– Все понятно?
– Да, сэр! – взгляд Рона потух, а плечи опустились.
– Тогда отправляйтесь к мистеру Филчу, он ждёт вас в Большом зале.
Как только дверь за Роном закрылась, профессор обратился к Гарри:
– А вы, мистер Поттер, отправляетесь со мной в подземелье. Там мы займемся бумажной работой.
– Хорошо, профессор, – Гарри настолько поглощен услышанным ранее, что он готов хоть с соплохвостом заниматься чем угодно.
– Мисс Грейнджер, – Снегг переводит взгляд на Гермиону, отчего та неловко поежилась под столь пристальным взглядом, – вы с мистером Малфоем будете заниматься тут каждую неделю. В среду и в четверг, – слова подобны приговору. – И запомните, это такие же уроки, как и мои. Мистер Малфой вправе перенести занятия на другой день, если ему будет удобно. Также он вправе начислить вам баллы и снять их. Занятие заканчивается тогда, когда решит мистер Малфой. Вам понятно? – обращается он к Гермионе, которая поняла, что профессор просто связал ей руки, лишив малейшей воли на этих факультативах.
– Да, сэр, – тихий шёпот.
– Мистер Поттер, за мной! – и Снегг покинул кабинет. Гарри поспешил за ним.
Когда дверь за ними захлопнулась, Гермиона вздрогнула. Малфой так и не обернулся. Она неловко потопталась на месте, не зная, как начать их занятие.
– Привет, Малфой! – она нерешительно крутила палочку в руках. Девушка понятия не имела, с каких это пор у неё появилась подобная склонность, но не могла сопротивляться этому желанию.
Малфой не ответил. Даже не шелохнулся. Гермиону это жутко вывело из себя. Она целый день переживала насчет этих занятий, а он позволяет себе так бездарно тратить время.
– Посмотри на меня! – топает ногой девушка, и слизеринец медленно, как в кино, поворачивается к ней.
– Первый раз вижу, – манерно растягивает слова Драко, – чтобы людям было настолько невтерпеж получить порцию унижения.
– Меня унижает только общение с тобой, – фыркает Гермиона.
– Да что ты?
– Давай поскорее закончим? – предлагает Гермиона, отходя на пару шагов назад и поднимая палочку.
Драко привлекает внимание девушки:
– Минус пять очков с Гриффиндора! – ухмыляется он.
– Что? – ахает Гермиона, на секунду опустив палочку.
Драко тут же применяет к ней легилименцию. Малфой зол, поэтому вторжение в разум Гермионы особенно болезненно. Девушка роняет палочку, а Малфой спокойно просматривает ее воспоминания, не задумываясь, что он видит. Девушка взялась за голову руками, пытаясь разорвать эту связь, но Малфой был крайне зол и очень настойчив.
– Не смотри! Не смотри, – просит она, но он безжалостно сменяет одно воспоминание на другое.
Он просто мальчик, Гарри.
Он не может быть Пожирателем.
Ты к нему предвзято относишься только потому, что он родился с фамилией Малфой.
Я тебе сказала, Гарри, я не знаю, что я видела в Горбин и Бэрке.
– Наверное, все началось с первого курса, а может и нет. Я не знаю. Но Гарри и Рон просто ненавидят Малфоя.
– А ты вместе с ними?
– Да. Нет. Я не знаю. Они мои друзья, я должна разделять их позицию, но не могу. Не всегда, понимаешь? Я не хочу ошибаться, не хочу осуждать кого-то, тем более, с кем я даже не общаюсь.
– Ошибки могут быть фатальны. Так начни с ним общаться.
– С Малфоем? Он же из Слизерина!
– И?
– Ну… я не могу. Меня друзья не поймут.
– У тебя тоже нет выбора.
– Тоже?
Резкая боль, разрывающая голову на множество мелких частей, прекратилась неожиданно. Но у Гермионы даже не было сил поднять на него глаза.
А вот Малфой был озадачен. Его мир пошатнулся от понимая того, что Грейнджер не только не считала его мерзким Пожирателем, но ещё и упорно оправдывала его перед другими. Это было прекрасно. Он не только это почувствовал, он буквально это смог потрогать.
Настораживало то, что Поттер упорно шёл по его пятам. И он обязательно доберется до истины, рано или поздно. Значит времени становилось ещё меньше. Но меньше некуда.
