Или
— Пирожков придется еще партию испечь. Евочка слабенькая, нежная, у нее каждый может вкусное отобрать…
И мне снилось как в какой-то темной комнате, уставленной рядами железных коек, я дерусь за горбушку хлеба с десятком очень голодных незнакомцев. Как это ни удивительно, но в итоге побеждаю и с торжествующем воплем сжираю хлеб, попирая ногами побежденных. В общем, кошмар.
Утро пришло тяжелое, даже солнце смотрело сверху вниз как-то неприязненно. И чай был не такой вкусный как обычно. И соседи на улице перекликались слишком громко.
Кривая и косая от раннего подъема, я категорически отказалась брать две из четырех сумок, к этому времени собранных «несчастной, бросаемой на милость судьбы старушкой». Упомянутая пожилая родственница, двигающаяся, кстати, намного бодрее меня, очень спешила на работу, только поэтому мне удалось уехать из дома без грандиозного скандала с впихиванием «еще одной полезной» вещи.
Зато на проходную отдела по кадрам городской полиции я прибыла минута в минуту, пусть и запыхавшаяся, раскрасневшаяся, в каждой руке по сумке.
— Евангелина Нитарока прибыла по распределению в Ночной Отряд. Вот направление.
— Ночной Отряд?
На лице дежурного сотрудника, молодого человека в темно-синей стандартной форме, было написано легкое недоумение. Он внимательно изучил мои пожитки, пробежался взглядом по летнему светлому платью, румяным щекам.
И, качая головой, отбарабанил сообщение по полицейскому коммуникатору, отослав куда-то информацию о моем появлении. Через пару минут ожидания на проходную вышел знакомый рыжий оборотень из Комиссии по распределению. Ой. Я так и не узнала, как его зовут.
— Уд-дачного времени суток, уважаемый.
— И тебе удачного, Евангелина.
Меня снова изучали. Это что, профессиональная привычка здешняя, сканировать всех с головы до пят? Представляю, как стояла бы сейчас не с двумя, а четырьмя баулами, если бы послушала бабушку. Оставшиеся два, видимо, я держала бы навесив на ресницы, потому что руки были уже заняты.
— Пропускай. Мы сегодня оформим мисс Нитароку все документы и пропуск. К квестору Игнацу я провожу новую сотрудницу сам, — весомо кинул рыжий офицер в сторону дежурного полицейского, продолжавшего изучать меня с явным интересом.
Затем развернулся и широкими шагами отправился в глубь коридора, даже не спрашивая, успею ли я за ним со своими сумками.
Оборотни не понимали зачем помогать взрослому, здоровому существу. Свои-то женщины у них были крепкие, иная и авто передвинет одной рукой, не вспотев. К тому же я подчиненная, не дело офицера за мной вещи таскать.
Вздохнув, я поплелась следом по коридорам, время от времени шарахаясь от торопящихся по делам одиночных полицейских или уступая дорогу целым группам. Гражданских кроме меня не было видно, поэтому я пару раз словила любопытствующие взгляды и насколько могла расправила плечи. Первое впечатление очень важно. Не хочу, чтобы меня запомнили, как снулую тетку с авоськами. На временную работу заступает профессиональный менталист, не фунт изюма, в смысле — не абы кто.
Мы прошли через внутренний проход в большое почти пустое помещение, с несколькими столами и диванами. Тихо. Лишь пара сотрудников о чем-то переговаривалась у кофе-машины, при виде нас они на пару секунд прервались, переглянулись и снова принялись что-то негромко обсуждать.
Офицер прямо на входе резко остановился у малонеприметной двери с тусклой табличкой, и я чуть не врезалась ему в спину, затормозив лишь в последнюю секунду.
— Квестор Игнац сегодня в плохом настроении, — сообщил рыжий. — Вчера вечером хм… приболел еще один менталист, уже из Дневного Отряда. Если бы я знал это раньше, пригласил бы лучше не тебя, а пару ребят покрепче здоровьем и половчее. Зато при нынешней нехватке спецов Игнац возьмет тебя без спора. Главное, не показывай, что на меня физически реагируешь. Оставим это между нами, маленькой приятной тайной. Кивни. Да?
