Когда вхожу в парадную дверь, то сразу понимаю, почему они вернулись домой раньше десяти. Они ссорятся. Удивительно.
В последнее время все ссоры происходят по единственному поводу: как они смогут продолжать помогать с обучением моему брату и одновременно отправить меня учиться в «Колумбию»? Самое странное в этих спорах то, что меня еще никуда не приняли, а они все продолжают эти бесполезные перебранки. Я объясняла, что ничего не имею против студенческого займа, но они противятся этому, повторяя каждый раз одно и то же: «Мы помогаем твоему брату и тебя не собираемся бросать».
Если меня примут, надеюсь, что получу стипендию.
Сразу же направилась к себе в комнату. Думаю, родители даже не заметили, как я крадусь мимо них. Приняв душ, натягиваю на себя потрясающе удобные спортивные штаны и толстовку, и хватаю с тумбочки книгу. Начинаю читать и прежде, чем осознаю это, переваливает за полночь. Родители продолжают спорить, хотя и снизили громкость. Только не имеет значения, насколько тихо вы ругаетесь, ссора остается ссорой. Ненавижу, когда они ругаются, особенно потому, что я (да и вообще кто-либо) ничего не могу изменить.
Пытаюсь продолжать читать, но заглушить их голоса невозможно. Я подхожу к окну, открываю его и выскальзываю наружу, как делала в последние два года, с тех пор как мы переехали. Всякий раз, когда родители ругаются, во мне просыпается страстное желание проветриться. Как-то раз, после особенно крупного скандала, я отправилась прогуляться, и с тех пор это стало чем-то вроде привычки. Я никогда не отхожу слишком далеко от дома, боясь, что родители испугаются, обнаружив, что моя комната пуста. Но все же иду достаточно долго, чтобы очисть мысли в голове.
Мои родители безумно любят друг друга, так что не поймите неправильно эту ссору. Как и другие пары, которые проходят через финансовые трудности и вместе до сих пор, они обречены время от времени ругаться. Всегда одно и то же. Утром они просыпаются, все прощено и забыто до следующего раза. Я могу только мечтать о такой любви, как у них.
Они познакомились на первом курсе колледжа, оба учились бухгалтерскому делу. Конечно же, у них противоположные представления о том, как прошла ночь, когда они встретились. Мама утверждает, что не хотела иметь ничего общего с моим отцом. Папе нравится вспоминать как в ту ночь мама шлепнулась к нему на колени, умоляя подвезти домой с вечеринки. Мы никогда не узнаем правду. Наблюдая, как они спорят об этом на протяжении многих лет, становиться мучительно очевидно, насколько они любят друг друга. Глубину их чувств можно заметить в их глазах, когда они смотрят друг на друга, вспоминая, где началась их история. Как я уже сказала, я могу только мечтать о такой любви.
Тем не менее, находясь вдали от дома, где родители разговаривают на повышенных тонах, чувствую успокоение. Небо настолько ясное, что пока иду по грунтовой дороге, с удовольствием разглядываю звезды. Мне удается отыскать несколько созвездий и, кажется, даже увидеть падающую звезду. Хотя решаю, что от усталости у меня просто разыгралось воображение. Вокруг настолько спокойно, что родительская ссора остается где-то позади, и это именно то, что мне нужно. Тишина очищает разум: делает его пустым, когда мне становится особенно сложно сохранять внутреннюю гармонию.
Сквозь ветви деревьев, которые тянутся вдоль дороги, различаю «Малую Медведицу». Останавливаюсь, чтобы убедиться, что правильно определила созвездие. Я совсем не замечаю его приближения, потому что вглядываюсь в темноту ночного неба. Это просто случается. Не могу рассказать подробнее – все происходит слишком быстро, чтобы что-то понять. Твердый металл врезается в мое тело. Быстро и без предупреждения. Но еще до того, как происходит столкновение, в воздухе появляется какое-то предзнаменование: что-то ощутимо меняется и скручивается, пробегая холодком вниз по позвоночнику, прежде чем я ощущаю толчок в совершенно неподготовленное тело.
