Этак картина была такой умилительной, что я не смог сдержаться и расхохотался, держась за живот.
-А-а-а… А он запачкал твою любимую антикварную скатерть! – мне как-то сразу перестало быть весело, и я исподлобья взглянул на Габриэллу. Она стояла, не шевелясь, в той же самой позе, и смотрела вперед. Ее дыхание немного замедлилось и углубилось, и я понял, что она сдерживала злость.
Эту скатерть девятнадцатого века с ручной вышивкой она купила на одном из аукционов за бешеные деньги, и вначале ей пришлось побороться с настырной старой коллекционеркой, прежде чем одержать победу.
-Детка? – нерешительно произнес я.
-Я забыла принести кофе. Одну минутку – когда она уходила ее спина была неестественно прямой и напряженной.
-По-моему, кому-то сегодня влетит – наклонившись ко мне, прошептал маленький засранец.
-И по чьей вине, как ты думаешь? Я незаметно бы отвез ее в химчистку, и никаких проблем – прошипел в ответ.
-А разве такие скатерти можно стирать? – выпрямившись, он как дикарь, руками взял один профитроль и полностью затолкал его себе в рот. – Ах! Необыкновенно вкусно!
-Я тебе это еще припомню – успел сказать я, прежде чем вернулась Габи.
Сев на свое место, в центре, она взяла чашку дымящегося черного кофе, и вдохнула его аромат.
-Лео, ты привез то, о чем мы говорили? – она напомнила мне настоящую причину моей поездки в Вашингтон. Достав из внутреннего кармана расстегнутого пиджака небольшой желтый конверт, я протянул его Питу.
-Здесь новые документы, билеты, инструкция и ключи. Наличные я дам тебе позже. Ты должен выехать завтра вечером, и через четыре дня, когда доберешься, начать обосновываться и ждать нас с Габриэллой. Если люди будут спрашивать, то твои тетя с дядей приедут позже. Заканчивают оформление сделки продажи материнского дома. Остальную часть легенды ты знаешь – когда, я только дал ему конверт, он с любопытством разворачивал его. Но услышав о содержимом его лицо изменилось. Стало хмурым и недовольным.
-Тебе может это не нравится, но ты повязан с нами. Адам не отпустит тебя при любом раскладе. Ты станешь хорошим пополнением к его умам – взяв мою и его руки, Габи сжала их.
-Я все это знаю. Как знал и тогда, когда соглашался. Но почему сейчас? Впереди еще целый месяц!
-Мы хотим обезопасить тебя, только и всего – говорит девушка между нами. – Питер, для меня и Лео, ты стал очень важным человеком. Ты наша семья. Мы трое – семья. Но ты не общался с ним лично. Адам умеет находить нити, дергая за которые, превращает человека в свою марионетку. Я не хочу для тебя такой участи – я чувствовал, как его нога поддергивалась рядом с моей. Что-то было не так. И уже давно. Но я предпочитал отмахиваться, не воспринимая всерьез изменения, происходящие с ним.
-Подожди, детка. Ты не видишь? Он скрывает что-то. За последние три месяца у него как будто появились тайны от нас – всего одна секунда потребовалась ему, чтобы выдать свой страх. И мне хватило ее, чтобы распознать.
-Что я могу скрывать? – его игра была никудышной. Теперь мне все отчетливо представлялось. – Твоя ярко выраженная паранойя перешла и на меня? – он так быстро вскочил на ноги, что стул под ним, с грохотом упал на пол. Схватив себя за волосы, выглядел так, будто не знал, что делать дальше.
Я тоже поднялся следом за ним. Скрестив руки на груди, бедром уперся о стол.
-Я очень хорошо, успел изучить тебя. Ты никогда не оставишь дела на пол пути. И предавать своих не станешь. Но может быть изменились твои интересы? – двинувшись вперед, медленно стал обходить Пита. Владея психологией давления на человека, специально выбрал этот способ. Люди лучше реагировали на язык тела и тон речи, нежели на просьбы и доводы, какими бы аргументированными они не были. – Или другая сторона стала более убедительной? Х-м-м? – резко ударив по столу, заставил его вздрогнуть. – Отвечай! – крикнул я. – Когда он успел связаться с тобой?
-О чем ты думаешь? Я бы никогда! – его взгляд метался от меня к Габриэлле. В глазах нарастала паника. Пит хотел найти поддержку хоть в ком-то из нас. Но я не был намерен проявлять к нему жалость. Если он решил уйти к Адаму, то я сумею вырвать этого мальчонку из своего сердца раз и навсегда!
-Перестань давить на него, Леодеган – все это время Габи сидела, не выражая никаких эмоций. Даже не смотрела на нас. – Пит, можешь идти наверх в свою комнату, или ехать домой – подойдя к нему, обняла. – Я не сомневаюсь в тебе.
-Габи, я…
-Все в порядке – она пыталась успокоить его, но сама выглядела абсолютно противоположно. Ее глаза – я помнил это их выражение. Еще тогда, когда она была подростком, неподдающимся контролю и пониманию; когда, казалось, бросала вызов всему миру, погрязая в собственном саморазрушении; когда мы оба делали неправильные вещи, ломающие нас – тогда у нее были именно такие глаза. Переполненные живой болью, страхом, тоской, ненавистью и чем-то нечитаемым.
-Оставь нас одних, Пит – все мое внимание сосредоточилось на ней. Я начал боятся нового срыва, возможного приступа, и того ада, в который она добровольно падала.
-Но…
-Тебе лучше уйти отсюда – сквозь зубы медленно проговорил я. – Немедленно! – опустив вниз голову, парень поплелся к выходу. Но я не стал ничего говорить до тех пор, пока не прозвучал звук, обозначающий, что мы с ней остались одни в этой золотой клетке.
-А теперь объясни мне – стоя в пол оборота, ее тело подавало оборонительные сигналы. – Что ты такого успела понять, чего не заметил я? – прикрыв глаза, она ухмыльнулась.
-Успокойся – поправив чашку с блюдцем, Габриэлла провела пальчиками по ткани скатерти, двигаясь в противоположную от меня сторону. Она закрывалась. Внутри нее сработал какой-то механизм, отдаляющий ее от всего и всех. И зная ее столько лет, я понятия не имел, причину этого отчуждения. Но знал, что из всех живущих в ней личностей, это была самой темной. Какая-то ее часть, была способна на невероятную жестокость и бесчувственность. Она всегда жила в ней, но Габи удавалось ее хорошенько прятать, пока того не требовали обстоятельства. И помня наше прошлое, меня бросало в дрожь от предположений пробуждения этой ее стороны. – Питер прав. Твоя паранойя начала выходить за все дозволенные рамки.
-Значит Адам здесь не причем – заключил я.
-Не причем – она говорила с обжигающей холодностью.
-Эвелин? – теперь на ее губах была не ухмылка, а самый настоящий оскал хищницы.
-Эта женщина способна действовать только с помощью чужих рук.
-Тогда кто? – не унимался я, следуя по кругу за ней.
-А обязательно должен быть кто-то?