И на меня поплыло крошечное теплое облачно личной приязни. Офицер ко мне начал хорошо относиться. Какое счастье. Вот только, скажите на милость, КАК кивать?
Согласно? Дескать, ДА, я счастлива оставить между нами маленькую тайну? Или отрицательно, НЕТ, не согласна, я не буду скрывать от всех как физически, мама дорогая, оказывается реагирую на офицера. Похоже, неудачное пожатие руки еще не раз мне отзовется.
— Вы не совсем меня поняли… — начала я и тут же была прервана.
— Понял. Не умеешь коротко. Тебя еще учить и учить, — вздохнул оборотень. — Тогда не будет разводить всех ваших эмоци-шмимоций, потом обсудим твою проблему наедине. После того как разберемся с делами.
Постучал и тут же толкнул дверь, оставляя меня за собой с открытым от растерянности ртом.
— Игнац, старина, ты тут?
Как же меня бесит эта привычка оборотней решать за других. И не слушать. И легко делать выводы, исходя из неких простых условий. В школе учителя-оборотни были самыми понятными как личности и при этом с трудом мной выносимыми.
Поджав губы и нахмурившись, я остановилась, не входя за своим сопровождающим внутрь неожиданно темного кабинета.
Сплошные деревянные панели по стенам. Плотно закрытые жалюзи. За столом включилась лампочка небольшого торшера и холодный шелестящий голос сообщил:
— Что за вопрос? Хотел бы я тут не быть. Убраться из этой демоновой отрыжки, называемой участком. Ты с чем пришел Заремба? Еще одни плохие новости?
— Я только с хорошими, — сообщил оборотень, после легкого сопротивления впихивая меня внутрь, и закрывая за мной дверь. Этот грубый увалень совершенно не чуял ментального поля. А сейчас мы находились совсем рядом со злым и очень, очень голодным вампиром.
Я лично могла и в коридоре постоять. Никакой сильной потребности заходить внутрь. Вообще ни малейшей. Хуже было бы только разрезать руки и встряхнуть ими приглашающе, разбрызгивая капли перед носом темного охотника.
— Отличного менталиста отхватил, — преувеличенно бодро продолжил Заремба. Теперь я хоть знала, как его зовут. — Из университета с огромным трудом сманил в твое подразделение. Зовут Ева. Ночами не спит.
Последнее правда. Печальная на мой взгляд.
— Вижу что не спит, — прервал голос мой нервный зевок. — Я помню, что ты говорил мне про временную замену. Отправь менталистку в казарму, пусть к вечеру будет готова на выезд. Парни как раз в себя придут и познакомятся новым спецом. Да и я в нормальном состоянии буду. Сам видишь, сейчас мне лучше сладким кусочкам руку не жать. А то лишимся третьего менталиста за неделю. Не то, чтобы парни мне этого не простили, но самому не хочется потом отчеты подавать.
Чую, прямо сейчас я знакомлюсь со своим будущим командиром. Бо-ольшим шутником.
— А где ее Отряд? — спросил рыжий.
— Опомнись, Заремба. Утро на дворе. Ночные отряды сейчас спать укладываются, мешать не советую. Дай девочке ключ от комнаты, скажи где склад и пусть осваивается. Чего молчишь? Ты что, опекать ее вздумал? Парней провоцировать?
В итоге на склад меня отправили одну. Комплекты полученной формы в количестве пары штук пришлось удерживать под мышкой, не в зубах же было их тащить.
Одну из сумок, ту, которая потяжелее, хотелось забыть прямо в коридоре. Чья это штучка? Не моя! Впервые вижу!
Но помешала жадность. Вдруг именно в той, что выкину, сложены самые ценные вещи, без которых я прямо страдать и убиваться буду. В итоге, сцепив зубы, продолжала тащить свои пожитки под веселыми, провожающими меня взглядами будущих сослуживцев.
Некоторые еще и носом вслед поводили. Обычно в человеческой ипостаси оборотни чуют не многим лучше, чем обычные люди. Только обернувшись в зверя, они получают животные таланты и могут определить запах на большом расстоянии. Но дух пирожков, долго концентрирующийся внутри сумки, наконец вырвался наружу, и его отчетливо унюхивала даже я.
Прямо как в старинной сказке. Послала меня бабушка с пирожками через лес. Точнее я сама себя послала. От души.
