И тут вспоминаю, что он у меня отрубился...
- Э-эм-м... - куснув губу, мнусь я, - А можно я из дома вам позвоню?
- Можно, - говорит он. - Всё, давай, - поднимает ладонь, - Доброй ночи.
-Доброй ночи, Платон Андреевич... - вторю ему я, и, убирая визитку в карман сумочки, разворачиваюсь и иду к выходу.
Блиииин....
Снова разворачиваюсь и быстрым шагом нагоняю Платона. Он уже стоит у лифтов.
- Платон Андреевич... - облизнув губы, робко начинаю я.
Мне неловко, пипец...
- Что? - сурово спрашивает он.
Хмурится. Я его, походу, притомила уже...
- Понимаете, какая ситуация... - блин, чувствую себя просто по-идиотски. - В общем, у меня телефон вырубился... Аккумулятор разрядился... Вы не могли бы мне вызвать такси? Я завтра вам деньги обязательно верну. Оставлю в клубе. Или на карту перечислю...
Секунду он оценивающе смотрит на меня, а потом усмехается.
- И как ты ехать собиралась?
- Он как раз и сдох тогда, когда я такси вызывала... - оправдываюсь я. - Должна им теперь буду, наверное...
- Ясно - снова усмехается он.
Делает шаг ко мне, спокойно так, по-хозяйски, берёт меня за талию, отчего у меня аж на мгновение перехватывает, и ведёт к выходу.
- Пойдём, - говорит он. - Отвезу тебя. Недалеко, надеюсь?
- Минут двадцать ехать.. - в волнении выдавливаю из себя я, - Если на такси...
- Угу, - хмуро, но насмешливо произносит он. - На такси.
И нажимает кнопку открытия двери. Слышится характерное пиканье.
Металлическая дверь подаётся вперёд и мы выходим на улицу. Кругом ночь, тишина и оранжевый свет фонарей, освещающих двор. Чуть ёжусь. Прохладно немножко.
-До свидания, Платон Андреич! - доносится до нас голос услужливой консьержки.
Платон эту реплику в спину игнорирует.
Подводит меня к той самой машине, на лобовое стекло которой рухнул бокал. Он, наверное, прямо подставкой этой тяжёлой ударился, или как она там называется... По крайней мере, очень на это похоже, если по круглой сетке трещин судить. Осколков на капоте уже нет,
Платон достаёт из кармана брелок, нажимает на кнопку и подводит меня к передней двери со стороны пассажирского сиденья. Открывает её передо мной и ждёт, пока я усядусь. Затем закрывает её и обходит машину, Садится за руль, негромко захлопывает дверь и, не мешкая, вставляет ключ и заводит машину. Приборная панель вспыхивает яркими огоньками и светящимися полосками.
Опасливо оглядываю тёплый, легонько пахнущий то ли мятой, то ли ментолом, салон. А ещё уже знакомой мужской туалетной водой. Круто здесь, обалдеть как... Никогда в такой роскошной машине не сидела... И кресла очень удобное.
- Спасибо вам... - тихо говорю я.
- Да не за что пока, - невозмутимо отвечает он, властно укладывая большую ладонь на мощную ручку переключения скоростей. - Ехать куда?
Поспешно называю адрес.
- Пристегнись.
Поспешно пристёгиваюсь.
Машина мягко и почти бесшумно трогается с места, выезжает на дорогу и принимается набирать скорость.
Глава пятая
Чёрный "Майбах' мчится по шоссе, перестраиваясь из ряда в ряд и плавно обгоняя то одну, то другую машину. Платон сосредоточен на дороге. Хмуро глянув на панель, включает музыку. Она мне сразу нравится - какой-то классный диджей.
То и дело посматриваю на Платона и воображаю, как дура, что это я, типа, еду не со своим потенциальным работодателем, а со своим парнем. Глупо, конечно, но у меня от этих фантазий чувство какой-то восторженной воздушности, будто я стала настолько лёгкой, что только ремень безопасности удерживает меня, чтобы я не взлетела. Роскошная машина, уверенный красивый водитель, аромат дорогого мужского парфюма, комфорт тёпло го салона, приятная музыка, ночь, освещённая фонарями широкая московская дорога. Как же это непохоже на мою обычную жизнь... Мне одновременно и грустно и радостно. Радостно потому, что очень нравится ехать вот так, с Платоном в его машине, а грустно потому, что я вовсе не его девчонка и хорошо это знаю. Да такие мужики, как он, такими, как я всерьёз не увлекаются. Совсем другой уровень.