Я ударяюсь о грунтовую дорогу сильнее, чем могла вообразить. Ощущение, что на меня рухнул валун. Пока кости трещат и ломаются от давления, из легких выбивает весь воздух. Прежде чем успеваю что-то осознать, от мучительной боли все вокруг погружается в темноту. Пока нахожусь без сознания, мир накрывает безмолвие. Странное ощущение. Когда прихожу в себя, вижу рядом с собой чей-то большой коленопреклоненный силуэт и понимаю, что все каким-то образом наладится.
Глава 6
Грэм
— Ты следующий в пивпонг! — кричит Крейг через всю комнату, привлекая мое внимание.
А я помираю от скуки, слушая очередную историю Аманды о том, как она не смогла найти любимый оттенок румян в «Сефора́», потому что его сняли с производства. Ее подружки хищной стаей окружают нас, выражая сочувствие от такой потери. Ненавижу свою тупую жизнь!
Крейг повсюду увивается за Лорен, лучшей подругой Аманды. А она, как всегда, не обращает на него внимания. Неудивительно: она одна из немногих девчонок, которые не повелись на его бред. В первый год старшей школы она клюнула на меня, и еще несколько раз после, и все же она достаточно умна, чтобы понимать, что Крейг – это плохой выбор. Лорен представляла собой заносчивую сучку, как и большинство девчонок в городе, и порой зависала в нашей компании.
— Хочешь немного поиграть? — Аманда, залпом допив напиток, скалится поверх красной чашки.
Музыка разносится по всему дому, и она точно в такт двигает бедрами, привлекая внимание к выставленному на показ плоскому животу. Она знает, что сексуальна, и с удовольствием этим пользуется. Девчонки, подобные ей, всегда так делают.
— Милая, нарываешься на неприятность? — я подмигиваю, зная, что это, собственно говоря, все, что нужно сделать, чтобы Аманда исполнила любое мое желание. В моих руках девушка становится податливой, как пластилин.
— Грэм, мы друзья, но я бы с удовольствием подняла ставки в этой дружеской игре.
— Все вокруг знают, Аманда, что в тебе нет ничего «дружеского». Ну, что ты там хотела предложить?
Аманда лукаво усмехается.
— Все просто. Как насчет того, что в случае промаха я с себя что-нибудь сниму? И ты тоже. Если посмотришь на это предложение с моей точки зрения, то выигрыш будет при любом раскладе.
Она игриво прикусывает нижнюю губу. Подозреваю, забывает, что мы не нуждаемся в играх во флирт: потому что оба отлично знаем, что в этот вечер между нами случится, а что нет.
Отталкиваюсь от стойки, на которую облокачиваюсь, и встаю прямо перед ней, соприкасаясь торсом с ее грудью. Я возвышался над Амандой на целый фут, отчего она выглядит рядом со мной чертовски маленькой.
— Да ты не успеешь и глазом моргнуть, как останешься в чем мать родила. Моя же задача при таком раскладе упростится дальше некуда.
Задираю ей блузку, открывая лифчик. Наклоняюсь, чтобы поцеловать обнаженную ключицу, при этом слегка прикусывая кожу. Укус едва ощутим. Аманда впивается в меня возбужденным взглядом.
— Ну что, твои трусики уже промокли насквозь?
Как всегда, оказываюсь прав: всего несколько промахов и Аманда практически голая. Мне почти ее жаль, ведь это она установила правила, я же им просто подчиняюсь, охотно позволяя ситуации зайти так далеко, насколько она готова согласиться. Прежде чем Аманда расстегивает застежку лифчика, подбираю с пола ее разбросанную одежду. Когда утаскиваю девчонку прочь от внимательных взглядов парней, я только создаю видимость заботы, чем переживаю на самом деле. Суровая реальность заключается в том, что мне всего лишь нужно ослабить нарастающее напряжение.
Конечно же, все столпились вокруг стола, как только с Аманды слетели брючки, но я не готов делиться этим зрелищем. Знаю, что все парни планировали поглазеть со стороны на девчонку в крошечном нижнем белье. Возможно, я не хочу заявлять на нее особые права, но все же не готов допустить, чтобы перед всеми моими друзьями выставлялось напоказ то, что предназначено мне. Здесь мной проведена граница.
