– Пожалуйста!!! Нет! – мой собственный крик разбудил меня. Пару секунд я так и лежала, с широко открытыми глазами смотря в потолок. Сон… Это снова тот же сон. Он снится мне слишком часто, с тех пор, как умер мой брат. Постепенно мое дыхание успокаивается. Это сон. С этим ничего не поделаешь. Я свернулась в клубочек, на глаза набежали слезы. Прошло столько лет, а я все еще по нему скучаю… Наверное, это единственный человек, по которому я скучаю так. И по-другому не будет.
«Кто сказал, что время лечит?
Оно лишь делает привычной боль…»
Психиатр сказал, что со временем чувство вины должно пройти. Но я с трудом верила в его слова. И глубоко внутри себя считала, что если пройдет и это чувство, то тогда я совершенно никчемный человек. Все вокруг говорили, что я очень тяжело пережила гибель брата, но мне казалось, что они преувеличили. Зачем-то появился психиатр. Я послушно ходила на приемы и тренинги. Я делала это лишь для того, чтобы от меня отстали, и дали возможность подумать. Подумать о себе, о нем… Побыть одной… Это так несправедливо. Он был такой маленький, и он совсем ничего не видел в этой жизни, кроме урода-отца, вечно отсутствующей матери, и бабулек – стаи оголтелых ворон. С самого рождения не нужный никому, кроме меня и матери. Нас было двое – в огромном мире нас было только двое. У меня появился маленький человечек, который ждал меня, радовался мне, делил со мной свои радости и несчастья. Как же я любила его. Мне нравилось быть старшей сестрой…
Если бы в тот день я пошла с ним… Он просил, чтобы я пошла с ним на речку, но я бездумно попросила его сходить с друзьями… Как же это было бездумно…
Почему в тот момент ничто не екнуло внутри меня?
Я была спокойна, весела и легкомысленна. Я даже не забеспокоилась когда позвонила мать, и сказала что его до сих пор нет дома, а раньше он никогда не задерживался так долго.
Я не забеспокоилась, когда его друзья не открыли мне двери, а мой вопрос – где Олежка? – остался без ответа…
Кто первым придумал позвонить в милицию? Не помню. Но именно из этого звонка мы узнали, что маленький мальчик с такими приметами три часа назад был сбит автобусом, и сейчас лежит в больнице…
Он в коме…
Состояние тяжелое…
И все завертелось в бешеном вальсе…
Я останавливаю машину на улице, мы прыгаем в нее и несемся к детской больнице… Сумка дома… с собой нет денег, чтобы рассчитать водителя… плевать… судорожно объясняю ему ситуацию… он кивает… оставляю ему номер телефона:
– Позвоните, я Вам отдам деньги… Спасибо, огромное… До свидания…
Серый, холодный холл приемного отделения…
К нему пропускают только мать… Не меня…
Мать…
Она находится там всего несколько секунд…
Это называется «опознание»…
Несколько секунд живет надежда, что это не он… Что они все перепутали… Несколько секунд…
Выходит мать… Без слов я понимаю…
Это он.
Три дня в коме…
Три дня около моей постели сидят подруги. Они не спят. Они по очереди дежурят около меня и матери. Непонятно, кто умирал в эти долгие три дня… Я или он?
Страшно звонить в больницу… Страшно… Состояние без изменений… Без изменений – это хорошо или плохо? Это нормально…
Не лучше, не хуже…
Под утро третьего дня я задремала. Меня разбудила мать. Разбудила страшными словами. Никогда не забуду ее голоса…
Ее лица в этот момент…
Он умер…
Он умер, а я осталась… Я осталась одна… Без него… Почему он? Почему не я? За что? Неужели он сделал что-то плохое? Или я? Если я сделала, нужно было наказывать меня, но не так жестоко! Не так!
Почему он?
Почему?
Даже после стольких лет… Этот вопрос оставался главным для меня. Появись передо мной фея и спроси: что я готова отдать за то, чтобы он жил, я, не задумываясь, отдала бы все, что имею. Все, до капельки.
Наверное, именно в тот момент появилась усталость…
Я сидела на полу и глотала слезы. Боль не стала привычной, даже спустя столько лет… Все так же больно… И все так же обидно… И все так же его не хватает…
Ладошками я отерла струящиеся по лицу слезы. Необходимо отвлечься. Я включила телевизор, вяло пощелкала каналами – ничего интересного или увлекательного. Немного поразмыслив, я решила накинуть футболку, умыться и прибегнуть к самому простому способу ухода от реальности – напиться. Напиваться в одиночестве мне не хотелось, поэтому я, быстренько сполоснув лицо, набрала номер Грошика.
– Грошик, ты сильно занят? – спросила я в ответ на его стандартное «алло».
– А в чем дело?
– Покатай меня, а?
– Интересно, у тебя хоть раз в жизни возникла мысль, что я могу тебе отказать?
– Ой, давай ты мне будешь отказывать в следующий раз, а? – плаксиво протянула я.
– Ладно, сейчас приеду.
Вот и замечательно. Закинув свое тело в джинсы, я, прихватив ключи, выскочила на улицу, решив подождать его прибытия где-нибудь у подъезда на лавочке.
– Грошик, скажи, а я красивая? – спросила я, рассматривая свое отражение в окне автомобиля. Игорь с недоверием посмотрел на меня. Мы стояли на светофоре. Мы колесили по городу несколько часов. Наверное, Игорь устал. Устал от меня, от моего молчания, от моей недоговоренности. Я его понимаю, иногда сама от себя устаю, но что поделать. Назвался моим другом и плакательной жилеткой – будь добр соответствовать.
– С чего вдруг тебя стали волновать такие вопросы?
– Не знаю. Так просто, стало интересно. Я смотрю в зеркало и вижу себя. Простую себя. Интересно, что видят другие?
– Все равно. Это подозрительно. Стареешь что ли?
– Поехали! Зеленый уже. И не язви, я серьезно спрашиваю.
Игорь плавно нажал на газ, машина тронулась. Некоторое время мы ехали молча.
– Грошик, ну серьезно. – капризно протянула я, возвращаясь к прежней теме.
– Ты нормальная. – ответил он, сворачивая к дороге, которая вела к моему дому. – Хотя, какая ты к черту нормальная? У тебя снаряд в голове видно за 20 метров. Похоже, ранение в голову увеличивает свои масштабы, и скоро доберется до твоего позвоночника.
– Вот и я думаю, что обыкновенная. – вздохнула я, пропуская мимо ушей поток сарказма.
– Послушай, – он остановил машину у моего подъезда и заглушил мотор. – Тебе что, кто-то сказал, что ты красива, и тебя это огорчило?
– Мммм… Нет, мне сто лет этого никто не говорил. – я задумчиво водила пальцем по кожаной обивке сидения.
– У тебя появилось увлечение?
– Грошик, если я тебе скажу: что у меня появилось, то ты мне не поверишь, а потом начнешь собирать всякие гадости. Ладно, я устала и хочу спать. Отложим этот разговор на потом. – я открыла дверь и вышла из машины.
Медленная музыка заполняла меня целиком. Правда, ее место во мне уже съедалось опьянением, но все же музыка заполняла мои уши и приникала глубже. Саунд трек из очаровательного фильма ужасов Сайлент Хилл – был поистине великолепен.
