— Протяну. Позволь напомнить, что это я сделал так, чтобы она стала твоей женой. Ты бы ещё несколько лет уговаривал. И я крёстный твоей дочери, побольше уважения.
— Крёстный, — мужчина хмуриться и отводит глаза. — Зверь мне до сих пор этого не простил.
— Сам виноват. Ты решил проверить, кто лучше Арину знает. Правда думал, что я её не изучил за столько лет?
Клык ничего не отвечает. Даже спустя столько времени в мыслях он остаётся Клыком. Сложно от привычки избавиться.
— Слушай, — начинает Артём, когда мы дома оказываемся. Я укладываюсь на кровати, протягивая уставшие ноги. А мужчина рядом ложиться, ладонью к животу прикасаясь. — Я тебе все свои тайны рассказал. Может всё-таки назовёшь имя отца Алека?
Я напрягаюсь, чувствуя, как всё внутри сжимается. Артём ни разу эту тему не поднимал. Только в ту ночь, когда Клык перестал существовать, а остался только мой Клыков Артём. Мы точно так же лежали на кровати, только я прижималась к мужчине и слушала рваное дыхание.
Один вопрос — один отказ.
Больше мы об этом не говорили, было неважно. Все мои чувства к тому человеку давно отступили.
— Я просто всё думаю, что если бы ты со мной так поступила, — в голосе застывшая обида. Вариант, что я могла сбежать с Кирой и не сказать, до сих пор тревожит его. — Я бы хотел знать. Я люблю Алека, он мой сын, без вариантов. Но я бы хотел знать, понимаешь?
— Понимаю. Он знает, Артём. Это ничего не меняет.
Оказалось, что он знал всё это время. Все пять лет, когда помогал мне всем и забирал сына на выходные. Данчик с самого начала не поверил в ту историю с клубом. Только он был таким же подростком, как и я, испугался ответственности и не стал говорить.
Как мог поддерживал и давал деньги, забирал сына на выходные и стал офигенным дядей. Думаю, если бы с самого начала он признал себя отцом, всё закончилось бы хуже. Яна бы не простила сама себе, что построила с ним отношения, когда из-за неё мы и расстались. Да и наши бы с Данчиком отношения скатились вниз из-за ссор и упрёков.
А так — всё идеально. Отец Алека — Клык, и плевать что показывают клеточки ДНК. В сыне от Данчика только любовь к роботам и сладкому.
— Этого я не знал, — Клык ближе прижимается. Долго молчит, от чего складка меж бровь вырисовывается. Яркое доказательство того, что он переживает о чём-то: — А слабо мне ещё одного сына родить?
— Значит, уже не отрицаешь, что будут мальчики?
— Нет, будут девочки. А сын потом. Через года два. Слабо?
— А если не получится? Какое желание загадаешь?
— Вернёмся в родной город? Не навсегда, просто погостим несколько месяцев. Я соскучился по нашим.
— Значит, либо сын, либо поездка домой? Я подумаю.
Подумаю и спрячу уже купленные билеты получше. Следующим летом мы полетим домой, всей семьёй. Но только в один конец. Хватит бежать от прошлого. А его слабо…
Что ж, пока Клыку рано знать, что УЗИ показало двух мальчиков.
Конец
