— Иду, пап, — голос сорвался на писк.
Кое-как я все таки сумела преодолеть разделяющее меня и кабинет расстояние. Перед тем как показаться отцу провела по волосам и по платью руками, набрала в грудь побольше воздуха и сделала шаг в кабинет и… застываю на пороге, не решаясь сдвинуться с места. Меня будто прибивает к полу взгляд отца. Я не смею на него смотреть дольше секунды, поэтому почти сразу опускаю глаза, иначе он воспримет это как вызов.
— Проходи, — разорвал мои мысли голос отца.
— Пап, давай оставим разговор до завтра, а? — я не поднимаю глаз, но этого и не надо, чтобы почувствовать, как закипает в отце дикая ярость.
— Пока ты живешь в моем доме… пока я обеспечиваю и содержу тебя… ты будешь делать так, как я тебе говорю. Понятно? — с нажимом произносит он.
— Да, пап, — я на подгибающихся ногах захожу в кабинет и … останавливаюсь прямо перед отцом.
— Ты пила? — шумно втягивая воздух, холодно спрашивает он.
Господи! Что же я наделала!?
— Мы выпили немного пива, — шепотом ответила ему, потому как сказать громче у меня просто не хватило духа.
Рывок и мой подбородок зажимают стальные пальцы мужчины. Я вскрикиваю от боли, но он держит крепко, и специально сжимает сильнее.
— Смотри мне в глаза, когда врешь…
— Пап, но я не вру… я не пила много… мне стало плохо… я не стала пить… — сквозь зубы проговаривало каждое слово.
— Какое разочарование… — отец, как будто не слышал меня, смотрел вроде бы мне в глаза и в то же время сквозь меня, — … ты такая же лживая и грязная сейчас, как и твоя мать-потаскушка. Скажи мне Лиза, когда я тебя упустил? Когда?
В его словах скользило столько горечи и … обиды, что я действительно себя почувствовала именно грязной и лживой, а еще той, кто не оправдал ожидания родителя.
— Пап, ты меня не упустил. Прости! Этого больше не повторится! — я обхватила его руку, которая сжимала мое лицо, — это была ошибка!
— Твоя мать мне тоже сказала четырнадцать лет назад, что встреча со мной была ошибкой и бросила нас, променяв на какого-то вонючего байкера.
— Пап, ну нам же и без нее не плохо?! Ведь… правда? — пытаюсь заглянуть ему в глаза так, чтобы он сосредоточил свой взгляд на мне.
— И ты идешь по ее стопам, — зло прошипел он и в глазах сверкнула ярость.
У меня все внутри затрепыхалось. Плохо. Это очень плохо.
— Нет пап. Я сделал глупость! Я все поняла! Ну, хочешь я больше не буду дружить с Марийкой?
Я пыталась отвлечь его, заговорить, наобещать горы обещаний, лишь бы этот дьявольский блеск исчез из его глаз.
— Пытаешься подкупить?! — злая усмешка исказила его рот и, он что было силы толкнул меня в ту сторону, где стоял небольшой диван.
— Ай! — вскрикнула я в тот момент, когда шмякнулась на его мягкую сидушку, тут же подобралась и забившись в угол ошалело уставилась на отца.
Он будто ополоумел. Блестящие глаза с расширенными зрачками пугали и вселяли в сердце ужас. Я бы сейчас закричала, но в горле все пересохло и, я просто наблюдала за тем, как отец с каждым шагом становится все ближе, а я бледнее.
— Пап, прошу не надо. Это лишнее, — сиплю сквозь подступающую к горлу панику, — я больше не буду.
— Конечно не будешь, маленькая дрянь. Как в твоей тупой башке вообще могла появиться идея пойти в эту чертову сауну?
— Пап, это не моя идея! — взвизгнула я, в тот момент, когда он занес для удара руку у меня над головой.
Удар.
Жар волной обрушивается на все мое тело, хотя боль обожгла только лицо.
Всхлип.
Но я в первые секунды не поняла, откуда идет этот звук, потому как была оглушена сильным ударом. Схватившись за щеку, я тряхнула головой, в которой что-то щелкнуло и, мир опять приобрел звуки. Да, это был мой всхлип, мгновение и горло перехватило на выдохе. Я, посмотрела отцу в перекошенное злостью лицо и разрыдалась.
— Иди в свою комнату Лизавета и чтобы носа оттуда не высовывала, пока не разрешу. Поняла?
Я глядя отцу в глаза кивнула и поднялась с дивана.
— Не слышу ответа, дочь! — металлический голос отца заставляет высохнуть слезы.