Также Драко снова напомнил себе, что следует послать Нотту бутылку. Зачем? Драко сам не знал, но чувствовал, что должен. Иногда в его веселой голове появлялись вполне нормальные мысли.
Он снова направляет на неё палочку, но Гермиона даже не делает попытку заблокировать его заклинание.
– Какой же ты садист, – злобно шепчет она, зажмурившись от боли.
– Мазохист, – поправляет он.
Действительно, он не хотел делать ей больно. Но не сейчас. Сейчас он хотел снова увидеть, что кто-то верит в него.
Он всего лишь мальчик, у которого не было выбора.
В точку, Грейнджер.
Он прекращает эту ментальную пытку, и Гермиона падает на колени.
– Что ты делаешь? – шепчет она.
– Указываю, где твоё место, грязнокровка, – он лениво перекатывает палочку меж своих длинных пальцев.
– Ты давно меня так не называл.
– Что, соскучилась? – ухмыляется Драко.
– Думала, ты повзрослел. Наверное, я ошибалась.
Не смей, Грейнджер, не сомневайся. Не сейчас.
– А может ты меня просто не знаешь?
– Ты мерзкий, Малфой. Я никогда не захочу узнать тебя лучше.
– На сегодня занятие окончено, – он сует руки в карманы. – Завтра в это же время, Грейнджер, – и он проходит стремительным шагом мимо сидящей на полу девушки.
Он уже был у самой двери и даже открыл ее, когда замер, услышав ее вопрос:
– Зачем ты это делаешь? – не оборачиваясь, спрашивает девушка. По ее щекам текут слёзы. – Я помню тебя. Ты не был таким.
Малфой превратился в статую. Она… помнит? Невозможно.
– Я помню нашу встречу в поезде, когда мы только поступали на первый курс. Ты не был такой сволочью, Малфой, – шепчет Гермиона как можно быстрее, боясь, что слизеринец сейчас уйдёт и слова останутся невысказанными. – Мы практически всю дорогу обсуждали книги. Ты открывал для меня магический мир, – девушка переводит дыхание. – Даже второй курс начинался хорошо, но что потом произошло? Почему ты так резко стал груб со мной?
– Потому что ты грязнокровка, – шепчет ей в ответ Драко.
– Но я ведь говорила ещё в поезде, что маглорожденная!
– Вот такой я тупой, Грейнджер, – срывается Драко на крик, – то, что ты говорила в поезде, дошло только на втором курсе.
Она сидит к нему спиной, поэтому он не видит ее слез. Он стоит к ней спиной, поэтому она не видит, как он закрыл глаза и сжал челюсти.
– Завтра. В шесть, – и дверь за ним хлопнула.
– На третьем курсе ты видел, как я использовала маховик, но никому этого не рассказал, – продолжала шептать Гермиона. – На четвёртом курсе ты проводил меня до гостиной, когда я поругалась с Роном и Гарри и плакала. А в прошлом году ты позволил Отряду Дамблдора спастись. Ты ведь нарочно сначала взорвал стену и только потом пошёл за Амбридж, – Гермиона лбом касается холодного пола. – Почему я этого не помнила?!
Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Гермиона нашла в себе силы подняться. В ее голове было столько вопросов, что она чувствовала себя глупенькой девочкой, ведь у неё не было ответов. Сейчас девушка была не уверена ни в чем. Мир поделился не на чёрное и белое, а на то, что она помнит и что забыла.
Гермиона добрела до библиотеки. С собой у неё ничего не было, но это были мелочи. Она дошла до отдела, который был посвящен древним рунам, взяла наугад книгу и спряталась в темном уголочке запретной секции, чтобы никто не видел ее страданий. Книга была открыла на случайной странице.
– Ты держишь ее вверх тормашками, – улыбнулся парень напротив.
Гермиона поднимает глаза и встречает открытый взгляд Тео. На ее лице непроизвольно появляется улыбка.
Нотт видит, что Гермиона расстроена. Ее губы еще дрожат от пережитой истерики, глаза красные, а нос распух.
«Но все равно она милая, – решает Теодор».
Он берет томик по рунам и переворачивает его так, как надо. Гермиона снова несмело ему улыбается.
– Так же лучше?
– Определенно, – милая улыбка вновь тронула ее лицо.
– Я хочу задать вопрос, но боюсь, ты не ответишь честно, – говорит Нотт.
