Здесь в больнице можно было не опасаться, что Киннок воспользуется медальоном. Как и в случае с отелем, здание окружал защитный экран.
Когда я вышел из больницы, оказалось, что охранник, которого дал в помощь губернатор курорта, всё это время ждал меня на улице.
После того, как я уехал с медиками, он созвонился с хозяином, отчитался о ситуации и получил приказ оставаться в моём распоряжении, пока это будет необходимо.
Именно поэтому прежде чем отправиться в тоннельный порт, я велел лететь к губернатору. И только поблагодарив его лично, полетел в порт, чтобы вернуться на Землю.
По дороге я всё ждал хороших новостей от ке-тари, посланных за Кинноком. Однако новостей не было.
Мне было неизвестно даже, живы ли ещё воины, или я отправил их на верную смерть. Устав мучить себя вопросами, на которые не знал ответов, я связался с пилотом и приказал встретить меня в тоннельном порту.
Уже находясь в собственном аэромобиле, я снова набрал номер Императора. И он снова мне не ответил.
Конечно, это могло быть обычным совпадением…
Хотя, пожалуй, вряд ли. Учитывая, что я, наместник Императора на Земле, тот, чей долг быть гарантом соблюдения законов, сам нарушил большую их часть…
Я был уверен, что Рисай уже во всех красках расписал Императору и моё появление в Ставке, и про то, как я ради личных целей подбил воинов на дезертирство.
За всё это мне в лучшем случае грозило снятие с поста наместника. А в худшем…
Мне необходимо было объяснить свой поступок Императору, чтобы избежать худшего. Объяснить так, чтобы убедить, будто я действовал в интересах ке-тари, и у меня не было возможности поступить иначе.
Но как объяснить это тому, кто не желал со мной разговаривать?
Подумав несколько минут, я активировал браслет и написал небольшое письмо:
«Высшему ке-тари Кру́рану Ашена́фи. Императору планеты Тариона.
Мой долг довести до Вашего сведения, что недавно на территории Земли была выявлена группа повстанцев. Их цель — свержение правящих ке-тари и захват власти на планете.
Так на курорте Сандора подвергся нападению, был тяжело ранен и взят в плен канцлер Шитар. Поскольку он имеет доступ к архивам и обладает информацией, в том числе секретной, речь шла уже не просто о жизни, но и о безопасности…
Я обязан был сделать всё, чтобы сохранить и то, и другое. Поэтому прилетел в Ставку и, взяв двух воинов, отправился на Сандору.
Признаю, мне следовало сообщить Вам об этом сразу.
Если Вы сочтёте мои действия, достойными наказания, я с лёгкостью приму Вашу волю. За время службы я всегда был предан Вам. И останусь таковым до последнего мгновения моей жизни.
Ваш верноподданный, высший ке-тари Элрой Керташ. Наместник Императора на Земле».
Письмо ушло адресату. Но мне не очень-то верилось, что оно спасёт меня от гнева Императора. Не стал я писать лишь о Марине и о том, что перед тем, как в отчаянии броситься на помощь другу, я обратился к Рисаю. И он отказал мне…
Вскоре я вернулся домой. Теперь он казался особенно пустым. Даже в собственном кабинете я не находил себе места. Сидя за рабочим столом то и дело поднимал голову и смотрел на дверь.
Всё ждал, что она откроется, и в кабинет впорхнёт Марина, одетая в одну простыню. И, улыбаясь, усядется на стол или сразу ко мне на колени…
Под влиянием мыслей о моей малышке-савари я набрал на браслете номер галакома, который подарил ей когда-то. Но так и не позвонил.
Вместо этого написал сообщение Ройтану, надеясь, что он прочёт, как только поправится.
«Рой, завтра должны объявить решение по Своду законов. У меня плохое предчувствие. Я впервые не знаю, чего ждать от завтрашнего дня. И если меня вдруг не станет… Никто кроме тебя не сможет защитить Марину. Прошу, позаботься о ней и ребёнке. Сделай их счастливыми. В конце концов, это ведь ты спас её тогда в кафе».
Хотелось сказать ещё много чего, но…
Я отправил сообщение, прислонился к спинке кресла и, запрокинув голову на подголовник, прикрыл глаза.
