— Вы играли в театре? — спросила Харриет. — Или снимались в кино?
— Она выступала в стрип-клубе, но с большим успехом, — язвительно ответил за жену Эдмунд. — Псевдоним так прилип к ней, что она превратилась из Эллы в Нелл.
— Как интересно! — деланно рассмеялась Харриет.
Льюис заерзал на стуле, испытывая неловкость перед женой за то, что пригласил на их медовый месяц эту парочку. Для него самого стал неожиданностью разлад в отношениях между Эдмундом и Нелл, ему казалось, что они идеальные супруги. Но менять что-либо было поздно. Желая разрядить обстановку, он спросил:
— Ты видел поле для гольфа?
— Рассчитываешь обыграть меня, хитрец? — усмехнулся Эдмунд.
— Если только ты не брал тайком уроки гольфа, то я непременно выставлю тебя на несколько монет! — сказал Льюис.
— Я ничего не делаю тайком, — заметил Эдмунд.
— Рад слышать. По-моему, поле в идеальном состоянии. Будем надеяться, что вскоре выглянет солнышко и девочки смогут побултыхаться в бассейне, — сказал Льюис.
— Надеюсь, воду Оливер меняет регулярно, — сказала Харриет.
— Мне думается, он заинтересован в том, чтобы мы остались всем довольны, — заметил Эдмунд. — А ты как считаешь, дорогая? Готов он нам услужить?
— Я согласна с тобой, милый, — ответила Нелл, лучезарно улыбаясь. — За свои деньги мы вправе рассчитывать на соответствующее обслуживание.
Разговоры о деньгах Льюису наскучили, у него пропало желание пить кофе и есть десерт, все, что ему хотелось в данный момент, — это уединиться с молодой женой в спальне.
Он молча встал из-за стола, едва не уронив стул, и сказал:
— Надеюсь, вы позволите нам с Харриет удалиться.
— Вы не будете пить кофе? — изумился Эдмунд.
Нелл закусила губу, представив, какая ночь ожидает Харриет в объятиях такого нетерпеливого мужчины.
— Нет. Пожалуй, мы выпьем шампанского в постели, — нахально ответил Льюис.
— Из бокалов или прямо из горлышка? — уточнил Эдмунд, не желавший оставаться побежденным в этой словесной дуэли.
— Харриет, как ты думаешь, из чего мы будем пить шампанское? — спросил Льюис, пожирая ее глазами.
Вопрос застал Харриет врасплох: она еще не доела макароны. Покраснев от смущения, она судорожно проглотила то, что было во рту, и встала из-за стола.
— Пожалуй, нам всем лучше пораньше лечь спать, — сказала невпопад она. — День был тяжелый и долгий.
— Ночь тоже вряд ли пролетит незаметно, — пробормотал Эдмунд. Харриет его услышала, но не обернулась: все ее внимание было устремлено на Льюиса.
Когда молодожены удалились, Нелл воскликнула:
— Они скверно на тебя действуют, милый! Ты меня обидел, порекомендовав помыться одной. Я на тебя сердита! — Она шутливо надула губки.
— Не сердись, дорогая. Я искуплю свою вину, — утешил жену Эдмунд.
— Она эффектная женщина, не правда ли? И очень сексуальная, — подразумевая Харриет, сказала Нелл.
— Она очаровательна, — согласился Эдмунд. — Умна, обаятельна. Льюису чрезвычайно повезло, он ее не заслуживает.
— В самом деле? Почему ты так считаешь? — Нелл встала из-за стола, собираясь принести из кухни десерт.
— Он эгоист и чересчур увлечен работой. Воображаемая жизнь для него важнее реальной. Я не могу понять, почему он расстался с Ровеной Фармер! Что с ней теперь стало, с этой бедняжкой? Она исчезла с экрана после развода, карьере ее наступил конец.
— Не думаю, что ее некому утешить, милый. Принесу-ка я чего-нибудь вкусненького! — Она отправилась на кухню и вскоре вернулась, держа в руках вазу с клубникой и сливочник со взбитыми сливками. Эдмунд оживился.
— Но согласись, Льюис поступил весьма странно! Пожалуй, на него так повлияла Харриет. Только она способна затмить собой секс-бомбу. От нее исходит особая обаятельность, — заявил он, отправляя ягоду в рот.
— Что касается внешней красоты, Харриет далеко до Ровены, — возразила Нелл, поглядывая на сливки, но не решаясь отведать их из-за своего и без того лишнего веса.
— Харриет более чувственна, — сказал Эдмунд, опуская в сливки ягоду.
— Откуда тебе это знать? — с подозрением посмотрела на него Нелл.
— Мне это подсказывает мое мужское чутье. Пусть Ровена и секс-бомба, Харриет — настоящая богиня чувственности.
Он положил ягоду в рот и состроил блаженную мину.
— У тебя такой вид, словно ты поцеловал ее! — сказала Нелл.
— У тебя богатое воображение, — ответил Эдмунд. — Расскажи мне о своих сексуальных фантазиях.
— Послушай, а что, если нам попробовать втянуть ее в наши любовные игры? Как ты думаешь, она согласится на секс втроем?
Глазки его похотливо засверкали.
— Какая ты развратная, однако! — просиял Эдмунд. — Помнишь, как чудесно мы развлекались в Канне с той порнозвездой?
Он плотоядно облизнулся.
— Однако нам придется постараться, чтобы соблазнить такую штучку, как Харриет.
— Пожалуй, — кивнула Нелл. — Но чем мы рискуем? Почему бы тебе не приударить за ней? Мне показалось, что она не станет возражать против легкого флирта. Остальное будет зависеть от тебя.
— Неплохая мысль, — согласился с ней Эдмунд. — Ты заслуживаешь поощрения за такую идею!
У Нелл участился пульс, она провела языком по губам.
— Я смогу сама выбрать награду?
— Нет, правила игры определю я. Но удовлетворение для тебя я гарантирую, — сказал Эдмунд.
Пока Нелл и Эдмунд разрабатывали план соблазнения ничего не подозревающей Харриет, сама она стояла возле огромной кровати, а Льюис раздевал ее.
В просторной светлой комнате, пол которой был покрыт паркетом, начищенным до блеска, пахло цветами. Обои ласкали взор своими узорами, гармонирующими с рисунками на вазах. Но Харриет смотрела исключительно в голодные глаза Льюиса. Он торопливо стянул с нее платье, его вожделение передалось ей, она томно охнула и передернула плечами. Сняв бюстгальтер, она прижалась к нему голыми грудями с торчащими красными сосками. Он погладил ее по длинным каштановым волосам и, убрав с лица локон, стал массировать затылок.
Харриет закрыла глаза, зная, что его умелые пальцы вот-вот скользнут по плечам и спине и вцепятся в тугие ягодицы. Кожа ее покрылась пупырышками. Издав сладостраст ный стон, она прижалась к нему лобком. Льюис просунул в ее промежность ногу, и она стала тереться о его бедро разбухшими половыми губами и клитором. По телу ее пробежал электрический ток, ноздри хищно затрепетали, дыхание участилось, по ногам потек сок, трусики промокли.
Льюис сорвал с себя одежду и, сжав аппетитные ягодицы, наклонился и начал целовать ей шею, грудь и соски.
Харриет ахнула.
Он повалил ее на необъятную кровать с балдахином на четырех столбиках и принялся лизать соски шершавым языком, покусывая их и оттягивая губами.
