— А что она на самом деле вытворяет?
— Ждет огня, — торжественно ответил тот.
Я повернулся к Патрику.
— Она, оказывается, ждет огня.
— Ах, вот в чем дело, — понимающе кивнул Патрик и кинул взгляд на едва тлеющие угли. — Она готова долго ждать?
— Огня Кундалини, — мечтательно произнес патлатый. — Он придет… Непременно придет.
— Откуда? — заинтересованно спросил Патрик.
Хиппи нас определенно не слышал.
— Из всех тантристов Чарли — самый кайфовый, — гордо произнес он. Бойди он в два счета человеком сделал. — Он метнул на подружку взволнованный взгляд. — Давай, крошка, ты уже почти там… Поддай!
Бойди извивалась все яростнее и яростнее. Дыхание вырывалось из её рта хриплыми прерывистыми вздохами. Глаза были закрыты, губы растянуты. Вдруг она дико вскрикнула и начала биться в конвульсиях, бессвязно лопоча.
Закончив содрогаться, Бойди обессиленно распростерлась на земле.
Нечесаный быстро повернулся к нам и торжествующе провозгласил:
— Видели? Это все Чарли!
— Молодец Чарли, — с серьезным видом кивнул Патрик.
— Он — лучший. Хочешь ещё хряпнуть?
Я потряс головой.
— Нет, спасибо, корешок.
Отвратительный вкус, сформировавшийся у меня во рту, заставил меня заподозрить, что я и в самом деле отведал какого-то лошадиного снадобья.
— Ну, ладно, тогда мы почапали. Бум-бум!
Волосатик поднялся и рывком поставил на ноги подружку. Та пьяно покачнулась и, упав ему на плечо, мгновенно отрубилась.
— Привет старине Чарли, — пожелал я.
Хиппи потряс грязной башкой.
— Нет, корешок, теперь мы чесанем к Чи. Это, скажу вам — нечто! Вы у него были?
— Нет, в последнее время не доводилось, — честно признался я.
— Говорят, есть у него один малый — Невероятный Генри, — который может засаживать четыре часа кряду, стоя на одной руке. Я непременно должен с ним познакомиться.
— Да, должно быть, это здорово, — предположил я.
— Здорово? Ты что, корешок — это вышка!
И Гривастый заковылял прочь, волоча за собой полусонную Бойди.
Патрик осоловело посмотрел на меня. Вид у него был пьяный и озадаченный.
— Слушай, Расс, ты понял хоть одно слово из всего, что он плел?
— А как же, корешок, — я гордо щелкнул пальцами. — Старый Чарли воспользовался тантрой, и развел какой-то огонь прямо в трусиках Бойди.
Патрик сокрушенно покачал головой.
— Жаль, — сказал он. — А я вот ни черта не понял.
— Вставай, — сказал я, помогая ему подняться. — Пойдем, поищем, где здесь танцуют. Я испытываю навязчивое желание испробовать свою истосковавшуюся тантру на какой-нибудь крупной и половозрелой женщине.
Мы возвратились во дворец, вошли в вестибюль и выведали у уже знакомого лакея, что дискотека организована в садовом павильоне, расположенном на поляне у сосновой рощи.
— Это дело по мне, — сказал я Патрику. — Потопали. Только сначала я должен внять зову природы. Составишь компанию?
— Нет, спасибо, — отказался Патрик. — Мне ещё не приспичило. Я подожду снаружи и подышу свежим воздухом.
Я пересек вестибюль, толкнул дверь с пришпиленной табличкой "Для сеньоров" и очутился в самом хвосте длинной, как змея, очереди, человек, этак, из двадцати. Я решил подождать.
Каких только персонажей не встретишь в сортире. А началось все с того, что за моей спиной что-то громко звякнуло о кафельный пол, после чего послышался раздраженный возглас: "Вот срань господня!". Я обернулся и увидел пьяного в сосиску багроволицего старикана — типичного полковника британских колониальных войск, — который уставился выпученными глазами на мои туфли — так мне показалось. Я быстро посмотрел вниз. У моих ног валялся портсигар. Полковник в нерешительности возвел на меня глаза и взмолился:
— Извиняюсь, вас не очень затруднит…
— Нет, что вы.
Я нагнулся и вручил ему портсигар.
— Спасибо, юноша, чертовски мило с вашей стороны.
— Надеюсь, ничего не разбилось?
— А? О, нет… нет. — Он раскрыл портсигар, осмотрел сигареты и протянул портсигар мне. — Хотите?
— Нет, спасибо, я не курю.
— А огоньку у вас случаем не найдется?
Я вручил ему коробок спичек и полковник закурил, мигом заполнив туалет терпким запахом сизого и едкого дыма. Потом упрятал мои спички в свой карман. На нем был белый полотняный пиджак со светло-зеленой бабочкой в черную крапинку. Выглядел он упившимся в сосиску. Жиденькие седые волосы были всклокочены, мешки под водянистыми, налитыми кровью глазами свисали на щеки. Словом, типичный забулдыга. Ни разу не посмотрев мне в лицо, он вдруг спросил:
— Слушайте, а вы случаем не сын Уезерби?
— Нет, боюсь, что нет…
— Странно, вылитый Уезерби — те же глаза и волосы. А что вы здесь делаете? Вы знакомы с Оньоном?
— Да. В марте мы летели вместе с ним из Лондона.
— Понятно, — буркнул он и погрузился в пьяное молчание.
Бедняга с минуту безуспешно пытался попасть концом сигареты в свой рот, потом, оставив безнадежные попытки, пробурчал:
— Сто лет уже не видел Уезерби… прямо после истории с Баллантайном. — Он поцокал языком и потряс головой. — Грязная история… жутко грязная.
— В самом деле? — вежливо поинтересовался я.
— Что? А, да. Премерзкая история. Но поделом мерзавцу — он получил по заслугам…
Очередь продвинулась вперед, и вскоре мы оказались с полковником в соседних писсуарах. Ему потребовалась добрая минута, чтобы разобраться в ширинке, и ещё столько же, чтобы извлечь на волю член, поэтому я, закончив первым, уже успел вымыть руки и приводил себя в порядок, когда он проковылял мимо и вышел из туалета.
Я вытирался бумажным полотенцем, когда кто-то потрогал меня за плечо.
— Это ваш? Вы забыли на писсуаре.
Я оглянулся и увидел полковничий портсигар.
— Да, спасибо, — сказал я, не желая вдаваться в объяснения.
Я причесался и вышел в холл. Патрика там не оказалось. Подумав, что он вышел наружу подышать, я решил сперва отыскать полковника. Найти его сложным не представлялось. Вместе с кучкой таких же забулдыг он торчал возле стойки бара в гостиной. Точнее было бы сказать — возлежал на стойке.
Я подошел к нему и вручил портсигар. Полковник близоруко уставился на него, потом перевел затуманенный взор на меня, прищурился и наконец расцвел.
— А, это ты, мой мальчик. Чертовски любезно с твоей стороны. Чертовски любезно. Э-ээ, ты должен познакомиться с моей женой. Эй, Милдред, познакомься с этим милым юношей. Это сын Уезерби.
Маленькая седоволосая женщина с приятными чертами лица приветливо улыбнулась и протянула мне руку.
