— Ань, сходи за Стешей, а то что-то она задерживается, — просит т. Катя.
Я поднимаюсь в комнату к Стеше и нахожу подругу, нервно ходящей по комнате и прижимающей цветы в груди. Выглядит подруга растерянной и задумчивой.
— Стеша, ты куда пропала? Мы с т. Катей уже приготовили тесто для коржей.
Она вздрагивает от моего вопроса и поворачивается ко мне.
— Кто тебе подарил цветы?
— Тайный поклонник, — отвечает она.
Тайный поклонник, значит. Я вижу, что она прячет глаза от меня и не хочет говорить, что цветы ей подарил Артем, которому она открывала дверь, пока мы с т. Катей были на кухне.
— Тайный поклонник значит. Ну-ну. Все хорошо? На тебе лица нет.
— Сама не знаю, — пожимает подруга плечами. — Пошли вниз, там мама, наверное, заждалась уже.
Я вижу, что она не хочет делиться со мной, поэтому молча разворачиваюсь и выхожу из комнаты. раньше Стефа всегда жаловалась на то, что Артем ее достает, сейчас же она замкнулась в себе и даже не рассказала, от кого цветы. Что с ней происходит в последнее время? Я искренне переживаю за подругу и одновременно с этим немного злюсь, потому что раньше у нас не было секретов друг от друга.
Я зашла на кухню, и мы с т. Катей продолжили весело болтать и пить вино.
— Ты что отлынивать вздумала? — спрашивает т. Катя, когда на кухню заходит Стеша.
Я присматриваюсь к подруге, но она беззаботно отвечает своей маме и быстро отворачивается к шкафу.
— Нет, конечно. Я готова к труду и обороне!
— Тогда на тебе крем.
— Хорошо.
Стеша цокает и говорит:
— Чувствую, завтра у кого-то будет похмелье.
— Не занудничай, — говорю подруге и подаю ее бокал.
— Таааак кому-то пора в постель, — говорит д. Дима, когда заходит на кухню.
— Не хочуууу, — говорит капризным голосом т. Катя, а я усмехаюсь.
— А тебя никто не спрашивает, — говорит он и, подхватывая ее на руки, выходит из кухни. Т. Катя хихикает и обращается к нам:
— Девочки, справитесь без меня?
Мы киваем головой, и они уходят. Все-таки они такие милые. Как люди могут смотреть друг на друга такими взглядами, от которых в жар бросает, спустя столько времени? Я никогда ничего подобного не видела даже у своих родителей, когда они жили в мире и согласии. Я не верю в половинки души и судьбу, но почему-то смотря на родителей Стеши, понимаю, что время только укрепило их любовь. И на самую малость я допускаю мысль в своей голове, что, наверное, все-таки есть эти половинки души, по крайней мере, когда смотришь на старших Мелеховых, хочется верить в это.
Может быть, мой скептицизм связан с тем, что я сама не испытывала таких чувств ни к кому. Я встречалась с парой парней, но максимум, что я испытывала это симпатию и влюбленность, которая быстро проходила, стоило нам расстаться. Может быть, все дело в моих родителях. Все чаще я задаю вопрос себе: «А любили ли они вообще друг друга?». Перебирая свои воспоминания, все больше убеждаюсь, что, наверное, нет. Были уважение, нежность, забота, но самой любви и страсти я не замечала. Хотя, может быть, любовь бывает разной, откуда мне знать. Сама я ничего подобного не испытывала.
— А мой папа никогда так не делал, — говорю с грустью и вздыхаю.
Стеша подходит ко мне и обнимает.
— Ань, все, что не делается, все к лучшему. Правильно Саша сказала, может, они найдут свое счастье по раздельности.
— Может быть, — задумчиво говорю я.
— Ну что, за любовь? — поднимает Стеша свой бокал, и мы дружно стукаемся.
— За любовь не пьют, ею занимаются, — говорит Андрей, заходя на кухню.
— Подслушивать нехорошо — цокаю я. — И вообще тебе ли говорить о любви? Ты же только и делаешь что трахаешься!
— Кому-то не мешает помыть рот с мылом! — говорит Андрей и начинает надвигаться на меня. — Я же предупреждал тебя, чтобы ты держала свой очаровательный ротик на замке.
— А я тебе говорила, чтобы ты ко мне не подходил! — говорю я, а сама обхожу стол, подальше от Андрея, потому что его взгляд мне совсем не нравится.
