– Уже рисуешь в своей голове во всех подробностях, как будешь снимать с меня это платье? Кстати, о чём ты всё это время думал, когда ждал меня здесь?
– О том, что если ты не спустишься сюда ещё через пять минут, я поднимусь за тобой лично и приволоку сюда на своём плече!
– Блинство! И почему я не задержалась ещё на пять минут? Прямо как чувствовала, что надо было принять ванну, а не душ.
– Считай, я раскалился твоей задержкой основательно и практически до бела, осталось за малым...
– Довести тебя до точки кипения? – на самом деле всё происходящее вокруг Джоанн воспринимала практически так же, как если бы она действительно сейчас спала. Поэтому она едва ли задумывалась над каждым из своих спонтанных действий и тех же слов, совсем как в эти минуты. Она подчинялась своим внутренним импульсам, как чему-то естественному и вполне обыденному. И они только что толкнули её прямо на Баумана, вынудив накрыть его офигительно притягательный рот своими губами и пройтись по его податливому рельефу беззастенчивым напором жадного язычка.
– Боже... какая же они всё-таки гармоничная пара! – кто-то громко и шумно высморкался в... во что-то...
– Кхе... прошу прощения, но данным моментом церемонии обычно завершают, а не начинают венчание... – а вот это, кажется, был голос крайне терпеливого священника. Но разве Джо что-то слышала?
* * *
Сон и не думал заканчиваться. Наоборот, чем дальше в него затягивало сознанием и телом нашу раздухарившуюся принцессу, тем глубже ей чудилось собственное погружение в это чистейшее безумие. Слава богу, места и участники данного визуального бреда всё-таки менялись и исчезали. Тотальным хаосом накрыло тогда, когда они очутились поначалу в зеркальном лифте, а потом уже перенеслись в роскошную спальню (буквально или всё же миновав возможное расстояние вполне обычным способом). И там тоже оказались зеркала – много зеркал: на всю стену напротив изножья огромной кровати и на потолке – прямо над кроватью! На угловом панорамном окне с захватывающим видом на яркие огни ночного города можно особо и не останавливаться, Джоанн всё равно к нему не подходила, а включенный Риком свет перебил проникающую в комнату с улицы иллюминацию всего одним мягким щелчком выключателя. И на тот момент Джо абсолютно не интересовало, что находилось за пределами этой спальни. Её уже затянуло на восемьдесят пять процентов в совершенно иное измерение – в их с Риком личное измерение обоюдной и не имеющей ни с чем и ни с кем схожих аналогов реальности.
Сказать, как это было здорово, умопомрачительно и неповторимо – в сущности не сказать ничего. Оно просто было и именно подобно сну – самому яркому, эмоциональному, достоверному и запоминающемуся особо сильными моментами сновидению. И погружаясь в его вязкие топи всё глубже и глубже, Джо хотела утонуть в их блаженном забвении буквально, без возможности вернуться в свою прошлую жизнь и в себя.
Если её персональный Дьявол-искуситель сделал это – соблазнил и совратил, затянув в свою адскую бездну, то он должен был так же здраво осознавать, на что шёл и за что в данном случае отвечал. Пути назад больше не существовало ни для кого из них! Он приручал своими знающими руками новую жертву, а значит держал теперь за неё ответственность, за то, что пускал ей в кровь совершенно иной, но от этого не менее сильный наркотик мгновенного привыкания и неизлечимой зависимости.
– Я хочу тебя трахнуть, чтобы ты его не снимала! А потом разорвать по швам прямо на тебе... – он начал озвучивать охрипшим голосом свои безумные фантазии ещё в лифте, то в её припухшие от его сминающих поцелуев губки, то скользя своим обжигающим порывистым дыханием по её лицу к ушку или шее. И при каждом его действии и брошенной полубредовой фразе её пробирало до ломоты в костях, топило в этом плавящем жаре порочного вожделения, вскрывая мгновенной отдачей пульсирующего возбуждения по ноющим интимным зонам всё сильнее и нестерпимее.
– Ты точно спятил... оно же стоит бешеных денег!