Но сейчас всё почти идеально. Только разбитое лобовое стекло портит общую картину. Представляю, как он разозлился, когда бокал рухнул на его машину. Хорошо, что до того, как он смог войти в Светкину квартиру прошла время и Платон хоть немножко остыл.
Районы сменяют друг друга. Мы медленно проезжаем мимо ряда высоток с редкими в ночи светящимися окнами, мимо тёмных лесопарков, мимо каких-то придорожных кафе и ресторанчиков. Наконец я узнаю знакомый район. Тоскливый, унылый, с раздолбанными дорогами и с разбитыми то тут, то там фонарями.
А вот и моя обшарпанная общага. Выглядит мрачно. Хоум, свит хоум, блин.
Спасибо, Платон. Было классно. Жаль, что недолго.
- Здесь? - ещё больше замедляя скорость автомобиля, спрашивает меня он.
- Да, - грустно отвечаю я, и киваю на тёмную коробку с несколькими освещёнными окнами. - Вот у этого дома.
"Майбах" подъезжает к общаге. Жаль, девчонки знакомые спят. Круто было бы, если бы они видели из окна, как я выхожу из такой роскошной машины.
Платон скептически глядит на общагу:
- Ты здесь живёшь? - акцент на слове "здесь".
Мне становится стыдно. Обычно я не так реагирую, но тут прям неловко. Контраст, конечно, офигеть какой. Платон в такое здание, наверное, войти бы побрезговал. Да и вообще - тут всё вокруг какое- то нище-обшарпанно-заплёванное.
И тут я с ужасом замечаю у слабо освещённого входа сидящего на скамейке парня - он всегда так садится - задницей на спинку, ногами - на скамейку. Да и капюшон толстовки узнаваем...
- 0-оу... - невольно вырывается у меня.
Платон быстро смотрит на меня, а затем туда, куда я смотрю.
Свет фар подъезжающей машины легонько освещает тёмную мужскую фигуру и я уже стопроцентно убеждаюсь в том, что это Дэн.
-Ты его знаешь?
Дэн внимательно смотрит на машину, но из-за фар вряд ли видит меня.
- Да, - куснув губу, отвечаю я. - Бывший.
Блин, что ему надо здесь? Вот как раз, чтобы он видел, как я выхожу из такой машины, я бы не хотела. Стопудов истерику устроит.
- Ясно, - сухо отвечает Платон. - Преследует тебя?
- Да не, всё нормально.
- Проводить до дверей?
- Не, не надо, - быстро говорю я.
Ещё не хватало, чтобы Дэн разнёс завтра по общаге какие-нибудь грязные сплетни. Он, как оказалось, на это мастак. После нашего расставания он меня вообще недели две грязью поливал. Что только не рассказывал знакомым, чтобы все думали обо мне плохо.
- Уверена?
С благодарностью смотрю на него:
- Да. Спасибо вам большое, что довезли.
- Не опаздывай завтра.
- Хорошо.
-Доброй ночи.
-Доброй.
Выхожу из машины и вижу, как Дэн, увидем меня, спрыгивает со скамейки и идёт навстречу. Оглядываюсь на "Майбах'1. Платон тушит фары, но уезжать не торопится.
- Где ты была? - резким жестом снимая с головы капюшон, сходу наезжает Дэн.
В другой руке у него бутылка пива. Он в бело-синих грязных кроссовках, мятых джинсах и тёмно синей толстовке. Всё, как обычно.
- Какая тебе разница? - огрызаюсь я. - Мы с тобой давно расстались.
Стараюсь пройти мимо него, но он хватает меня за руку. Кисловатым пивным перегаром от него за версту несёт.
- Это кто тебя подвёз? - кривится он. - Ты чё, в шалавы записалась?
- Слушай, Степанов, ты охренел? - я раздражённо смотрю на него, потом на его руку, и снова ему в глаза.
Он отпускает меня.
- Я тебя жду часа три, наверное. Замёрз, как собака.
Иду к дверям, он рядом. Останавливаюсь у входа, потому что он ставит ногу так, чтобы я не смогла дверь открыть.
- Ты чё хочешь от меня? - посмотрев на его ногу, а затем ему в глаза, спрашиваю я.
- Сама знаешь...
- Я же сказала - всё. Забудь.
- Каринк... Я соскучился. Давай заново замутим.
