Сирены скорой разорвали городской гул. Алекс набрал номер банка крови.
- Денис Максимович. Добрый. Да, по делу. Нужна кровь. Много. Моя — первая отрицательная и жены — вторая отрицательная. Да, у нас с женой свой банк крови. Спасибо.
Отбой.
Набор.
- Андрей Андреевич. Добрый. Организуй коридор до сто двадцать второй! Срочно! Скидываю локацию. Спасибо, дорогой.
- Ларка! Держись, давай, милая!
Комната наполнилась людьми. Гул голосов закладывал уши. Реанимационная бригада оттеснила Алекса. Система, электрошок.
«Раз, два, три, четыре, пять. Кислород! Отошли! Разряд! Раз, два, три, четыре, пять. Отошли. Разряд! Завели! Стабилизируем! Ритм есть? Остановка!...»
Набор.
- Женька! Твою мать!...
Глава 47
Реанимация неслась по дороге в сопровождении двух машин полиции, разрезая мерное гудение Северной столицы тревожными сиренами. Она останавливалась несколько раз. Прямо посреди дороги. В этот момент сердце Алекса останавливалось вместе с её сердцем. Он чувствовал на своей груди разряд электрошока. Зубы скрипели от страха за неё. Женька уже был в небе. Опять остановка. Несётся. Остановка. Несётся.
- Ларка, сука! Только попробуй! Сам лично прибью! - сквозь зубы шипит Алекс.
Скорая с визгом останавливается у открытых дверей приемного покоя. Её уже встречает реанимационная бригада.
Машина Савицкого несется юзом, чудом не задевая никого и никуда не влетая.
Пять минут. Двери реанимации захлопываются. Сашка стекает на стул. Его всего бьёт крупной дрожью.
- Господи, я тебя никогда ни о чём не просил, даже когда было так хреново, я молчал. Даже когда думал, что ты забрал её, я молчал. Но сейчас… Услышь! Не смей! Не смей её забирать! - он сжал руки в кулаки. - Не смей, слышишь!
Удар!
Алексу показалось, что из него выкачали весь воздух. Ещё удар, раздирающий грудную клетку. Боль такая, что кроме неё всё в мире исчезает, и внезапная пустота. Ледяная.
- Катя! Катя! Да что же ты за сука-то! - он поднимает глаза вверх. - Не мытьём, так катаньем?
Он видит, как мир меркнет вокруг неё, сжимаясь в песчинку. Чувствует безумный страх Маруськи. А вместо Кати — пустота. Белое безмолвие. То же самое чувство, как только что было с Ларкой, и снова электрошоком пробивает всё тело.
Телефон. Лопырев в Москве с Иркой.
- Да! Я не знаю, что-то случилось! Её нет! Нет! Маруська! Я в Москве смогу быть только часов через пять! Клиника «Пренаталь». Срочно! Держи меня в курсе!
Отбой.
Телефон. Уже выбегая из здания медсанчасти.
- Женька! Не могу остаться! С женой что-то случилось. Я в Москву. Ларка в реанимации. Состояние крайне тяжелое. А я знаю? Она беременная, идиот! С хера ли? Была бы от меня, я бы знал, в отличие от тебя. Она от тебя беременна! Какого хера? Ты меня спрашиваешь? Очухается, даст бог, задашь ей этот вопрос сам! Спасибо. Всё, я улетел.
Звонок.
- Андрей Андреевич. Твои архаровцы ещё здесь? До Пулково проводят? Срочно. В Москву, к жене. Через час вылет. Спасибо, дорогой. Век не забуду.
Сброс. Набор уже из машины. Педаль в пол до упора. Визг ремней на пределе.
- Глеб! Срочно коридор в Москву организуй! В течение часа! Я уже лечу в Пулково!
Отбой.
- Катя! Катя! - тишина.
И в ушах только писк монитора, уходящего в изолинию. Страшный, пугающий, как у Ларки.
Две стороны одной монеты. Инь и Янь. Связанные и разделённые, но всё равно единые. Две жены. Две женщины, которые для него значат больше, чем его собственная жизнь.
* * *
Уже на взлётке Лопырев позвонил.
- Да. Что? Как остановка? Клиническая смерть? - голос задрожал.
Сердце остановилось вместе с её сердцем. Всё остальное как через вату. В ушах шум крови, от которого разрывается мозг. Из последних сил цепляется за единственную мысль.
- Маруська! Папа! Как дочь? Как Маруська? Знаю! Просто знаю. Она знает, и я знаю.
По щеке потекли слезы.
