— Ты все еще делаешь это? — К моему удивлению, мне удается связывать слова между собой, выстраивая целую фразу. Но мне требуется много сил, чтобы просто говорить сейчас.
Я хочу узнать, был ли он с ней после меня, и хотя я не уверена, что ответ мне понравится, все же в ожидании смотрю на него.
Джейсон долго молчит — или мне так только кажется — но мой пульс вдруг учащается, и дышать становится трудно.
Если это и так, то меня это не касается. Он может трахать кого угодно. Мы не давали друг другу обетов верности, и я сама хотела, чтобы это ничего не значило.
Но сейчас, когда он все еще молчит, мой желудок узлом связывает от предчувствия падения...
Чего? Надежды? Но ведь смешно же. Или...
— Нет. — Наконец он качает головой, по-прежнему не отводя от меня прямого взгляда.
— Хочешь?
Я решаю быть безжалостной. К нему, себе, нам.
Дай мне повод. Просто дай мне повод развернуться и уйти.
Дай мне возможность спастись.
И тихое, но твердое:
— Нет.
Но этого не достаточно. Я качаю головой, растягивая губы в циничной усмешке.
— Ты сам сказал, что между вами это длиться слишком долго. Что сейчас изменилось? Почему ты больше не хочешь?
Джейсон тоже улыбается — одними губами, глаза же выглядят темными, мрачными. Он приваливается к стене, и наши тела окончательно разъединяются.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — в его голосе звучит вызов, но в тоже время странная обреченность.
— Скажи, что ты сам хочешь, — бросаю в ответ я, — что чувствуешь.
Ох, не доведет нас этот разговор до добра. Но я уже не могу остановиться. И он не станет.
Мы купили билеты в один конец.
Приятной поездки, дамы и господа!
— Тебя хочу, — пожав плечами, говорит с непривычной покорностью. Коротко смеется и громче повторяет: — Блядь, тебя хочу! Тебя!
— Не похоже. — Я упрямо трясу головой, игнорируя ликующее чувство внутри. — Тебе было наплевать, когда я ушла, — не спрашиваю, а утверждаю.
Джейсон издает длинный, болезненный стон.
— Ты, правда, так думаешь?
— А разве нет? — Я приподнимаю брови, недоверчиво уставившись на него. — Больше недели прошло, а ты только теперь... только теперь...
Мой голос сходит на нет, и я еще раз оглядываю комнату. Идиотка, во всем этом сумасшествии не заметила очевидного.
— Твой отец умер? — спрашиваю шепотом.
Джейсон ничего не говорит, только молча кивает.
Я хочу сказать, что мне жаль, но вовремя прихлопываю рот — не думаю, что ему именно это сейчас нужно. Да и судя по всему, их отношения с отцом были далеко не самыми хорошими.
— Почему ты ушла тогда? Я ведь просил тебя подождать, — устало спрашивает он, и я понимаю, что говорить на тему отца он не хочет. — Я мог бы тебе все объяснить.
— Что объяснить? Что твои отношения с сестрой немного вышли за рамки?
Шутка выходит неудачной и злой, и Джейсон морщиться на это.
— Ты сказал ей, что я Блисс. Просто махнул в мою сторону и бросил «Это Блисс», — даже не пытаясь скрыть обиду, с горячностью говорю я. Всю неделю это проедало мой мозг, не давая покоя. — Будто я соринка, которая прилипла к твоему ботинку!
Он в ужасе смотрит на меня — ожидал ли он, предполагал ли, что я чувствовала себя так по его вине? И насколько униженной я была тогда? Хватило всего нескольких слов, долбанных нескольких слов и пренебрежения, чтобы причинить мне боль.
— Сара, я не... — Он запускает руку в волосы и с шумом выдыхает. — Черт, прости. Я не думал, что это так выглядело.
— Я не хочу быть третьей лишней! — восклицаю я, поднимаясь с пола, с блеском в глазах глядя на Джейсона. — Я не знаю, что между вами происходит, но не втягивай меня в это дерьмо!
Волны гнева по новой захлестывают меня. Хорошо, Сара, давай, злись. Злость придает сил и решимости. А она тебе понадобится, если хочешь покончить с этим раз и навсегда.
— Что за херню ты несешь?! — срывается на крик Джейсон.
Я жестко усмехаюсь.
— Херню? Правда? Но почему-то ты вспомнил обо мне лишь неделю спустя. Только когда тебе самому стало хреново!
На этот раз мне даже удается выйти из квартиры. Кипя от раздирающих эмоций, я шагаю по коридору к лифту, плотно стиснув челюсти. Глаза печет от подступивших слез, но я не собираюсь плакать.
Не собираюсь, черт возьми!
Джейс
Я не верю, что она взяла и ушла. Несколько секунд отупело пялюсь на долбанную дверь, потом подрываюсь и несусь за ней.
Блядь, Сара! Нет! Нет! Нет!
Я знаю, что охереть как обидел ее в тот раз, и сегодня ее глаза буквально кричали о разочаровании. Я облажался. Снова. Но не могу допустить этого, в который раз. Не с ней.
С ней я хочу сделать все правильно.
— Сара! — кричу ей вслед, не беспокоясь, что могу привлечь внимание соседей.
Похер. Просто похер. Главное остановить ее, не дать уйти. Не хочу терять ее.
— Не надо, Джейсон. — Она оборачивается и со сталью в глазах качает головой.
— Просто остановись! — Я хватаю ее за плечо и разворачиваю к себе — она уже успела нажать кнопку лифта. — Почему ты все время пытаешься сбежать? — Моя грудь ходит ходуном от волнения. — Давай поговорим.
— О чем? — Она коротко, зло смеется. — Чего ты вообще хочешь от меня, кроме того, чтобы трахать? — Подступает ближе, заглядывая в глаза. — Я для тебя просто новое развлечение, еще одна куколка, которой можно засадить несколько раз?
Она такая сердитая, но в глубине глаз отчетливо виднеется обида, жгучая, плотная. И это моя вина.
— Если бы это было так, я бы отвел тебя к своим друзьям?! — рычу я, хлопая ладонью по стене над ее головой. Сама мысль, что она вбила себе это в голову, выводит меня. — Ты сама едва не в панику впала, когда поняла, что это больше, чем просто трах! — Распаляюсь еще больше. Хлопок. Еще один. Ладонь жжет, но мне насрать.
Сара вздрагивает. Сжимает губы. Молчит. Тяжело сглатывает, и я слежу за движением ее горла.
Все смешалось. Моя ярость на отца, которого больше даже нет в живых. Отношения с Фионой, ставшие порочным кругом, который я не знаю, как разорвать. Сара, такая противоречивая, притягивающая магнитом, выводящая из себя. Желанная.
Хочу. Ее. До помутнения.
— Ты мог просто позвонить, — едва слышно, на выдохе отзывается она. Ее плечи поникли, и запал потух. — Я бы не чувствовала себя куском грязи, который ты так легко отфутболил, — не глядя мне в глаза, бормочет она.
— Ты могла остаться, — придвигаясь к ней ближе, так, что между нашими лицами остается пара сантиметров просвета, так же тихо опровергаю я. — Я хотел, но сначала решил дать тебе время все обдумать на ясную голову. Кажется, что я слишком давил на тебя, — вздохнув, признаюсь я. — А потом позвонила Белль, моя мачеха и сказала, что отца отключат буквально через день, и... я не знаю, будто из реальности выпал.