— Да, пап, — глухо отвечаю ему.
— Ты сегодня проявила слабость, а в мире сильных, слабые ломаются первыми. Запомни это Лиза. А теперь иди. Мне нужно много над чем подумать.
Я бесшумно выхожу за дверь и тихо прикрываю ее за собой. Внутри полное опустошение. Ощущаю себя живым мертвецом.
Страх. Паника. Всё это высосало мои эмоции полностью и сейчас я словно бесчувственная кукла, над которой сама судьба сегодня надругалась. Выступив в образах пьяного козла из сауны и отца-тирана. Только не понимаю, за что я получила такое наказание? За что?
Только когда оказалась в спальне под одеялом… дала волю слезам. Наревелась до одури, так что даже и не вспомнила, когда удалось провалиться в сон. Но даже там мне не было покоя. Все ночь я слышала этот дикий храп, который преследовал меня во сне и жутко пугал, так и не дав мне нормально выспаться.
Глава 3
— Отец! То, что ты сейчас говоришь — это полный бред! Я с этим не согласен, — вопит уже битых полчаса Кирилл на каждое слово отца, от чего голова после вчерашнего как колокол начала гудеть.
Все-таки зря я согласился приехать, после попойки. Нужно было выждать денек… или два. Но именно сейчас я к таким концертам был точно не готов.
— Не смей! Слышишь не смей, так с отцом разговаривать! — стукнул кулаком по столу старик.
— Эм, пап, может быть не к месту, — что-то меня торкнуло в этот момент, — но вот что-то смотрю на тебя и, не могу понять в какой ты момент меня наебал? — после этих слов в кабинете повисло молчание и, оба родственника вперили в меня взгляды: один удивленный, второй ненавистный.
— Не понял? — первый пришел в себя батя.
— Ну, вот смотри, ты мне, когда позвонил, что сказал?! — отец смотрел на меня в недопонимании, — Бля пап, ну что ты сказал, а? Сказал, что тебе осталось жить сколько? — задаю ему наводящий вопрос, но он смотрит так, как будто не поймет в чем дело.
— Разъясни по нормальному, сын, — говорит он с раздражением.
— Ты мне сказал, что ни сегодня завтра умрешь. Освежилась память? — иронично спрашиваю я.
— А ну так это, мне врачи именно так и сказали, — тут же нашелся отец, — а ты что на похороны мои приехал? Думал в последний путь проводить меня?
— Так вот я приезжаю и что же вижу?! — пропускаю его вопросы мимо ушей, приподнимаю бровь и встаю с винтажного кресла, подхожу к окну.
— И что?
— Вижу, как вы сретесь из-за бабла, — замолчал, при это выразительно посмотрю на Кирилла, — которое мне по сути нахер не упало, понятно? — говорю то, что так хочется услышать брату.
— Молчать, — процедил отец сквозь зубы, — я не для того создавал фирму, чтобы вы разосрали все, по идиоткой ругани.
— Пап ругани никакой и нет, — кривляет губы в ухмылке Кирилл.
— Вот не хотелось бы говорить пап, но здесь, пожалуй, соглашусь с этим человеком, — кивнул на брата, — одним словом, я ушел. Вчера немного перебрал на слете одноклассников. Не голова, а какой-то чугунок, из которого кашу выгребли состоящую из мозгов.
— Пить надо уметь сына, а ты видимо так и не научился, но это никак не относится к делу. И уж поверь, я сам решу, кому и что захочу оставить!
— Отец! — голос Кира сорвался.
— Пап, ты доведешь его до сердечного приступа, посмотри он и так уже седой весь, — заметил я. подойдя к графину с водой, плеснул немного. Сделал глоток, нет это не поможет, надо что-то покрепче.
— Заткнись, — услышал за спиной голос Кирилла, — ты как пятая нога у собаки.
— Кирилл прекрати, говорить такую ересь! — вскипел отец, а я повернулся к ним лицом и хмурясь наблюдаю за происходящем, — твоя мать от таких слов в гробу переворачивается. Она вас так любила. Жаль, что рано ушла, а то бы ты точно схлопотал от нее за свой язык распутный!
— Пап, да не парся. Я не в обиде. И услышь меня в конце концов, не нужны мне деньги, пойми. У меня все хорошо и так. Два игорных дома в LA поверь, приносят мне хорошие доходы, а больше мне и не нужно. В Россию я все равно возвращаться, не намерен, и как по твоему, я буду распоряжаться тем, что ты мне хочешь приписать? — выговорил все практически на одном дыхание, аж голова закружилась. Засунул руку в пиджак, достал платок и … блядь.
