Я нажала нужные кнопки и на экране появилось лицо моего блондина.
За годы проведенные в армии он возмужал. Превратился из милого хлюпкого паренька в подкаченного мужика. Даже черты его лица заострились. Скулы и подбородок стали ровне, четче и резче очерчены. А из добрых бесхитростных серых глаз пропал юношеский задор. Они стали глубже, серьезнее. Взгляд стал синее. Умудреннее опытом, что ли. И смотрел он на меня иначе. С откровенным диким голодом, от которого пробирало до души. До самого сердца.
— Кошечка, — довольно потянул он, — Я скоро уже буду дома. Кстати, Рустам уже уехал. Он тебе передаст подарок от меня. Встретишь его на днях. У него есть твой номер.
Я чуть напряглась.
Этот Рустам, его армейский товарищ мне совсем не нравился. Я его видела лишь мельком, когда приезжала в часть к Алику. Но слышала о нем от своего любимого блондина часто. Рустам то, Рустам это.
Неприятный тип, старше самого Алика на несколько лет. Высокий брюнет с волчьим взглядом черных глаз. В ту единственную встречу, он неприлично долго смотрел на меня. И от этого липкого удушающего взгляда мне становилось неловко.
— Алик, мне ничего не надо. Лучше возвращайся скорее, — чуть тише проговорила я.
— Маленькая, ты ждала почти два года. Подожди еще совсем чуть чуть. Я тебя люблю, помни об этом.
— И я тебя. Просто сильно соскучилась, — я недовольно и растроганно шморгнула носом.
Взгляд моего мужчины потемнел. Он вздохнул с огорчением и тяжестью в груди.
— Дана, улыбнись. Мне пора идти, хочу запомнить твою улыбку с милыми ямочками, — попросил Алик.
Я с грустью выполнила его просьбу и послала ему воздушный поцелуй.
* * *
Вечером я решила разобрать старые фотографии.
Нашла свои школьные альбомы с горой разбросанных фоток. Пока дедуля смотрел Семнадцать мгновений весны, я усердно расставляла карточки в прозрачные уголки. Подписывала по памяти события и даты.
В ворохе военных писем и моих дипломов отыскала листик, сложенный вчетверо.
Дрожащей рукой я разгладила бумагу. Это бабуля перед смертью оставила мне прописанный обряд призвания суженного.
Мне так хотелось поскорее увидеть Алика, что я решила отнестись серьезно к написанному.
Пробежалась глазами по листку.
В полночь необходимо было выйти голой на улицу. Вообще без одежды. Свет луны должен попасть на сердце. И тогда неоходимо принести жертву со словами:
«Призываю своего суженного. Явись в мою жизнь и останься со мной до самой смерти. Пусть нас объединит настоящая сильная любовь. Поглощающая тело и душу. Отныне ты только мой, а я твоя!»
Я усмехнулась. Стремный обряд. И что за жертву я должна принести? Убить соседа Сашку?
Разъяснений не было.
Я набрала в телефоне в Гугле, что или кто может стать жертвой в обряде призвания.
Пипец! Разглядывая окровавленных животных — коз и кур, у меня голова пошла кругом. Не, к такому я точно не готова. Дождусь уж последние недели Алика без жертв и обрядов.
Дед досмотрел в сотый раз свой доисторический сериал. Мы поужинали гречкой с рыбными котлетами.
— Дедуль, а скажи, кого можно без сожаления принести в жертву? — спросила я у старшего.
Он посмотрел на меня осмысленным взглядом, который так редко проскальзывал в его размытых зрачках.
— В тебе что, бабкины колдовские способности просыпаются? — спросил он добродушно, — Она всегда крыс в сарае отлавливала, — вдруг добавил он.
Теперь пришел черед мне удивляться. Вот так дедуля! Об этом я честно не подумала.
— Возьми мышеловку на верхней полке и заряди куском сыра. Этих гадов в сарае вечером тьма. Кого то и выловишь. Только порчу не наводи ни на кого. Это смертельный грех, — с умным видом добавил дед.
Видно, пока жил с бабулей, смирился с ее неадекватным увлечением спиритизмом.
— Не, я так, для нас с Аликом. Хочу маленький заговор выполнить. Мне бабуля перед смертью приказала. Я ей обещание дала, — пояснила я, убирая грязные тарелки в мойку.
