— Ты мне приказываешь? — спросил он и, приподнявшись, навис над ней.
— Я тебя умоляю, — прошептала девушка.
Джеймсон улыбнулся, затем провел рукой по ее лбу, убирая волосы.
— Мне это тоже нравится. Я бы еще послушал, — предложил он.
Тейт рассмеялась.
— Хватит с тебя мольбы и причитаний. Ты уже получил свою недельную норму, — пошутила она, но тут Джеймсон схватил ее за волосы и резко дернул.
— Это мне решать, чего тебе хватит, а не наоборот. А теперь, мать твою, умоляй, — рявкнул он.
— Пожалуйста, Джеймсон. Пожалуйста, умоляю тебя. Пожалуйста, делай со мной все, что хочешь. Делай что угодно. Делай всё, — взмолилась она сексуальным, хриплым голосом.
— Боже, звучит неплохо. У тебя отлично получается, — со стоном сказал он.
— Неужели? Я думала, что улучшаю этот навык, — согласилась она серьезным тоном, несколько изменившим настроение.
Джеймсон рассмеялся и слегка шлепнул ее по щеке. Насмешка. Понятная только им шутка. Обещание.
— Ты могла бы стать еще лучше.
— Только ради тебя, Джеймсон.
— Только ради меня.
— Я люблю тебя, ты же знаешь, — тихо сказала она.
Мужчина кивнул.
— Знаю, малышка. Знаю, — заверил ее он.
— Тебя это не пугает? — спросила Тейт, покусывая нижнюю губу.
Джеймсон по-прежнему обладал этой удивительной способностью приводить ее в смятение. Она решила, что ей просто нужно к этому привыкнуть — никуда не денешься.
— Нет, — покачал головой он. — Меня это совершенно не пугает, уже нет.
— Что же изменилось? — спросила Тейт и, отводя глаза от пронизывающего взгляда Джеймсона, скользнула руками по его груди.
— Игра. Ты, я. Всё, — сказал ей он.
Девушка откашлялась.
— Джеймсон, — начала она, но тут же стушевалась. Тейт с самой первой ночи их воссоединения собиралась с мужеством, чтобы кое о чем его спросить.
— Хммм? — ответил он, проводя пальцем по ее нижней губе.
— А что для тебя значит это ожерелье? — набравшись храбрости, пискнула Тейт.
— Прости, что?
— Ожерелье. В смысле, мне известно, что оно значит. Ну, для меня. Но что оно значит для тебя? — запинаясь, проговорила она.
— Я даже не понял толком, что ты сейчас сказала, не говоря уже о том, чего ты от меня хочешь, — подколол ее он.
Тейт закатила глаза.
— Да все в порядке, ты же знаешь. Ты сказал, что готов попытаться, а я о большем и не прошу. На этот раз обещаю. Я действительно обещаю. На самом деле, я на такое и не надеялась. Мы вместе, и тебе не нужно..., — пробормотала она.
— Тейтум. Ты меня спрашиваешь, люблю ли я тебя? — серьезным тоном спросил Джеймсон.
Девушка судорожно сглотнула, уставившись на воротник его рубашки так, словно он ее загипнотизировал.
— Возможно, — прошептала она.
— Не будь идиоткой, — рявкнул он.
Наконец Тейт подняла на него глаза и хмыкнула.
— Это ты идиот! Я пытаюсь деликатно сказать тебе, что нет ничего плохого в том, что ты меня не любишь, что тебе незачем себя винить, а ты такой придурок, тебе всегда нужно..., — начала отчитывать его она, пытаясь из-под него вырваться.
Джеймсон зажал ей рот рукой.
— Тейтум.
Она моргнула, глядя на него снизу-вверх.
— Ххмммф? — промычала она.
— Заткнись.
— Охфали фахер, — попыталась выругаться она сквозь его ладонь.
— Я люблю тебя с тех пор, как тебе стукнуло восемнадцать, идиотка.
У Тейт так округлились глаза, что чуть не вывалились из орбит.
— Ферьефно?
— Я не понимаю, что ты говоришь.
Девушка шлепнула его по груди. К тому времени, как он убрал руку, у Тейт уже вовсю лились слезы.
— Ты надо мной издеваешься, — шмыгнула носом она.
— Тейтум, я никогда не лгу, — заверил ее Джеймсон.
Она закрыла лицо руками.
— Ты не можешь меня любить. Ты не... можешь. Столько времени. Почему ты ничего не сказал? — воскликнула Тейт.
Мужчина потянул ее за запястья.
— Потому что я не знал, — ответил он.
— Как ты мог о таком не знать?! — спросила девушка.
— Эй, уж кто бы говорил. Ты, похоже, влюбилась в меня еще раньше и до сих пор этого не осознаешь, — заметил он, убрав наконец руку.
Тейт с силой зажмурилась.
— Боже, иногда я тебя ненавижу, — воскликнула она.
Джеймсон рассмеялся.
— Я в кои-то веки произнес эти слова, и вот, что слышу в ответ, — усмехнулся он, потянув ее за другую руку.
— Ну, нельзя же это так на меня вываливать! — крикнула Тейт, взглянув, наконец, на него.
Мужчина смотрел на нее сверху-вниз, как на сумасшедшую.
— Ты сама меня спросила, чокнутая ты сука, — рассмеялся он.
— Ну, я же не ожидала такого ответа, чокнутая ты сука! — крикнула в ответ Тейт.
— Хочешь, я возьму свои слова назад? — предложил он.
Девушка обняла его за плечи и притянула к себе. Он был ей необходим, чтобы дышать. Чтобы существовать. Слишком необходим. Ворочаясь и извиваясь, ей удалось переместить его под себя. Тейт притянула Джеймсона к себе, чтобы он сел прямо, и оседлала его бедра.
— Я не хочу, чтобы ты забирал их обратно, — прошептала она, стягивая через голову футболку.
— Вот и отлично. Потому что у меня нет привычки забирать назад свое барахло, — ответил он и, расстегнув рубашку, бросил ее на переднее сиденье.
— Я хочу, чтобы ты сказал это снова, — выдохнула Тейт и, наклонившись, коснулась поцелуем его подбородка. Затем уха. Плеча.
— Хм, не нужно, чтобы ты привыкала к таким вещам. Похвалу нужно заслужить, малышка, — подколол ее он.
— Пожалуйста, — взмолилась девушка.
— Опять умоляешь. Мне сегодня везет.
— Пожалуйста.
— Даже не знаю. Я — сатана. Такие нежные слова, меня, на самом деле, обжигают, — предупредил ее он.
Тейт покачала головой.
— Ты любишь гореть. Меня ты уже обжег. Сделай это снова, — прошептала она.
Джеймсон ее оттолкнул. Провел ладонями по волосам Тейт, затем обхватил ими ее шею. Посмотрел на нее. По-настоящему вгляделся ей в лицо.
— Тейтум О'Ши, существует очень большая вероятность того, что я влюбился в тебя, когда впервые увидел, — тихо произнес он.
Тейт засмеялась, вытерла нос и снова засмеялась.
— Боже, как неловко перед Элли. В свадебных клятвах лучше об этом не упоминать, — пошутила она.
Джеймсон застонал.
— Господи. Я только начинаю привыкать к слову на букву «Л», не надо бросаться словом на букву «С», — предупредил ее он.
Тейт наклонилась и провела языком по его ушной раковине.
— Хммм, похоже, когда ты говоришь слово на букву «С», мы с тобой думаем о совершенно разных вещах, — хрипло прошептала она, проводя рукой по его груди.
— Я думаю о слове «свадьба». А о чем, черт возьми, думаешь ты? — спросил он.
— О «сексе-втроем».
Джеймсон расхохотался.
— Черт возьми, Тейтум, думаю, я на тебе женюсь.
— Тебя так легко уломать.
— Не легче, чем тебя.
— Да, пожалуй.
— Тейтум?
— Хммм?
— А теперь, пожалуйста, заткнись, — простонал он.
Тейт на секунду задумалась.
— Может быть. Если ты скажешь это еще раз, — заявила она.
Джеймсон зарычал, и внезапно с нее сорвали трусики.
— Покажи мне, какой ты можешь быть плохой, и тогда, возможно, я скажу это снова, — рявкнул он.
Тейт порывисто вздохнула, царапая ногтями его руки.
— Для тебя все, что угодно, Сатана.
— Правильный ответ.
КОНЕЦ
