Быстро повернувшись и увидев улыбающуюся Кристин с кружкой в руках, я не смог сдержаться и подбежал к ней, обнимая.
-Детка - уткнувшись в ее волосы, я вдыхал знакомый и полюбившийся мне аромат.
Она осталась!
-Вернон, осторожнее – ее голос был очень нежен. Я чувствовал в нем ее улыбку. – У меня в руках горячий чай.
-Извини – отодвинувшись, я так и не убрал руку с ее спины.
-А это, наверное, Милли и Эшли. Кто из вас кто? – подойдя к журнальному столику, она поставила на него кружку и очень дружелюбно улыбнулась моим сестрам.
-А где Виктор? – спросила мама.
-Он поднялся, чтобы принять душ. А я пока заварила ему крепкого и сладкого чая. Надеюсь, вы не разозлитесь, что я хозяйничала на вашей кухне?
-Конечно, нет, милая – мама была немного хмурой. – Но что произошло здесь? Зачем тебе нужно было остаться наедине с моим мужем? О чем вы говорили?
-Думаю, об этом вам лучше спросить у него самого – послышались шаги на лестнице и мы все обернулись. И то, что там увидели, было шоком! Таким отца я не видел многие годы. Чисто выбритый, опрятно одетый. Казалось, он сбросил шкуру усталого и разбитого человека, и стал обычным сорока четырехлетним семьянином. Тем, кто ходит на работу, возвращается с нее, проводит время с детьми и заботиться о своей жене. В общем прежним собой.
-Виктор? – это было единственным, что развеяло тишину.
Мама прикрыла рот рукой и, опустившись на диван, пыталась сдержать слезы. Мили с Эшли продолжали стоять и не сводить взгляда с отца. А от всеобщего внимания, Вик напрягся. Ему было очень неловко, но только Крис решилась помочь ему справиться с этим.
-Вы как будто сбросили десяток лет – вновь взяв кружку, она подошла к нему. – Теперь я вижу, в кого Вернон такой красавчик – подмигнув, она отдала чай.
-Подхалимка! – усмехнувшись, он сделал глоток, но по-прежнему не мог смотреть в глаза никому кроме нее.
На столике рядом с диваном завибрировал ее новый телефон. Ответив на звонок, Крис сказала одно-единственное «поняла» и отключилась.
-Я была очень рада увидеться с вами всеми, но мне пора. Надеюсь на следующую встречу – жестом она попросила проводить ее.
Проследовав за ней к дверям, я смотрел, как она сняла с плечиков свой пиджак и накинула его на себя.
-Он обидел тебя? Почему ты уходишь?
-Не волнуйся ни о чем. Между нами все хорошо – она успокаивающе погладила меня по руке. – Просто вам сейчас нужно поговорить между собой. А за мной уже приехали – оставив на моих губах поцелуй, Крис открыла двери.
-Не забыл, что сегодня у нас программа с твоими друзьями? – я был сбит с толку.
-Нет.
-Тогда встретимся на месте. Если передумаешь ехать, сообщи мне – она начала спускаться с крыльца, когда я догнал ее.
-Все точно в порядке? – Кристин бросила взгляд на наш дом, и только сейчас я заметил, что ее глаза немного опухли от слез. – Крис?
-Теперь уже да.
***
-Что ты сказал ей? – налетел я на Вика.
-Сьюзен, вначале я поговорю с Верноном, а потом мы продолжим – они сидели рядом друг с другом и держались за руки.
Улыбнувшись ему, мама кивнула и, вытирая слезы, увела двойняшек на кухню.
-Выйдем – пройдя на задний двор, мы сели на одной из ступенек.
-Сигарета есть?
-Не курю.
-Мне бесполезно врать. Я не мать – закатив глаза, достал пачку из внутреннего кармана куртки.
Прикурив и выдохнув дым, он заговорил:
-Я сильно виноват перед тобой. Перед всей семьей…
-Слушай, если ты решил исповедоваться, то я не лучшая кандидатура.
-Сядь! Ты уже не мальчишка, чтобы постоянно бегать – выпустив из себя воздух, я опустился вниз.
-Я должен объясниться с тобой. Но мне нужно, чтобы ты молча выслушал меня и постарался понять. Я ведь могу, как отец рассчитывать на такое одолжение от собственного сына? – я молчал, и он тверже повторил.
-Могу?
-Просто говори уже – сделав три затяжки, Вик продолжил:
-Тем вечером, когда я вернулся домой, я знал, что должен был проследить за Микки. Сьюзен с двойняшками ушли на какое-то девчачье празднество с кучей мамаш и их детей, а ты, как обычно, болтался где-то до самых сумерек. Но я был слишком вымотан. Трое бессонных суток на работе сделали меня способным лишь на то, чтобы дойти до дивана и, рухнув на тот, уснуть. Последнее, что я помню – это слова твоей матери о том, что Микки играет наверху. И все. Очнулся я уже в больнице.
-Хочешь сказать, что все это время винил себя? – повернувшись ко мне лицом, он с такой болью в глазах посмотрел на меня.
-В его комнате произошло замыкание. Когда начался пожар, мой трехлетний сынишка был так напуган, что смог только залезть под свою кроватку и звать меня на помощь. Но я так крепко спал, что не услышал его мольбы – вскочив на ноги, со слезами на глазах, он почти что не кричал. – Мой сын задыхался от дыма и умирал, когда я спокойно спал на первом этаже! Чужие люди, что жили через дорогу, услышали его плачь. Ты представляешь, как сильно он должен был кричать?! Но не я услышал его! Не я вызвал пожарных и скорую помощь! Не я старался вытащить его! Не я, чьей работой было спасать людей от огня – сигарета выпала из его рук.
-Я ничего не сделал для собственного ребенка - потерев руками свое лицо, я тоже поднялся на ноги.
-В таком случае мы все виноваты. Мама знала, что ты вернешься уставшим, но все равно оставила на тебя Микки. Я мог посидеть с ним, но не сделал этого. По твоей логике мы все убили его. Но это был несчастный случай! Случай, который забрал у меня и двойняшек брата, а у тебя и мамы – сына. Но только ты сделал из своей боли шоу! Только ты решил показать, насколько страдаешь! – я стоял очень близко к нему, и не понимал, насколько распалился. Гнев переполнял меня. Грудная клетка высоко вздымалась, а дыхание было шумным и прерывистым.
-Ты был нужен своей семье! Ты был нужен мне – ударил себя кулаком в грудь. – Но тебя не было. Ни тогда, ни когда умер Джейсон – чтобы не расплакаться, я зажмурил глаза.
-Я знаю. И поэтому прошу прощения у тебя – я не видел, как он сделал последний шаг и обнял меня. Его тепло сорвало все тормоза. Он заставил чувствовать за один раз слишком многое.
-Прости меня. Прости меня. Прости. Я готов встать на колени, лишь бы ты дал мне шанс снова стать тебе тем отцом, в котором ты нуждался все это время – обняв его в ответ, я оплакивал не только своих потерянных братьев (одного родного, другого названного). Но и себя самого.
Простояв так некоторое время, мы снова присели и закурили.
-Не могу поверить, что за какой-то час она так промыла тебе мозги – усмехнувшись, мы переглянулись. – Нет, черт возьми, что она сказала тебе? И почему она плакала? Ведь плакала же? – я внимательно следил за его реакцией, и поэтому мне удалось увидеть, как его взгляд изменился.
