Он улыбается мне в губы, когда целует меня снова, с тем же нажимом, что и в первый раз. Тепло. Нежно.
— Я так сильно скучал по тебе.
— Я тоже скучала по тебе.
Мы снова целуемся, на этот раз чуть крепче, чуть дольше, и парень снова отстраняется, чтобы проверить, как я.
— Я в порядке.
Когда наши губы снова соприкасаются, он проводит кончиком языка между моих сжатых губ. Дегустация, тестирование и осторожность. Я делаю то же самое, подталкивая себя дальше. И тихо вздыхаю, когда парень целует меня с такой тоской и благоговением, что слезы наполняют мои глаза.
Итан отстраняется, прорычав:
— Черт. — Прижимаясь своим лбом к моему, он, кажется, запыхавшимся. — Я зашел слишком далеко. Прости.
Тогда я понимаю, что его рука на моем подбородке мокрая от моих слез. Я прижимаю его ладонь к своей щеке и качаю головой.
— Нет. Это был идеальный прощальный поцелуй.
Парень хмурится, кажется, не согласившись со мной. Он целует меня в лоб и отпускает. Я сразу же скучаю по его прикосновениям, но, черт возьми, просто посмотрите на меня! Я вся в рыданиях без всякой видимой причины.
Провожу рукой по лицу и поправляю костыль, так как мое плечо болит от того, что я опираюсь на него.
— Ты заслуживаешь быть счастливым. — Я не знаю, откуда берутся эти слова. — Тебе необязательно меня ждать.
Итан хихикает, но звук печальный, и у меня щемит сердце.
— Как будто у меня есть выбор? — Он качает головой. — Любовь так не работает, детка. Ты моя любовь, которая бывает раз в жизни. Мое сердце не способно двигаться дальше без тебя, слышишь меня?
Мои щеки мокры от слез, и я сдерживаю судорожный всхлип.
— Четыре месяца или четыре года, это не имеет значения. Я никуда не собираюсь уходить.
— Я люблю тебя.
Мое заявление едва слышно, но каким-то образом он слышит его сквозь мои слезы и отвечает неуверенной улыбкой.
— Я не могу заставить себя уйти. Сделай это для меня.
Я смеюсь сквозь свою печаль. Затем поворачиваюсь и ухожу.
Не оглядываюсь назад.
И после того, как возвращаюсь в квартиру, я не смотрю в окно, чтобы посмотреть, как долго он там стоит.
Некоторое время спустя я слышу рычание его двигателя, когда Итан отъезжает.
ГЛАВА 32
Два месяца спустя
ИТАН
— Спасибо, Ванкувер! — Голос Джесси звучит поверх криков тридцати тысяч фанатов на «Роджерс Арене».
Свет гаснет, и мы уходим со сцены, завершая наше тридцать восьмое шоу за шестьдесят дней. Я беру полотенце у нового члена команды, молодого парня по имени Сэм, которого они наняли на место Тейлор.
Говоря о Тейлор, я замечаю Пророка, стоящего возле ряда ящиков, в то время как команда готовится выйти на сцену по его отмашке.
Бочком подкрадываюсь к нему.
— Что слышно от нашей девочки?
Он искоса смотрит на меня так, что это было бы угрожающе, если бы не его ухмылка.
— Я позвонил ей во время ужина.
— И? Как у нее дела?
Он отвечает не сразу, этот придурок оставляет меня в подвешенном состоянии.
— Я чуть не объявил импровизированный перерыв, — говорю я, — только для того, чтобы позвонить ей и спросить. Я трижды проверил свой телефон, но она не написала. Я здесь умираю!
— Она хотела сказать тебе лично.
Сейчас полночь, будний день, а завтра у нее занятия. Я не должен звонить и будить ее. Но к черту это, я все равно звоню.
— Эй, Итан! — кричит Пророк, когда я отхожу подальше от сцены, чтобы уединиться для звонка. — Она справилась!
— Алло? — отвечает ее хриплый голос.
— Ты справилась! — кричу я в трубку, а затем: — Черт возьми, да, я знал, что ты это сделаешь. Что я тебе говорил?
Ее смех — самый сладкий бальзам для моего измученного любовью сердца.
— Ты сказал, что я справлюсь.
— Да, и ты справилась. Итак, расскажи мне все. О, а как насчет времен глаголов? Ты нервничала из-за них.
