Хихикая, она танцуя удалялась в дальний конец бара, и вот ее рука соединилась с рукой Сары.
Джулия положила руку на мое плечо, быстро оглядываясь назад, чтобы убедиться, что Хлоя была вне пределов слышимости. “Ты все правильно сделал”.
Мне было неудобно обсуждать личные проблемы со всеми кроме нескольких людей в моей жизни, и из всех разговоров самое личное было одним из тех предметов, которым я не хотел делиться с человеком, по сути, мне незнакомым. Однако, Джулия нашла время, чтобы разыскать меня ради Хлои. И этим определенно взяла меня за яйца.
“Спасибо за звонок”, сказал я. “Но я действительно хочу, чтобы ты знала, я пошел бы к ней, так или иначе. Я не мог больше избегать этого”.
Джулия пригубила свое пиво. “Я считала, если ты будешь хоть немного ее любить, ты будешь готов начать новый этап отношений. Я позвонила, потому что хотела, чтобы ты был уверен, в том, что тебе необходимо пойти и просто быть самим собой, лучшим подонком”.
“Я не был таким уж большим подонком”. Я нахмурился, размышляя. “Я так не думаю”.
“Я уверена”, Джулия растягивала слова. “Ты живой портрет компромисса”.
Игнорируя это, я поднял свой фруктовый девчачий напиток и осушил его.
“Она так счастлива сегодня вечером”, пробормотала Джулия, почти самой себе.
“Она худая”. Я взглянул туда, где она стояла, удерживая равновесие и собираясь бросить дротик. Она действительно казалось счастливой, и от этого я был возбужден, но изменения в ее теле было трудно игнорировать. “Слишком худая”.
Кивая, Джулия сказала, “Она слишком много тренировалась, и слишком много работала”. Ее глаза отыскали мои, перед тем как она добавила: “Это никуда не годилось, Беннетт. Она была ходячей катастрофой”.
“Со мной было тоже самое”.
Она признала это с дразнящей улыбкой. В конце концов, печаль была в прошлом. “Так что, если ты собираешься держать ее в постели в течение следующих нескольких дней, просто удостоверься, что ты даешь ей перерывы на то чтобы поесть”.
Я кивнул, перемещая свой взгляд в дальний конец комнаты, где моя девушка покрутилась пару раз, прицелилась, и только затем поразила мишень. Она и Сара рассмеялись, делая паузу только для того, чтобы что-то сказать, что заставило их обоих засмеяться еще сильнее.
И в то время как она играла и танцевала под Роллинг Стоунз, я чувствовал, что сила моей любви к ней приняла форму тянущей теплоты в животе. Два месяца на расстоянии друг от друга было чем-то незначительным в отличие от грандиозного плана того, что ждало нас впереди, но в нашей общей истории даже эта разлука воспринималась тяжело. Я хотел стереть это чувство временем проведенным вместе.
Я должен был заполучить ее, стать ближе. Я махнул бармену, крикнув: “Счет”, когда она посмотрела на меня.
Джулия остановила меня в предупредительном жесте своей рукой на моей. “Не изгадь все. Она независима, и она была такой самостоятельной слишком долго, она никогда не будет той девушкой, которая скажет насколько сильно она в тебе нуждается. Но она покажет тебе, как сильно она этого хочет. Хлоя олицетворяет собой действие, не слова. Я знаю ее с двенадцати лет, и ты – тот кто ей нужен”.
Позади меня две ловкие ручки обвились вокруг моей талии, и Хлоя вдавила поцелуй между моими лопатками. “О чем мы здесь говорим?”
“Футбол”, сказала Джулия, как раз в то самое время как я ответил, “Политика”.
Я почувствовал ее смех, и она проскользнула под мою руку, обвивая себя мною. “Итак, вы говорили обо мне”.
“Да”, ответили мы.
“О том, в каком я была ужасном состоянии и как счастливо выгляжу этим вечером, и как Беннетту лучше не испортить все на этот раз”.
Джулия взглянула на меня, задерживая взгляд на мне, в то время как она взяла свое пиво, подняла его в тихом тосте, и затем оставила нас наедине, отправляясь в конец бара.
Хлоя обратила свои карие глаза на меня. “Она поведала тебе все мои тайны?”
“Едва ли”. Я поставил свой напиток и обернул свою руку вокруг нее. “Мы можем пойти сейчас? Я был вдали от тебя слишком долго, и дохожу до предела от того, как долго еще я готов терпеть, деля тебя с кем-то. Я хочу тебя наедине”.
Я почувствовал ее смех наподобие небольшой вибрации ее тела в моей руке, и затем тихий звук добрался до моих ушей. “Ты так требователен”.
“Я просто говорю тебе, что я хочу”.
“Вот и прекрасно. Определись. Что ты хочешь на самом деле?”
“Я хочу тебя на коленях в моей кровати. Я хочу тебя потной и просящей. Я хочу тебя мокрой, достаточно, для того чтобы испить тебя”.
“Дерьмо”, прошептала она, ее голос был тяжело натянут. “Я уже там”.
“Тогда, к черту всё, мисс Миллз. Я Вас оттрахаю в своей машине”.
TWO
С руками на руле, и ее руками везде — на моих бедрах, моем члене, моей шее, моей груди — я даже не был уверен, что мы доберемся домой благополучно.
В особенности не после того, как она подняла мою правую руку, так что смогла быстро нагнуться и расстегнуть молнию на моих брюках, вытащить член из моих боксеров и провести языком по всей его длине. Я хотел получить ее дома, но, черт возьми, то, что она делала, было даже лучше.
“О, Боже”, прошептала она, прежде, чем взять всего меня в свой рот.
“Черт возьми”, пробормотал я, перестраиваясь в ближний к обочине ряд движения.
Это было так приятно, снова и снова: ее руки и рот, работающие в тандеме, крошечные стоны, вибрирующие напротив меня и звучащие для всего мира, как будто она ничего никогда не хотела так, как она сейчас хотела почувствовать меня. Она начала с медленных протяжных движений и крошечных дразнящих облизываний, смотря на меня через темные ресницы, до тех пор пока я не понял, что могу просто сойти с ума. Но она прочитала меня так как, она всегда делала, зная, когда не стоит останавливаться, когда двигаться быстрее или более грубо, плотно сжимая мою базу. Что заставило меня завестись, так это ее собственное возбуждение; ее глаза потемнели, умоляя, ее дыхание стало затрудненным, и ее звуки, окутавшие меня, стали более неистовыми. Вскоре, я вцепившись в руль, задыхаясь, прося, в конце концов, громко ругаясь, кончил ей в рот.