- Два четыреста, сорок пять. Спасибо, дед. Она?..- голос дрожит.- Стабилизировали и ввели в искусственную кому? Не понимают, что случилось. Я понял. Кардиогенный шок? Как будто замкнуло… Замкнуло.
Голова вдруг стала ясной. Он мысленно листал документы, переданные Ираидой. Ответ в них. Замкнуло! Замкнуло! Ну конечно!
- Пусть ничего не делают! Ничего! Ей нужен я! Её именно замкнуло! Это всё ваш, сука, грёбанный «Marvel»! Капитаны Америка, бля! Твоя задача сделать сейчас всё, чтобы меня к ней пустили! Да потому что я знаю, что она написала в своей карте! Такая же упёртая ослица, как и её родители! Как и Ларка! А ты не знал? А вот жена твоя знала! Так что будь любезен! Да мне по хер! Звони хоть богу! Не хочешь потерять дочь, прогнёшься!
Отбой.
- Звонить он не хочет! Отрастил гордыню длиннее хера, а мозгов — воробей капнул в бреющем полёте, и то не попал! — бубнил Алекс.
Уже в небе получил сообщение, что Ларису стабилизировали. С ребенком всё хорошо. Девочка. Два четыреста, сорок пять. Улыбнулся.
- Ну вот не удивлён, девчонки. Не удивлён. Надеюсь, не Маруська.
Отправил сообщение Троянову.
«Поздравляю, Жень. Дочь у тебя. 2400, 45. Маруськой не называть! Имя занято. Ларису стабилизировали. Как придет в себя, передавай от меня самые искренние поздравления. Люблю её».
Отложил телефон, откинулся в кресле, закрыл глаза. Постарался полностью успокоиться, чтобы постараться пробиться в её сознание.
- Давай, котёнок. Услышь меня, родная. Ты знаешь то, что знаю я.- Алекс пытался найти её в этом ледяном безмолвии.- Катюша. Ты нужна Марусе, ты нужна мне. Ты слышишь, Катя! Ты очень, очень мне нужна. Я не смогу без тебя, Солнышко. В этот раз не смогу.
Он почувствовал, что самолёт пошёл на посадку.
- Держись, родная, я скоро.
На дорогу от Шереметьево до клиники ушло сорок минут. Машину Алекса сопровождали, давая полосу, как и в Питере, две полицейские машины.
Он быстрым уверенным шагом зашёл в клинику.
Лопырёв уже стоял с главврачом, на котором не было лица. Сегодняшний день стал для него потрясением. Никогда ещё, за всю свою жизнь, он не разговаривал с этим человеком по телефону. Никогда в жизни он не видел столько людей, лица которых видел только на страницах прессы и в СМИ.
- Рад приветствовать Вас, Александр Игоревич! Ваша… - он запнулся.
- Моя жена.- ледяным голосом жестко сказал Савицкий.- Моя жена! Екатерина Владимировна Савицкая. И моя дочь.
- Да, да, конечно, Александр Игоревич.- врач нервно оттянул воротник.- Но вы точно уверены, что это именно она? Просто по документам…
- Измайлова Юлия Сергеевна, 26.11. 1996?
- Да.
- У вас когда-нибудь были конфликты с женой…- бросил мимолетный взгляд на бейджик.- Виктор Семёнович? Вот так, чтобы до развода и до девичьей фамилии?
- Ну, жизнь- штука сложная, Александр Игоревич.
- Вот и я об этом.- тихо сказал Алекс.- Где она?
- Но в реанимацию…
Алекс пристально посмотрел ему в глаза, слегка прищурившись.
- Где она?
- Да, да. Сейчас вам халат и бахилы и…
Он засуетился, чувствуя себя крайне дискомфортно находясь рядом с этим странным человеком, под пристальным взглядом его глаз.
- Благодарю. И дочь. Где моя дочь?
- С девочкой всё хорошо. Она настоящий боец.
- Я знаю.- голос спокойный, но…- Я спросил, где она?
Врач сглотнул.
- Вас к ней сразу же проведут.
- Я хочу, чтобы ребенок находился рядом с матерью. Организуйте мне это. И не надо говорить, что это невозможно. Я знаю, что это легко устроить. Мы с вами поняли друг друга?
- Да, да, конечно. Мы всё сделаем, я сразу распоряжусь.
- Хорошо. А сейчас проводите меня к моей жене. Володя,- он протянул руку Катиному отцу,- прости, всё потом. Мне нужно сейчас к ней.
Лопырев хлопнул его по плечу.
- Иди, Саш. Верни её нам. Ирка около реанимации сидит. Не злись на неё. Мы хотели как лучше.
- Вот именно, как лучше. В этой истории все хотели сделать, как лучше.Только, вот, получилось, как всегда.
