Глава 5
Девочкой она, конечно, как и все, представляла себя невестой. Белое платье, красивого влюбленного в нее до одури жениха, и как мама будет плакать… И то, что происходило сейчас, вообще ничего общего с ее мечтами не имело. Но смущало Белку даже не это… Может, у нее слуховые галлюцинации, а? Ну, или же Фокин имел в виду вовсе не то, что ей, глупой, послышалось.
Нет, с русским у нее проблем не было, мягкий южный прононс не в счет, ну и кроме того она ведь еще арабский знала, английский, языки ей в принципе давались легко – так что вряд ли Белка могла ошибиться. И тут ей лучше было бы переспросить, но она не решалась! Она за Фокиным как во сне бежала, удерживая его широкую спину взглядом и едва поспевая за уверенным размашистым шагом.
– Постойте! Мы что, уходим?
– Да, надо спешить. У меня знакомая в ЗАГСе. Если успеем до конца рабочего дня – все сделает в лучшем виде.
– Зачем? – пискнула Белка.
– Затем, что тогда какие к тебе вопросы?
– Не знаю. У нас так не делается…
– Ну, ты ж не по рукам пошла. А вышла замуж. А то, что без благословения, – Гордей Александрович пожал широкими плечами, – так если твой дядька не дурак – кипиш поднимать не станет. Сама же говоришь, ему еще трех дочерей женить. Кстати, почему ты его отцом зовешь?
– Он так хотел, – пролепетала Белка, кутая голову в шарф.
– Ясно. Ну, пойдем.
Фокин надел изумрудно-зеленую парку с шикарным рыжим мехом на капюшоне и даже не стал застегиваться, а ведь на улице страшная метель разыгралась. Только свет фонарей с трудом пробивался через эту белую пелену. Шли по стоянке, утопая по щиколотки в снегу. И потому каждый шаг требовал определенных усилий.
– Вы не поняли. Я спросила, зачем это вам? Это же навсегда, свадьба, дети…
Гордей Александрович как-то так иронично на нее взглянул и, обтерев рукавом ручку, приглашающе распахнул дверь машины:
– Думаешь, ты не сбежишь от меня на второй день?
– Почему вы смеетесь? Я ведь серьезно спрашиваю!
Ну правда. Почему-то стало до жути обидно, что он с ней вот так обращается! А ведь ее вопросы были вполне понятны. В конце концов, стремление Фокина помочь попавшей в беду девушке Белка могла понять, если бы цена у этого была другой. А тут… Ну, не будет же он, чтобы ей помочь, свою жизнь перекраивать! Не такой она и подарок. Порченная. Проблемная… Еще и с ребенком!
– Детали обсудим в пути, – отрезал Фокин и, осторожно затолкав Белку в салон, захлопнул за ней дверь. А потом и сам за рулем устроился. Машина у Гордея Александровича, кстати, была под стать ему самому. Большая, мощная, очень высокая. И пахло в ней хорошо: кожей, мужским парфюмом с восточными нотками. Белка точно уловила нотки ладана и сандала… Не всякому мужчине пошел бы такой аромат, а ему – очень! Ох, ну о каких же глупостях она думает!
– Черт… Пробки везде! – выругался Фокин, что-то там выискивая в приложении. Может, информацию о том, как эти самые пробки объехать? – Опоздаем еще. Тогда только после Нового года нас примут…
Они проезжали полметра и снова останавливались. Фокин бесился. А Белка, как это ни странно, радовалась. Глазела в окно на украшенные к празднику витрины, людей, прорывающихся сквозь метель, огни, позволяя ощущению чуда по чуть-чуть просачиваться под ребра. А почему нет? Если так разобраться, чудо с ней уже произошло. Она вернула сына! И вместе с ним к ней как будто вернулись и силы, и жажда жизни.
– О чем думаешь?
– Красиво.
Фокин скосил взгляд. Поймал в фокус ее нежный профиль. Глянул как-то так, что Белку в и без того теплом салоне в пот бросило, и отрывисто кивнул:
– Очень, – и сразу же отвлекся на дорогу. – Сейчас проедем перекресток, а дальше – дворами. Я знаю дорогу.
Остаток пути ехали в тишине. И чем дольше эта тишина длилась, тем сильнее себя Белка накручивала себя.
– Эй…
– А?
