Елена Болотонь - Замуж за Чернокнижника

— Нет, это ты дома, а я в гостях, — мы вроде договаривались о другом. Это мне подсказывала моя память.

— Юля.

Бокал звякнул, касаясь стола, от тона, с которым Алан произнёс моё имя, приводя в меня трепет. Началось.

— Тебе не кажется, что это уже слишком?

— Что слишком?

— Твоё противостояние меня откровенно достало!

Это что я сейчас услышала? Всё-таки решил ругаться? Воздух между нами тут же наэлектризовался, сгущаясь от витающей вокруг нас энергии накопленной страсти вперемешку с его вспыхнувшим, как пламя почти затухшего костра, гневом. Что делать? Обижаться или спустить всё на тормозах? Перевести в шутку? Улыбнулась краешками губ.

— А что такого я сейчас сказала?

— Сколько. Можно. Воспринимать. Меня. В штыки. — Разделяя слова, он начал медленно вставать со своего места.

— Ты же. И вынуждаешь. Меня. Защищаться от тебя, — выпалила, неосознанно копируя его жесты, поведение и тон и поднимаясь в ответ.

Воздух сгустился между нами — стоит только руку протянуть и потрогать. Ощущение опасности поднимало уровень адреналина в крови. Нет… судя по тому, как кровь стучала у меня в висках, его там было в избытке.

— Ты зачем сотку включала вчера? — поучительный тон вип-папочки звучал угрожающе.

Ну вот… Классика жанра. Припомнить при ссоре всё, что было до, во время и будет после.

— Даже здесь не послушалась! В такой ситуации! Совершенно не подумав о последствиях! — он ругался.

Конечно, он рассердился, завёлся вполне заслуженно. Но я — это же я…

— Обо мне беспокоилась сестра! — сказала первое, что пришло на ум.

— Куда бы она делась, твоя сестра? А ты себя подставила.

— Я не подумала.

— Это глупость, помноженная на желание делать всё по-своему!

— Знаешь, что!

— Что?

— Хватит на меня напирать! Сколько можно давить?

Его глаза хищно сверкнули. Молчание свирепого зверя перед прыжком. И я… Неосознанно… Сделала шаг назад. Длинная бровь изогнулась вверх, и я поняла, что допустила ошибку. Зря отступила. Теперь только бежать.

— Ты. Наглый. Самодовольный. Тип!

Улыбка, полная опасности для меня, и шаг.

— И совершенно не умеешь вести себя с женщинами!

Ещё один шаг… Мой — от него. И ещё два.

Попытка вернуть равновесие в ссоре лишь привела к тому, что Алан неумолимо начал сокращать между нами дистанцию.

— Не умею?

О-ой, кажется, последнее утверждение было неуместным. Не под это настроение. Зря сказала, Юлька. Зря.

— Не умею?!

Расстояние между нами уменьшалось.

Отступать особо некуда. Смотрю в глаза, полыхающие огнём. Не колдун — демон! Сама себя загнала в капкан. Тяжёлое мужское дыхание, трепещущие ноздри подсказывали — допрыгалась, как коза!

— Отныне и всегда… Ты будешь слушаться меня. Во всём и везде. Ясно?

Строго и отрывисто разделяя слова, звучал бархатный голос Кассия, от которого хотелось просто бежать. Бежать от этого голоса, от этого мужчины, от себя. В первую очередь — от себя. Куда-нибудь… Потому что он меня возбуждал, а не злил, и это было дико. Дико и страшно именно сейчас, в эти секунды.

— Ещё чего! Ты не имеешь права со мной вести себя вот так!

— Как?

— Вот так!

— Каак? — Голос звучал всё более и более вкрадчиво. — Как… кошечка моя?

— Как будто я твоя!

— А ты и есть моя!

— Чтооо?

— Тебе до сих пор нужны доказательства?

Он посмотрел на меня так, что я задрожала от осознания: наша страсть, брошенная в пламя ссоры, контролю не поддаётся. Всё! Мы переступили черту, которая знаменовалась моим побегом. Я развернулась и рванула от него куда подальше, как и хотела, успешно преодолевая первый лестничный пролёт. Наверх. Как убегают от опасности кошки. Куда-нибудь повыше… Туда, где можно спрятаться и бурю переждать.

В ванную! Там есть замок!

— Ну всё, Юлька… С меня хватит! — Слышу сзади недовольное рычание тигра и понимаю, что он меня догнал. — К чёрту условности!

Его руки… Сначала оказались на моей талии, а потом… Он развернул меня и… сгрёб в свои объятия железной хваткой.

— Отпусти меня!

— Ещё чего!

— Отпусти, я сказала! — начала лупить его кулаками по спине, по стальным мускулам груди везде, куда могла попасть.

— Нет.

— Куда ты меня тащишь?

— В свою постель.

— Я пи́сать хочу!

— Обойдёшься.

И старый железный аргумент канул в небытие. Равно как всплыло из небытия понимание, что он несёт меня в спальню. Алан не слушал меня, не обращал внимания на сопротивление, словно оглох и ослеп. Заглянула в его глаза и увидела в них столько страсти, нежности и тепла, что затихла в ту же секунду в смирении. А ещё через мгновение почувствовала спиной знакомую поверхность его кровати. Приоткрыла рот, и мои губы тут же властно и настойчиво накрыли его губы.