— Смотри, Даночка, осторожно. Провидение и колдовство часто заодно. Но не всегда пророчества совпадают с твоими планами и желаниями. Нужно быть предельно сосредоточенной, чтоб не навлечь беду. Бабка твоя часто говорила, что карты таро предрекали печальные события людям. А кто его знает…Может без этих гаданий можно было бы изменить свою судьбу. А когда вмешиваются высшие силы, то наша воля бессильна. Что предсказанно, то и будет. И человек уже бессилен. Остается лишь покорно ждать, когда исполнится предначертанное…
Дедушка еще долго рассуждал о вреде гаданий и спиритических сеансов. А привороты и порчи он вообще боялся и внушил мне тоже неуловимую тревогу.
Но я себя успокоила. Мне то переживать нечего. У нас с Аликом точно все в порядке и по любви. Это просто формальность. Развлечение от скуки.
Поэтому, помыв и разложив посуду на сушилку, я достала со шкафа мышеловку и отправилась в сарай на охоту.
Нанизала на иглу кусок сыра и оттянула пружину.
В темном, захламленном банками и ненужным инструментом помещении слышался шорох и писк. Жертв для казни много!
Крыс совсем не жалко. И души их крысинные меня не трогали.
Поэтому я осторожно поставила свой капкан посредине на полу и вернулась обратно в наш скромный домик.
Пока ждала ночи, посмотрела комедию на Ютюбе. Дедуля пошел в свою спальню и похрапывал.
Я глянула на часы. Пол двенадцатого ночи. Начиналось колдоское время. Я включила на телефоне фонарик и пошла за своим уловом. Сразу с порога заметила, что жертва попалась толстая и с длинным хвостом.
Превозмогая брезгливость, которой обычно я не страдала, я потянула за хвост крысяку. Она дернула лапами в предсмертной конвульсии. Я вскрикнула и выпустила из рук мышеловку. Она с шумом грохнулась на пол и безжизненная тушка зверюги откатилась в сторону.
Я предприняла вторую попытку завладеть жертвой.
Вздохнув поглубже, снова потащила ее за длинный жесткий хвост.
Хорошо, что она больше не дергалась. Я вышла во двор и обернулась по сторонам. За нашим металлическим забором свет в соседских домах был выключен, все спали. На черном небе сияла фонарем луна. Похоже на полнолуние, но один бок планеты был затуманен. Так что несовсем.
Я быстро скинула шорты и майку на плитку нашего палисадника. Подняла крысяку за хвост над головой, показывая Луне.
Посмотрела на сиськи. Отступила на пару шагов назад, чтоб голубой мерцающий свет озарил сердце и произнесла слова заговора трижды.
Постояла с минуту, крутя крысой в разные стороны и ища мусорник.
Призыв суженного выполнен. Долг бабуле отдан. Я сдержала посмертную клятву.
И да, если кто то еще сомневался в моем здравом рассудке, после того, как я голая на улице с крысой поколдовала, даже у меня не осталось сомнений в том, что я чокнутая.
Напевая песенку про суженного — ряженного, который должен прийти ко мне домой заряженный, я выбросила дохлую животинку в мусорку и разогнулась в полный рост. Обернулась к калитке и истошно вскрикнула.
В ночном сумраке, освещаемом лишь слабым планетным свечением на меня в упор смотрели угольные глаза. Черные с животным блеском.
Я замерла, забыв, что полностью обнаженная. Тяжелый взгляд, наполненный похотью сверлил мое тело. С хирургической точностью он исследовал мои соски и гладкий лобок. Я боялась даже слюну сглотнуть. Замерла не дыша. Он меня словно гипнотизировал и заманивал в густую смолу. А я стояла и смотрела на определенно знакомого мне мужчину.
Высокий брюнет, одетый по военному, вальяжно облокотился локтями на низкую решетку забора. Его лицо с темной щетиной и изогнутыми в ухмылке губами напомнило мне, что мы заочно знакомы. Это Рустам. Армейский товарищ Алика, который должен был заскочить и передать мне подарок от любимого парня.
— Пиздец, у тебя развлечения! — его голос низкий с хрипотцой, такой, которым озвучивают брутальных актеров в заграничных фильмах, заставил кожу покрыться мурашками.
