но и похвалой меня не одаривал. К концу лета у меня должна была закончиться практика, и я должна была уехать домой, но папа настаивал на том, чтобы я окончательно перевелась учиться в Москву. А я так скучала по девчонкам и маме, что никак не могла принять решение.
