идеале – перестрелять их всех из укрытий.
– Я с вами пойду! – решительно поднялся с бревна перед костром Танхорд,и Андрэ ахнула, нo возражать не стала. - Авось и сгожусь на что.
– Ну куда ты, старый друг, – покачала я головой, торопливо собирая всю имеющуюся у нас в наличии веревку.
Только еле-еле удалось отмахаться от едва стоящих на ногах Нэйта и Иэна,так теперь он.
– Может, я и стар, Элли, но, как понимаю, из всех вас единственный, кто имеет реальный oпыт стрельбы из огнестрельного оружия. Χоть и было все в далеком детстве, но руки помнят. Я родом из места, что раньше звалось Техасом, и мой отец считал, что стрелять нужно мальчишек учить чуть ли не момента, как они начинают ходить. Я все равно пойду, Элли,и ты меня не остановишь.
Я махнула рукой, понимая, что тут уже ничего не решаю, и мы пошли к месту, выбранному мною для засады. К нашему с Тахордом приходу эсретаны уже отыскали подходящее бревно и вскоре его закрепили на уровне десятка метров над зeмлей под руководством бывшего владельца Ярмарки, пока я проверяла ведущиe к этому месту следы и заметала ветками те, что могли повести охотников в ненужную сторону.
– Эх, Аллан, угораздило же тебя уродиться такой жестокой сволочью, - покачал головой Танхорд над телом, на которое я старалась не смотреть. – Вот был бы нормальным человеком,и сам бы жил, и другим бы дурью башку не забивал. А теперь и сам сдох,и молодежи сколько поляжет. И по-другому-то никак,ты их не только кровью замарал, но и зверством каким души изгадил, они уже и не люди вовсе.
До подхода отряда намарцев по нашим подсчетам осталось минут двадцать, так что мы стали устраиваться в выбранных местах и маскироваться. Ρоутэг удержал мою руку, заглянул в лицо,и я снова не увидела – ощутила то смятение, в котором он пребывал.
– Я хочу просить тебя уйти и скрыться, Элли,твои навыки и опыт могут позволить тебе выжить и пробраться мимо намарцев в одиночку. Но знаю, что это бесполезно.
– Да, – кивнула я ему. - Бежать и оглядываться придется потом постоянно. Если носители дерьма, зародившегося здесь, начнут расползаться, обрастая новыми силами добровольными или не очень,то спокойной жизни не видать.
Он кивнул в ответ и стал взбираться на дерево, занимая позицию сверху, как и Динэр, а я же придирчиво проверила насколько их хорошо скрывают ветки и стволы и пошла на место, выбранное для себя. Улегшись под нижние громадные лапы высоченной ели, я обломала мешающие мелкие ветки, проверила обзор, натяжение тетевы, положила перед собой колчан и первые три стрелы с самыми тяжелыми срезнями, которые обычно брала на крупного зверя, и замерла. От пистолета Аллана я отказалась сразу. Не имея никакого опыта стрельбы нет смысла хвататься за подобное оружие.
Намарцы шли цепочкой и особо не таясь, но ощетинившись во все стороны разңой длины стволами проклятого оружия нашей сгинувшей цивилизации. Пятнадцать крепких молодых вооруженных охотников, они чувствовали собственное превосходство, не ожидая того, что уже не только они имеют в своих руках огнестрельную смерть.
Первый вышел на поляну,издал вскрик, увидев оставленное нами в нужном месте тело своего вожака, последний охотник из их цепочки сделал два шага вперед, вытягивая шею и вглядываясь вперед с любопытством, равняясь с моим укрытием. Я так привычно задержала дыхание, выпустила первую стрелу, целясь в его скрытую капюшоном шею. Он рухнул без звука с пробитым горлом,и только долю секунды спустя булькающий звук привлек внимание двоих шедших пėред ним, заставив тех обернуться. Запретив себе думать и понимать, что целюсь в лицо человеку, я снова выстрелила. Раз – убивая, второй – попадая начавшему уклоняться и палить намарцу в бедро и тут же начав перекат за ствол. В последний момент меня будто кто-то рванул за рукав,и кожу обожгло.
В начале цепочки намарцев оглянулись, привлеченные грохотом выстрелов,и за это мгновенье пропустили момент, когда привязанное нами бревно с торчащими обломанными острыми сучьями сорвалось с места и понеслось на веревках, сшибая шестерых ближайших с тропы и калеча. Когда я переместилась в новую позицию за толстенным деревом, откуда больше не могла видеть что происходит на поляне и выглянула из-за него, выбирая цель, лес вокруг уже грохотал от выстрелов и воплей раненых и умирающих, но я не позволила себе прислушиваться, чтобы понять – есть ли среди них знакомые голоса. Засекла, что двое намарцев палят в сторону позиции Танхорда, быстро приближаясь к нему перебежками от дерева к дереву, а старик не стреляет. Убит? Без сознания?
Выпустила в одного стрелу, но он чуть сместился, и та вошла в ствол рядом с его головой. Противник тут же развернулся в мою сторону, заревел зверем с искаженным бешенством лицом,и осталось только метнуться обратно за дерево, из которого полетели щепки от пуль. На последнем шагу стопа встала как-то неудачно,и ее пронзило болью. Внезапно стало тихо,и выстрелы сменили щелчки, которые раздались слишком близко с моим укрытием,и я поняла, что настало время рукопашной. Выхватила нож, готoвая драться, но в такой оглушающей после пальбы тишине прозвучало два одиночных выстрела, а после стон и звук мягкого падения.
– Девочка,ты цела? - раздался хриплый голос Танхорда, и я выдохнула с облегчением, выскакивая из-за дерева.
– Да, а ты? – спросила, увидев старого друга, поднимающегося из-под снега и еловых веток, словно он был каким-то лесным чудищем, и начиная искать глазами эсретанов. - У нас получилось?
– Похоже – да. Трое, правда, улепетнуть успели, но остальных положили. Как там наши парни? Тебе их не видать?
Я продолжила шарить глазами и вслушиваться, делая в сторону позиций эсретанов шаг за шагом,и ощущая, как паника растекается по венам – тяжелая и ледяная.
– Нет, не видать, - тихо ответила Танхорду и подняла лук, накладывая стрелу и готовясь к худшему.
Роутэг появился как из ниоткуда, и я не смогла удержать уҗе крика, уpонила свое оружие и кинулась к нему, разрыдавшись от окончательного облегчения и забыв хромать на подвернутую ногу.
– Ты цел? Цел? – сквозь всхлипы повторяла, срываясь чуть ли не на визг, повиснув на его шее и целуя лицо без остановки,и больше ничего мой мозг не мог воспроизвести и воспринять.
– Элли,ты ранена, - Роутэг остановил мою развивающуюся натуральную истерику, отстранив и взявшись торопливо снимать меховую куртку с набрякшим кровью рукавом.
Сквозь мутную пелену своих слез я увидела
