– Вы чего смеётесь? – к ним в комнату заглядывает Панси. – Вас слышно даже в женской половине.
– У Малфоя праздник, – хохотнул Забини.
– Что отмечаем?
– Он признал, что он идиот. – Панси кивнула, завидуя такой искренней дружбе между мальчиками.
– Обведу этот день красным в своем календаре, – говорит она.
– Как вас много, – мимо проходит Нотт.
– Нотт! – громко кричит Малфой.
– Какое люди, – Теодор заходит в комнату.
– Это тебе! – Малфой делает жест в воздухе, и к Теодору летит бутылка. – Из личных погребов Малфоев, – немного гордо добавляет он.
– Я польщен, – Теодор даже растерялся от такого жеста. – Спасибо. Но за что?
– Подарок, – просто пожимает плечами Драко. – Панси, - зовёт он вроде бы как бывшую девушку. – Я немного не в состоянии дойти до своей спальни, но уверен, что ты мне поможешь, – он многозначительно смотрит на ее лицо, опуская взгляд ниже.
Девушку с ног до головы охватил жар.
– Я только переоденусь, – соглашается она.
– Тебе и так хорошо, – глупо улыбается Малфой. – Блейз, одолжи ей мантию до утра.
Панси тут же закуталась в мантию, что ей подал Забини. Она протянула руку, помогая Драко встать. Он вцепился ей в бедро, и вместе они направились в Башню старост. Уже у самой двери Драко обернулся:
– А где ты был так поздно?
– В библиотеке, – честно отвечает Теодор.
Драко складывает два плюс два.
В библиотеке с Грейнджер.
– Не замечал за тобой любви к книгам, – хохочет Блейз. Его слова только укрепили мысли пьяного Драко.
– Дай мне бутылку, – говорит Малфой. Тео протягивает. – Я заберу ее с собой.
– Но ты же мне ее подарил, – удивляется Нотт.
– Я передумал, – и Драко с Панси уходят.
– И что это было? – спрашивает Нотт у Забини.
– Малфой, – отвечает Блейз, затягиваясь сигаретой. – Будешь?
– Не курю, – отвечает Тео и оставляет Забини в одиночестве.
Блейз докурил и затушил окурок в пепельнице. Парень разделся и лёг в кровать, заложив руки за голову. Мыслей было много, но самая главная, что билась у него в голове – если Гермиона Грейнджер что-то вспомнила, то что она забыла? Ведь все имеет свою цену. С этими мыслями он и заснул.
А Драко между делом не стал тянуть время. Как только они с Панси переступили порог его комнаты, он резко развернул ее спиной к себе. Девушка сама сбросила мантию на пол. Он надавил ей на талию, заставляя прогнуться. Раздался звук расстегивающейся ширинки.
– Но Драко, – начала Панси, – я не…
– Чшш, – просит он, запуская руки ей под халатик.
Панси издаёт громкий стон, когда он резко в нее входит. Было больно, но так желанно. Ещё один стон срывается с ее губ, когда он входит глубже. А потом ещё один. Панси прикусила костяшки пальцев, чтобы быть не такой громкой, но Драко убрал руку от ее лица.
– Я хочу, чтобы сегодня весь Хогвартс слышал, как тебе хорошо со мной, – просит он.
И Панси показала, насколько хорош был Драко Малфой. Она сорвала себе голос, выкрикивая его имя вперемешку с ругательствами. Она стучала кулачками по двери, когда он резко ускорялся. Она недовольно выла, когда он замедлялся или же полностью выходил из неё, чтобы ворваться вновь.
Именно эти визги и разбудили Гермиону. Она очнулась резко, не понимая, что происходит и где. Во сне она снова бежала в тумане, не понимая, зачем и почему. Так что она была безмерна рада, что ее выдернули из сна, хоть и таким бесстыжим способом. Шея затекла от неудобной позы, учебник свалился на пол, но Гермиона этого даже не замечала.
Она не понимала, как Драко мог привести в башню старост одну из своих… девиц! Это же запрещено. Но гриффиндорка понимала, что она кривит душой. Эти стоны сводили ее с ума. Она отметила про себя, что у этой его очередной пассии крайне мерзкий голос. И сама она, наверное, мерзкая. Просто доступная.
Гермиона переоделась в пижаму и поудобнее легла в постели. Глаза девушки, подобно мыслям, метались от двери до окна и обратно. Гермиона не понимала, как можно быть настолько бестактными, чтобы не давать людям спать. Староста Гриффиндора бросила взгляд на часы и удивилась – ровно тридцать пять минут не смолкают эти стоны. Девушка явно переигрывала, хваля Малфоя.
Гермиона даже села на кровати, решив, что надо пойти к ним и попросить прекратить это. Но как это сделать? Что сказать? Простите, вы мешаете мне спать, потому что ваши стоны не смолкают более получаса?
«А можно ещё вломиться без стука и сказать, что завидуешь, – прошептал внутренний голос».
– Мерлин, о чем я думаю, – простонала Гермиона и откинулась на подушку.
Гермиона старалась абстрагироваться от шума, но это было сложно. Особенно после того, как она подметила, что девушка, по другую сторону ванной комнаты, визжит, как свинья резаная, а вот стонов Малфоя было не слышно.
– Святой Годрик! – восклицает она, накрывая голову подушкой. Но ей кажется этого мало, и она сверху накрывает подушку одеялом. Определенно, так легче. Под приглашённые стоны девушка вернулась в свой сон, к своему туману, который бережно ее обволакивал, заполняя собой легкие и забирая боль.
Кончив ей на ягодицы, Малфой по привычке размазал, чертя какой-то символ. Привычным движением он очистил их обоих заклинанием.
– Тебе пора, – застегивает он ширинку.
– Я думала, что смогу остаться.
– Определенно нет, – он кутает ее обратно в мантию Забини.
– Но почему? – спрашивает она его, когда Драко за локоть тянет ее к выходу.
– Потому что так было всегда, – теряя терпение, отвечает блондин, когда они спускаются по лестнице.
– Но был уже отбой! Вдруг меня поймают?
– Панси, мать твою, ты же волшебница, – закатывает он глаза, – достань палочку из задницы и зачаруй себя, – рекомендует он, выталкивая ее за портрет.
– Но… – начинает Панси, но проход уже захлопнулся.
Драко проводит рукой по лицу, будто снимая напряжение. Не помогло. Он медленно поднимается по лестнице, отмечая, что комната Грейнджер первая. Это просто издевательство – несколько раз в день проходить мимо. Врагу не пожелаешь.
Малфой замер у ее двери. Ласково провёл руками по косяку, замечая едва заметные вмятины – следы его слабости. Затем он потянулся к дверной ручке. Но рука замерла буквально в паре миллиметров. Пальцами сжав воздух, вместо металла, он прошёл мимо. С каменным лицом и пустым сердцем.
Сбросив одежду на пол, он упал лицом в подушку. Год обещал быть тяжелее, чем парень мог себе представить. Драко забылся тревожным сном, а луна приятно освещала его своим светом, подчеркивая все изгибы его юношеского, мускулистого тела, приятно оттеняя цвет его волос. Только уродливым пятном на нем сияла метка Волан-де-Морта. В лунном свете она казалась особенно зловещей. Такой мерзости было не место на столь юном и прекрасном теле. Но она была – ослепительно чёрная. Была и будет.
Комментарий к Глава 7
Всех с наступающими праздниками!
Следующая глава выйдет до середины января.
Делитесь впечатлениями