– Тебя волнует сколько оно стоит или сама его незавидная судьба?
Подловил, ничего не скажешь. Но в действительности Джо тогда было плевать и на само платье, и на то, сколько оно стоило и сколько ему суждено было прожить ещё с момента его покупки. Ей куда больше не терпелось стащить с Рика пиджак, рубашку и всё что шло за ними следом в нижней части его чертовски сексуального тела. И почему её постоянно так раздражали его ремни с огромными бляхами?
– Могу сказать лишь одно. Я завелся практически до звона в яйцах, когда увидел тебя в нём в салоне магазина, а потом в часовне... Бл*дь! Простоять всю церемонию с таким стояком, думая только о том, как я буду тебя раскладывать в нём на своей постели... – Рик не закончил фразы, потому что в тот момент в его голову ударило очередной порцией выжигающего адреналина. Он снова захрипел-зарычал прямо в её губки, пока его руки с ненасытной жадностью сжимали вместе с тканью пышных юбок и скрытого под ними каркаса-кринолина достаточно прощупываемые холмики упругих ягодиц. И даже это приглушенное многослойным атласом волнительное скольжение сильных ладоней по её чувствительной коже, казалось запредельно возбуждающим и невыносимо раздражающим. О, да, ведь зудела не только её попка под давлением и далеко не целомудренным сжатием на ней пальцев Баумана, его насильственные (то грубые, то нежные) ласки доставали своей откровенной похотью самые нежные и пока ещё для него недоступные эрогенные мышцы ноющей снаружи и изнутри киски. Господи, да она сама не скрывала своих ответных стонов и переминающихся в его руках телодвижений. Она так об него терлась, без какого-либо смущения выпячивая и подставляя под его ладони попку, что запросто сумела бы перевозбудить даже хронического импотента.
– Мы точно такими темпами до номера не доберёмся... – но вердикту Рика не суждено было сбыться. Они не только добрались до его (да, да, опять!) пентхауса, так он ещё не преминул проделать свой излюбленный трюк прямо у выхода из лифта – закинуть Джоанн себе на плечо даже в этом комично пышном платье и пронести свою с такой хитростью добытую добычу до самых дверей той самой спальни. В общем, ничего толком она тогда не успела разглядеть во тьме огромной гостиной, да и разве это её сейчас волновало и интересовало больше всего? В те безумно то короткие, то невыносимо длинные секунды она мечтала только об одном, чтобы этот сон никогда не заканчивался, как и эта ночь! Она не хочет просыпаться! Никогда и ни за что!
– Прости, но я из тех чокнутых психопатов, которые любят наблюдать что делают, а, главное, с кем, при ярком освещении. Я хочу видеть тебя всю, а не только чувствовать! – ультиматум Рика был беспрекословен и не допускал никаких возражений. Грубо говоря, он попросту ставил её перед фактом (как до этого аккуратно поставил на ноги у дверей), включая в спальне самый яркий режим освещения и тут же прижимая её собой к зеркальной панели то ли стены, то ли двери спиной. Ощущение, что они всё ещё находились в кабинке лифта так и не сошло, просто сама кабинка вдруг разрослась до головокружительных масштабов, обзавелась большущей кроватью, роскошной меблировкой в золотисто-белых оттенках и здоровенным окном над городом. А разве в снах бывает как-то по другому?
И разве Джо должна была думать об этом прямо сейчас, когда смотрела в нависшее над ней совершенное лицо своего любимого Дьявола – в его околдовывающие глаза, потемневший и слегка припухший от их откровенных поцелуев рот?.. У неё и мысли-то возникали только лишь по ходу совершаемого ими обеими одержимого сумасшествия и только связанные с этим самым сумасшествием – с ним! С Риком Бауманом – с самым желанным для неё в эти минуты мужчиной. И она тоже хотела видеть его всего (причём полностью без одежды) и именно при ярком свете, и плевать, что до этого она была ярой сторонницей занятия сексом только при плотно завешанных окнах, с выключенными светильниками и под одеялом! Тандеру о таких мелочах знать не обязательно и тем более сейчас. Он же не Гаррет, в конце-то концов!