Мы начинаем бегать по всей кухни. Я кричу:
— Стеша, спаси!
Но подруга только поднимает руки вверх и говорит, чтобы мы разбирались сами.
— Отстань от меня, придурошный! — кричу я уже Андрею.
— Ну все, зараза, ты допрыгалась! — говорит он.
Я аж поперхнулась.
— Это я зараза?! — вскрикиваю и на мгновение останавливаюсь. Этого хватило, чтобы Андрей рванул через стол и, схватив меня, перекинул через плечо. Я кричу и пытаюсь вырваться, но он держит крепко.
Стеша все-таки решает вмешаться и говорит брату:
— Андрей, побесились и хватит. Отпусти Аню! Куда ты ее понес? Ты не слышал, что папа сказал, чтобы ты ее не трогал?
Андрей поворачивается и говорит.
— Она сама виновата. Это воспитательное мероприятие, считай, благое дело. Так что не мешай, сестренка! А ты не вертись! — обращается уже ко мне.
Ага! Так я тебя и послушалась!
— Скотина! Придурок! Упырь! — сыплю ругательствами на него. А он громко смеется и выходит из кухни.
Я больно щипаю его за бок и пытаюсь увернуться от него, но он только сильнее прижимает меня, что аж ребра трещат, и больно ударяет по моей попе.
Я вскрикиваю, а он с угрозой в голосе говорит:
— Будешь еще щипаться, получишь сильнее.
— Отпусти меня! Куда ты меня вообще несешь?
— Скоро увидишь.
Он заходит ко мне в спальню и идет в ванну. Не выпуская меня, он включает воду в душе и запихивает меня под холодные струи воды. Первым желанием было вскрикнуть и больно ударить его, но я подавила эту мысль, потому что именно этого он от меня и ждал. Я наоборот выпрямилась во весь рост и сцепила зубы, чтобы не дрожать от холодной воды, льющейся на меня. Уставилась на Андрея, а он не отводил от меня своего взгляда. Сейчас его зеленые глаза кажутся темными, потому что зрачок затопил всю зелень в них. Его взгляд скользит по моему телу, а я понять не могу, нравится мне это или нет. Я вижу, как вспыхивает желание на глубине его глаз, когда он замечает мои твердые соски, а по моему телу пробегает дрожь, только теперь не от холода.
— Ну что будешь еще открывать свой сексуальный рот, чтобы сказать мне какую-нибудь пакость?
Он резко выдергивает меня из-под душа, но я отпихиваю его от себя и беру полотенце, оборачиваясь в него, выхожу из ванной. Он идет за мной.
— Пошел вон!
— Ты забыла, что я нахожусь у себя в доме. И буду находиться там, где считаю нужным!
Я поворачиваюсь к нему и резко говорю:
— Ну и находись! Только где-нибудь в другой комнате!
Он наклоняется ко мне и тихо говорит:
— Брось. Ты могла бы просто уехать из этого дома, и всем было бы хорошо.
— Мне итак хорошо. Остальное — твои проблемы, — вздернула я подбородок. Если он хотел смутить меня или напугать, то у него ничего не вышло! Пошел он к черту со своими претензиями!
— Моя главная проблема — это ты, — говорит он, все ближе наклоняясь ко мне, а я глубоко дышу и вцепляюсь в полотенце изо всех сил. Вода стекает на пол, образуя вокруг меня лужу. Но я сейчас могу думать только о запахе, окутавшем меня с головы до ног и о хриплом голосе Андрея.
— Так реши ее, — смогла выдавить я из себя.
Он ухмыляется и говорит с какой-то горечью в голосе, непонятной мне:
— Было бы все так просто.
— Забудь меня. Не приближайся ко мне, твоя проблема в виде меня исчезнет, потому, как я не ищу с тобой встреч и разговоров, — проговорила я уже более уверенным голосом.
Он проводит костяшками пальцев по моему лицу и заправляет мокрую прядь мне за ухо. От неожиданности я обомлела и забыла, как дышать. Внизу живота начало тянуть от такого легкого и простого движения. Это даже не ласка и не прикосновение, а у меня в голове уже дымка.
— Сдается мне, у тебя тоже проблема, — хрипло проговорил он, не отрывая от меня своего потемневшего взгляда.
Я выгибаю бровь и спрашиваю:
