Что же касается денег, то заполучить удалось не полмиллиона, как мы на то рассчитывали, а лишь триста тысяч, поскольку остальные деньги были потрачены на ремонт квартиры. В том числе моей бывшей комнаты. Об этом мне рассказала Лидка – заглянула через дверной проем, когда шла на кухню, куда её любезно пригласили пройти. В общем, после этого я поняла, что моя связь с произведшими меня на свет людьми окончательно разорвалась: как рассказала Лидка, они выбросили из моей комнаты всё, что мало-мальски напоминало о моем существовании, и помещение было отдано под полную отделку.
«Может, они просто вынесли мебель в зал?» – робко спросила я, наивная дурочка, в которой ещё теплилось что-то в отношении мамы и папы. «Нет, – ответила подруга. – Они мне сами сказали: выбросили всё на помойку. Мебель, одежду, книги, твои рисунки, тетради школьные, почетные грамоты с дипломами за участие в олимпиадах – всё». Я слушала это, не сумев сдержать слёз. Но постаралась не разреветься окончательно. Потому утёрла физиономию, стиснула зубы и стала слушать дальше.
В общем, Лидка ушла сразу после того, как мой папаша перевел деньги через приложение в своем смартфоне на её счет. «Я просто встала и ушла, даже прощаться не стала», – сообщила соседка. «А они что?» – поинтересовалась я. «Ничего. Сидели молча, красные от злости». «Так им и надо», – подвела я итог. Мне было безумно жаль, что так случилось. Я даже испытывала угрызения совести, хотя делать это следовало моим теперь уже бывшим родителям. Ведь это не я удрала из дома, а они выбросили, словно нашкодившего котёнка и отказались пускать обратно. Что ж, видно, это судьба.
В тот же самый день я отправилась в банк, чтобы оформить себе карточку. Когда она была готова, Лидка перевела мне половину денег. Вторую я заставила её взять себе – в качестве оплаты за всё, что она сделала для меня за минувшие месяцы. По сути, взяла на своё содержание и тянула нас двоих, во многом себе отказывая. Я видела, как порой Лидка, просматривая ассортимент интернет-магазинов, тяжко вздыхала, не имея возможности себе что-то купить. Как экономила на косметике, только чтобы у нас с ней были продукты. Словом, жертвовала многим ради меня. Потому я отблагодарила её, как могла, несмотря на протест.
Перечислив Лидке деньги, я сказала, что нам пора подумать о собственном жилье. То есть снять квартиру. Но соседка моя категорически отказалась. Заявила – мол, слишком дорого.
– Так у тебя теперь деньги есть! – Удивилась я её жадности.
– Ну и что? Их очень легко потратить. Нет уж, пусть лежат себе, пригодятся. Я буду их понемножку тратить, когда потребуется что-то очень важное.
– Например, новое кружевное белье, – подколола я подружку.
– Всё может быть, – кокетливо ответила Лидка. – Правда, пока оно мне ни к чему. Соблазнять-то некого.
– Ничего, отыщется. Ты девушка симпатичная, – отвесила я соседке комплимент.
– Ну да, ну да, – недоверчиво покивала она.
– Если ты не хочешь снимать квартиру, я сделаю это сама, – сказала я.
– Как?! Ты меня бросаешь?! – В глазах Лидки возник такой ужас, словно она была космонавтом, которого центр управления полётами решил оставить на далёкой планете в одиночестве.
– Нет, что ты! – Поспешила я успокоить соседку. – Просто мне нужно будет помещение для веб-кама, понимаешь? Чтобы тебе не мешать, да и здесь ни у кого лишних вопросов не было. Чтобы интернет высокоскоростной, антураж и всё такое.
– Фух! – Облегченно выдохнула Лидка. – Слава Богу! А то я уж было подумала, что ты теперь девица на выданье, денег много, вот и решила самостоятельно зажить.
Я подошла к Лидке, приобняла её и чмокнула в плечо.
– Куда ж я без тебя, подруженька?
На том и порешили. Я сняла квартиру неподалеку от общежития, купила оборудование и стала веб-кам моделью. Конечно, поначалу было очень тяжело. Особенно раздеваться перед незнакомцами. И даже незнакомками, поскольку среди посетителей сайта оказалось немало женщин. Но, поскольку происходило это всё в комнате, где кроме меня не было никого, я довольно быстро освоилась. Ведь это на самом деле нетрудно: сидишь себе, принимаешь разные соблазнительные позы, потом выходишь в приват и там делаешь всё, что попросят, и что не расходится с твоими представлениями о пределах допустимого.
Когда я уставала, то просто отключала трансляцию, спала, занималась науками или ходила на занятия. Конечно, успеваемость моя несколько пострадала, поскольку я большую часть времени стала отдавать веб-камере. Но тут уж ничего не поделаешь. Я ведь ещё Лидке сказала в прошлый раз, что карьеру чиновницы мне в России не построить, да и не хочу я становиться одним из крошечных винтиков машины, которую вся страна искренне ненавидит за коррупцию.
Конечно, я понимала степень риска. Что если узнают в университете, то обязательно найдется какая-нибудь гадина, которая запишет видео и примчится в ректорат показывать. Смотрите, мол, студентка Евгения телом торгует по интернету! Что последует за этим, я тоже предвидела. Вызовут и потребуют забрать документы, а если стану противиться, то завалят на первой же сессии. Тут уж к гадалке не ходи, именно так и поступят. Потому что у нас что ли руководитель, то большой моралист! Даже если у самого любовница, едва окончившая школу, а то даже и парнишка какой в содержанцах ходит.
Но мне было наплевать. Я хотела свободы. Только теперь я начала ощущать себя по-настоящему независимым человеком. Отчислят? По барабану! Мне, по большому счету, этот диплом дурацкий вообще ни к чему. Если же понадобится в будущем, то попросту куплю «корочку» безо всякого обучения. Конечно, жаль будет потраченного за партой времени. Но ничего не попишешь.
И я отважно продолжала показывать свои прелести на веб-камеру, заставляя мужчин и женщин бурно кончать. Сама при этом, между прочим, тоже получала немалое удовольствие. Ведь некоторые из смотрящих на меня в привате оказывались очень симпатичными людьми, молодыми и не очень. Я представляла, как занимаюсь с ними сексом, и мне это очень нравилось. Единственное, от чего я всегда отказывалась (да это и правилами сервиса запрещено) – рассказывать о себе персональные данные. Где живу, как меня зовут на самом деле. Потому что там, в веб-каме, я стала именоваться Nitolissa. Так, увидела у кого-то этот ник, да себе приспособила.
Все так бы и продолжалось, наверное, если бы однажды мне не предложил перейти с ним в приват один симпатичный молодой человек, который представился Николаем. Когда же мы мило беседовали с ним о разных пустяках, он вдруг сказал:
– А я тебя знаю. Ты Женя, учишься в нашем университете.
Я ту же секунду я мгновенно в большой панике захлопнула крышку ноутбука. Мне стало страшно. Вот и сбылось то, чего я ожидала. Меня раскрыли. Дальше этот Николай расскажет всем, ну а после можно не сомневаться о грядущем. Мне стало обидно. Так хорошо всё шло! Я расплакалась.
Что я почувствовала в тот момент, когда он сказал «Я тебя знаю»? Шок и трепет. Ужас и отчаяние. Страх и ненависть. Всё сразу, вперемешку, очень остро. Меня колотило так, что пришлось срочно сбегать в продуктовый магазин неподалеку, купить там маленькую бутылку коньяка, вернуться и выпить её в полном одиночестве, мелко постукивая зубами об стекло. Лишь когда алкоголь начал действовать, я немного успокоилась. Вернулась возможность размышлять.
В самом деле, а чего я так испугалась? Подумаешь, узнал он меня! И что? Побежит в деканат рассказывать, как я своё тело выставляю напоказ? Да наплевать! Оно у меня красивое. Это раз. Я человек свободный и живу хотя не в совсем свободной стране, но веб-кам не запретили ещё, значит имею право им заниматься. Это два. Наконец, кто он вообще такой, этот Николай? Сам-то что в привате делает? Голых девочек рассматривает, да? Получается, это компромат не только на меня, но и на него тоже.
Хотя… кому я лгу? Общественное мнение всегда не стороне мужиков. Если у девушки было больше десятка парней, её назовут шлюхой. Или блядью, уж кому как нравится. Могут и в проститутки записать, хотя «ночные бабочки» с таким числом клиентов – нищебродки, не в ту профессию пошли. Если у парня было много девушек – ого, самец. А кто этот Николай? Самец, кобель или просто любитель посмотреть и подрочить, поскольку страх встречаться с кем-то в реальной жизни блокирует его волю?
