Валя, не разрывая двуединого орального целого, распахнула свои посоловевшие глаза и скосила зрачки вниз. Красноватый чёртик радостно смотрел на неё. Рука девушки обхватила его за окаменевший торс и энергично задвигалась вверх-вниз.
Аполлону ничего не оставалось, как, прекратив самому попытки активных действий, отдаться воле своей более активной партнёрши. Впрочем, ему нравилось такое положение вещей в интимных отношениях, да ещё с незнакомыми женщинами. В таких случаях он ощущал себя как бы попавшим на новую, ещё не изведанную, цветущую планету, где можно было ожидать всяческих приятных неожиданностей. Конечно, чем богаче за плечами сексуальный опыт, тем труднее ожидать чего-либо новенького. Но, несмотря на то, что Аполлон считал себя в этом деле просто эталоном совершенства, время от времени случались довольно экзотические эпизоды, сравнимые с высадкой на какую-нибудь альфу какой-нибудь Кассиопеи.
На этот раз начало было хоть и весьма активным, но ничего новенького не произошло. Ощутив у себя в руке более интересный объект, Валя вынула свой язык из Аполлонова рта и, пройдясь губами по груди Аполлона, рвущейся сладкими вздохами из распахнутой рубашки, поспешно сползла вниз. Лизнув чёртика в самое темечко и затем, облизнув свои губы, она погрузила в них всю его лысую головку. Аполлон с блаженством ощутил, как его "малыш" погружается в вакуум. По мере того как Валины манипуляции с чёртиком становились всё более изощрёнными, блаженство усиливалось, после многих дней воздержания быстро приближаясь к пику. Но как раз в тот самый момент, когда чёртик собирался сладострастно срыгнуть, поезд резко дёрнулся взад-вперёд, издав металлическое клацанье своими вагонными суставами. Голова Вали тоже резко дёрнулась между ног Аполлона, и острые зубки клацнули по твёрдому тельцу уже почти осчастливленного создания и вмиг сделали его несчастным, прочертив по нему кровоточащие бороздки.
Средь пышных орхидей цветущей неведомой планеты как из-под земли вырос свирепый динозавр, впился частоколом острых зубов Аполлону в пах, подпрыгнул как кенгуру и исступлённо мотнул булыжникообразной головой…
В кресле перед экраном телевизора сидел высокий седовласый интеллигентного вида мужчина лет пятидесяти, смакуя перипетии американского футбола. Билл Гейт, а это был именно он – сотрудник Оперативного управления ЦРУ США, редко когда появлялся дома в такую относительную рань – работа в разведорганах требовала максимума напряжения, самоотдачи и времени.
Хлопнула входная дверь, и через некоторое время в гостиную впорхнула красивая молодая женщина несколько вульгарного вида, с сумочкой на плече – жена Билла Джуди. Увидев возвышающийся над спинкой кресла серебристый затылок, она удивлённо вскинула брови, затем радостно просияла. Бросила сумочку на журнальный столик, подошла к мужу сзади и обняла его за шею.
– Дорогой, ты уже дома? О, как я по тебе соскучилась! Ты всегда так поздно появляешься! – она сделала капризную мину.
– Да вот удалось сегодня пораньше вырваться, – Билл нежно погладил руки жены, скрещенные на его груди.
Джуди разомкнула объятия, подошла к телевизору и выключила его. Билл недовольно поморщился, но промолчал.
Джуди с обворожительной улыбкой подошла к Биллу и бесцеремонно плюхнулась ему на колени.
– Милый, мы должны использовать эту возможность.
Она обняла мужа за плечи и нежно поцеловала. В ответ Билл вяло стал поглаживать жену по спине.
Джуди решительно встала.
– Я пойду приму душ. А ты, мой пупсик, будешь ждать меня в постельке.
Она чмокнула Билла в нос и вышла из комнаты, бросив кокетливый взгляд на мужа и демонстративно повиливая аппетитным задом. Билл обречённо вздохнул и направился в спальню с видом преступника, приговорённого к повешению.
Под утро у Билла был весьма измученный вид. Он лежал на спине на широкой кровати. На нём восседала, ритмично покачиваясь, томно постанывающая Джуди. По всему было видно, что процесс уже не доставляет Биллу никакой радости. Он как заведённый судорожно сжимал и отпускал занемевшими от напряжения пальцами роскошные груди Джуди.
Джуди стала прыгать на Билле всё быстрее и энергичней. Наконец издала громкий крик и опустилась на грудь вяло подрагивающего мужа.
– Похоже, малыш, ты уже ни на что не годен, – Джуди встала с постели и направилась к двери. – Я сейчас…
Билл облегчённо вздохнул, взял пульт и включил телевизор. На экране появилась Красная площадь Москвы. Билл пощёлкал каналы, снова вернулся на Красную площадь, по которой прогуливался нагловатого вида корреспондент какой-то телекомпании, тыча микрофон под нос случайным прохожим.
В спальню снова вошла голая, довольно улыбающаяся Джуди. В руке она держала два шарика от пинг-понга и упаковку презервативов. Взяв пульт, выключила телевизор, почмокала губками перед носом задремавшего Билла. Тот нервно вздрогнул, с трудом разлепляя веки.
– Угадай, милый, что мы сейчас будем делать? – Джуди игриво потрепала мужа по щеке и лукаво улыбнулась.
На работе Билл Гейт появился раздражённым до предела. А впасть в предельно дурное настроение было от чего. Бессонная ночь, проведенная в жарких объятиях любимой молодой жены, изощрявшейся в своих сексуальных домогательствах, была, оказывается, ещё не последней каплей. По пути из своей вашингтонской квартиры в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли он попал в грандиозную пробку, причиной которой оказалась хоть и немногочисленная, но весьма настырная демонстрация сексуальных меньшинств, выступавшая под плакатами типа "СВОБОДУ ПОЛОИСПОВЕДАНИЮ!", "ТРАДИЦИОННОСТЬ – НЕТРАДИЦИОНАЛАМ!", "ДАЁШЬ ОДНОПОЛЫЕ БРАКИ!", "ГЕИ – ТОЖЕ ЛЮДИ!" и скандировавшая аналогичные лозунги. А когда он уже выходил из машины, припарковавшись у здания ЦРУ, к нему наглым образом подкатила размалёванная проститутка в вызывающе короткой юбке, предлагая свои ненавязчивые услуги. Совсем уже охренели эти жрицы любви – ночи им мало!
И вот теперь, не успел он ещё появиться в дверях кабинета, а на его столе уже разрывался телефон. Билл подошёл к столу и снял трубку:
– Уильям Гейт у аппарата.
– Хэлло, Билли! Это я. Слушай, старина, нам нужно поговорить.
– Привет, Майк. Послушай, что за срочность такая, – Билл не скрывал раздражения. – Я ещё не успел и в кабинет войти.
– Я звонил тебе вчера, но тебя не оказалось на месте. Билли, есть серьёзный разговор. Нам нужно встретиться. И чем скорее, тем лучше.
– О'Кей, старик. Но сегодня я не смогу – куча дел. Ты, кажется, сейчас в отпуске? Приезжай завтра ко мне с утра.
– Нет, Билли. Я же сказал: разговор очень серьёзный. Давай встретимся сегодня вечером в сквере на той скамейке, где мы с тобой выпили в последний раз по банке пива.