– Ты хоть притворись, что счастлива. А то я тебя как на закланье веду. Еще не поженят, – усмехнулся Фокин.
– Простите! Просто я… не могу. Вы не должны… Мне ужасно стыдно.
– Та-а-ак, – напрягся Гордей. – Что значит «не могу»?
– Не могу вот так переложить на вас свои проблемы. Это как-то не по-человечески.
– Это ты проблема? – почему-то развеселился Гордей.
– Ну да.
– Смотри на это по-другому.
– И как же?
– А так. Мне ведь несказанно повезло на самом деле. Отхватить себе такую красивую молодую жену. Ты еще, наверное, и готовить умеешь?
– Умею, – обалдела Белка.
– Во-о-от. Чего еще хотеть от жизни старому холостяку?
– Вы не старый! И вы опять надо мной смеетесь, – сникнув, Белка окончательно скатилась в шепот и повесила нос. А ведь Гордей, если и шутил, то только отчасти. Потому что он-то как раз довольно рассудочно подошел к происходящему. Порывы в принципе ему были несвойственны. А то, что все так быстро закрутилось сейчас… Так это потому, что его мозг привык молниеносно просчитывать ситуацию и расставлять приоритеты. Иначе в его работе никак. Именно умение быстро реагировать и принимать решения на ходу и спасало жизни маленьких пациентов Фокина.
Вот и в случае с Белкой он все хорошенько проанализировал. И что получалось? Ну, во-первых, это решало проблему с задохликом, к которому, что уж скрывать, Фокин действительно прикипел всем сердцем. Во-вторых, и это тоже правда, Белка ему чисто по-мужски очень понравилась. Молодая, красивая – тут он не соврал. Но главным во всей этой ситуации для него было все же другое. Белка была как будто не от мира сего. Воспитанная в строгости, в уважении к мужчине, какая-то удивительно старомодная… С очень четкими и правильными жизненными установками и представлениями о добре и зле. Сейчас, когда, считай, все границы размыло, для него это было очень важно. Гордей не мог себе даже представить, чтобы Белка его предала, или чтобы она ему изменила, или вот как Ленка, стала бы его за глаза унижать... И тут дело вовсе не в комплексах, а в жизненных ценностях. Что-то подсказывало Фокину, что у них с Белкой они если и не одинаковые, то очень-очень похожие. Что-то ему подсказывало, что эта девочка для него…
Но как ей это было объяснить?
– Нет, Белка. Не смеюсь. Давай попробуем, а там захочешь уйти – держать не стану.
– А если вы захотите? – в отчаянии она сжала кулаки.
– И тогда я тебя не обижу. – Белка отвела глаза. – Эй! Ну, ты чего? Сейчас надо думать о том, как мне вас хкм… с Гордеем защитить.
Думаете, как он так быстро все про нее понял? Да вот так. И только утвердился, что был прав, когда она его именем сына назвала. Это тоже его ужасно тронуло.
– Вы правы.
Директрисе ЗАГСа Фокин как-то выходил внуков. С тех пор уже прошло года три, но обратился за протекцией он впервые. На радостях та даже предложила поженить их торжественно. Гордей отказался, прежде чем ему в голову пришла мысль, что Белка-то, наверное, как-то иначе представляла свою свадьбу. Правда, когда он, нахмурившись, это проговорил вслух, его невеста лишь отмахнулась:
– Никах с православным все равно невозможен.
Так что у них даже не было традиционного обмена кольцами и поцелуя. Подумав об этом, Гордей чуть не врезался в прозрачную дверь, засмотревшись на профиль жены. Белка, с тех пор как они получили свидетельство о браке, замкнулась и притихла. А тут вскрикнула:
– Осторожней!
– Засмотрелся, – усмехнулся Фокин. – Красивая ты.
Его жена (надо же!) пугливо поежилась, и уставилась в пол. Ну, блин! Он же ничего такого не имел в виду. Однако ей после пережитого насилия даже комплименты были не в радость. И не то чтобы он об этом не думал. Мысли об интимной стороне супружеской жизни, конечно, регулярно всплывали в голове Фокина, да... Но он их гнал, решив для себя, что просто не станет с этим торопиться. А там… Там потихоньку приручит. И уж тогда за его терпение воздастся. А теперь вот! Пожалуйста. Испугал, сам того не желая.
– Изабелла…
– М-м-м?
– Все случится, только когда ты этого сама захочешь.