Последние события окончательно вымотали меня эмоционально. Я многое отдал бы сейчас за спокойный, глубокий сон.
Но сон не шёл.
Я так и просидел всю ночь до утра, перебирая в памяти все горькие и сладкие моменты своей жизни.
А утром сел в аэромобиль и отправился во Дворец правления, чтобы услышать решение по обновлённому Своду законов. А возможно, не только по нему.
— Сегодня всё решится… — произнёс я беззвучно одними губами и, повернув ручку, вошёл в зал.
За столом уже собрались все высшие правящие ке-тари. Повернув головы на звук открывшейся двери, они уставились на меня.
А из моего кресла, что стояло во главе стола, на меня смотрел сам Император Ашенафи…
Глава 32. Достойный наследник Императора
Элрой
Стараясь сохранять спокойствие и не показывать эмоции, я приветствовал Императора поклоном и прошёл через зал ближе к столу.
По правую руку от Крурана Ашенафи, поглядывая на меня с надменным выражением на лице, восседал Рисай. Его я с радостью проигнорировал. Хотя и получил кое-какое понимание того, благодаря кому на Землю прибыл сам Император.
Лишних стульев в зале предусмотрено не было. А настаивать, чтобы Император освободил моё место, стало бы верхом глупости. Судя по всему, сегодня мне ещё предстояло постараться, чтобы вернуть его и удержаться на нём.
Я остался стоять, прекрасно понимая, что виновен, и наказание моё неминуемо. Какими бы героичными и благородными не были цели и мотивы.
— Надеюсь, вы догадываетесь, почему я здесь? — не тратя времени на приветствия, сухо поинтересовался Император.
— Думаю, да, — так же спокойно признался я ему в ответ.
— Командующий Диррон подал жалобу. Он просит сместить вас с поста наместника, — без особого энтузиазма всё-таки пояснил Круран Ашенафи. — На основании неоднократных и грубых нарушений закона. Но перед тем как принять решение, я пожелал разобраться во всём лично. У вас есть, что сказать в оправдание, наместник Керташ?
Теперь я точно знал, что подозрения по поводу Рисая оправдались. Первое, что он сделал после моего визита в Ставку, это тотчас побежал жаловаться дяде.
— Мой Император. Всё, что было важно, я сказал в своём недавнем письме. Боюсь, мне нечего добавить.
Некоторое время Император молча смотрел на меня. По его взгляду невозможно было прочесть, ни что он думал, ни что чувствовал.
И было непонятно, получил ли он письмо, что я отправил по пути из тоннельного порта домой.
И было непонятно, удовлетворил ли его мой ответ.
Наконец, Император кивнул.
— Да, я получил ваше письмо, — промолвил он после длительного молчания. — Именно из-за него вы всё ещё остаётесь моим наместником. А я всё ещё хочу верить, что Рисай Диррон ошибся в своих суждениях.
— В таком случае прошу прощения. Но мне неизвестно, что ещё мог сказать вам Рисай Диррон. И если вы спросите прямо, я, разумеется, отвечу.
Я был уверен, что речь пойдёт о воинах ке-тари, по моей просьбе покинувших казарму. Но, похоже, Императора заставило прибыть на Землю вовсе не это.
В подтверждение посетившей меня мысли, Ашенафи прожёг меня суровым взглядом.
— Тогда ответьте, что это значит?! — Он небрежно бросил на стол передо мной новый Свод законов. — Кем вы возомнили себя, решив, что вправе менять вековые устои ке-тари на завоёванных территориях? Без согласования со мной!
— Но дядя, — моментально взвился на своём месте Рисай. — Я ведь просил не о том…
Император резко повернулся к нему и с грохотом опустил тяжёлую ладонь на стол.
— Молчать! — рявкнул он. Все высшие ке-тари разом вздрогнули от звука удара и от того, как грозно прозвучал звериный рык Императора. — Разве я позволил говорить кому-то кроме наместника?!
В зале повисла гробовая тишина. Мне казалось, я слышал стук собственного сердца.
— Ответьте мне, наместник. — Тон Императора смягчился. — Я хочу знать, о чём вы думали, сочиняя новые законы.