— Давай просто скажем, что я обуздала этот тест по испанскому. — В ее голосе слышится улыбка. — Спасибо тебе.
— Нет, ты сделала всю работу, детка. Это все ты. — Я направляюсь в раздевалку, закрывая за собой дверь. — Моя заумная студентка колледжа.
— Заумная? — Она смеется.
Этот звук заставляет меня улыбаться и разогревает мою кровь. Боже, я скучаю по ней. Хочу прикасаться к ней, целовать, заниматься с ней любовью неделю подряд. Я подумывал о том, чтобы слетать в Лос-Анджелес в наши выходные, но как бы мне ни хотелось прикоснуться к ней, я ужасно боюсь, что сделаю что-нибудь, что испортит весь достигнутый ею прогресс.
— Как прошла сегодняшняя терапия? — спрашиваю я.
— Доктор Мур говорит, что у меня большой прогресс, и перевел меня на визиты раз в две недели, а не каждую неделю.
— Смотри! Выкладываешься по полной в колледже, на терапии. Чего ты не можешь сделать?
— Похоже, я все еще безработная. — Она вздыхает. — Хотя ходила на собеседование в ту компанию по организации свадебных мероприятий, на которую подавала заявку. Женщина, похоже, действительно заинтересована в ком-то, кто разбирается в акустических системах и освещении.
Моя грудь наполняется гордостью за мою девочку. Тейлор настояла, чтобы я оставил ее сломленной и одинокой, чтобы она могла подняться самостоятельно, и сделала это с размахом. Она самый сильный человек, которого я знаю. Не могу поверить, что могу называть ее своей.
— Я так чертовски горжусь тобой.
— Я тоже отчасти горжусь собой. Расскажи мне о Ванкувере.
— Здесь холодно. Я скучаю по тебе.
Звук шуршащих простыней заставляет меня представить ее в тепле и безопасности в постели.
— Шесть недель, и ты будешь дома.
Я стону.
— Такое ощущение, что целая жизнь.
Дверь распахивается, и Джесси, Бетани, Бен, Эшли, Райдер и Джейд гуськом входят в комнату. Видя их всех вместе, их отвратительное публичное проявление привязанности, я просто еще больше скучаю по Тейлор. Если бы она была здесь, я бы никогда не смог удержать свои руки подальше от нее. Я, наконец, понимаю их проявление чувств на публике, но это сводит меня с ума, черт возьми. Хуже, чем я уже себя чувствую.
— Ты знаешь, что мир говорит о тебе, а? — В ее голосе слышится дерзость.
Я вздыхаю и улыбаюсь.
— Да, но напомни мне
— Ходят слухи, что у вашей группы теперь есть правило не контактировать с фанатами. Фотографии без прикосновений, больше никаких заходов за кулисы.
— Слухи верны.
Атака на Тейлор стала огромным тревожным звонком для нашей группы и индустрии в целом. Повсюду появляются судебные иски, поданные против представителей музыкальной индустрии, от самых зеленых роуди до музыкальных легенд и всех, кто находится между ними. Наряду с правдивыми судебными исками были поданы и ложные жалобы. Как группа, мы решили избежать и того, и другого, представив новый способ взаимодействия с нашими фанатами, защищающий как их, так и нас.
И это отлично сработало. Мы будем осыпать наших фанатов музыкой до тех пор, пока у нас, блядь, не отвалятся руки, но нет никакой необходимости в физическом контакте, кроме рукопожатия или «дай пять». Мы по-прежнему встречаемся с нашими фанатами, делаем бесконтактные фотографии, но перестали подписывать части тела или одежду, которую они носят.
Бетани предложила нам начать больше общаться в социальных сетях, снимать видео о том, как мы работаем над музыкой или просто тусуемся, снимая всякое дерьмо.
— Я видела видео в твоем Instagram вчера между занятиями.
— О, да? — Я улыбаюсь, у меня внутри теплеет при мысли о том, что она наблюдает за мной, даже когда нас разделяет слишком много миль.
— Кто эта таинственная женщина, о которой парни продолжают тебя подкалывать? Та, с которой ты постоянно говоришь и переписываешься весь день?
— Как часто твой телефон разрывается в течение дня?
Я слышу ее улыбку, когда она говорит:
— Каждый час бодрствования, плюс-минус.
— Я же сказал, что буду звонить каждый день.
— Ты не говорил, что будешь заниматься этим весь день, каждый день.
