– Спала! Это все быстро готовится.
– М-м-м, хозяюшка. Обалдеть. Сама чего не ешь?
Какой там ешь?! У нее и кусок не лез в горло. Он же сидел в одних пижамных штанах, а она на нем, и… В общем, так-то она не была совсем дикой. И понимала, что у Гордея Александровича утренняя эрекция.
– Еще не успела, – сглотнула Белка и уставилась на блестящие от жира губы мужа. Он с утра не успел побриться, и его щеки отливали синевой.
– Ешь. Потом некогда будет. У нас куча планов, – распорядился Фокин, поднося к ее губам надкусанную лепешку. Мучительно покраснев, Белка отхватила кусочек. Поерзала… И от того зрачки ее мужа расширились, как у увидевшего птичку кота. Впрочем, если бы Белку кто-то спросил, на кого ее муж похож, о кошках она бы подумала в последнюю очередь.
– А каких?
– Ну, ты к сыну, наверное, собиралась ехать?
Белка отчаянно затрясла головой, соглашаясь. Конечно, она собиралась! Еще бы… Если о чем ночью она и думала чаще, чем о самом Фокине, то это о своем сыночке.
– Ну вот. Я тут подумал, что пора бы нам его забрать. Как думаешь, справишься? Он уже окреп, но все равно задохлики большего внимания требуют, чем дети, рожденные в срок.
– Я не знаю, – запаниковала Белка.
– Чем больше будем это дело откладывать, тем сильней ты себя станешь накручивать.
Разговор у них выходил серьезный. Но оттого что Белка сидела у мужа на коленях, он казался таким интимным, будто они обсуждали какое-то непотребство. Наверное, она еще и поэтому смущалась.
– Ты прав, – согласилась девушка, сползая с его колен.
– Тем более Новый год. Ты, кстати, как, празднуешь этот праздник?
– Конечно!
– Где-то у меня была елочка. Захочешь – нарядим. Живую нельзя – это сильный аллерген, сейчас Гордею лучше избегать таких встрясок.
На это Белке нечего было возразить. Она вообще считала, что ей страшно повезло с таким умным мужем. Вот только бы он оделся, чтобы так ее не смущать. И вообще все было бы замечательно.
– Погоди! Ну-ка глянь на меня… – попросил Гордей Александрович, когда Белка, вконец смутившись, отвернулась к кофемашине. Не послушаться она, конечно же, не могла. Рефлекс у нее был такой – слушать мужчину. – Ты опять стесняешься, да?
– Немного.
– Я просто хочу, чтобы ты ко мне привыкла. Тогда не так страшно будет. Понимаешь?
Она понимала только то, что ради нее Фокин поступается своими интересами. И если бы любой другой девушке это было приятно, то у Белки в силу традиций, в которых она воспитывалась, это никак не укладывалось в голове.
Но, конечно, она кивнула. Дескать, понимаю, а как же? В этот момент Белка была так напряжена, что упустила момент, когда Гордей Александрович взял ее за руку и прижал к своей голой груди. Опомнилась, лишь почувствовав, как ей в ладонь бьет его сердце. Взволнованно закусила губы, стрельнула в него глазками и…
– Я тебя сейчас поцелую.
И он поцеловал, да… Раскрыл ее губы, толкнулся теплым языком в рот и тут же отступил.
– Я не умею, – в отчаянии прошептала Белка.
– Да что тут уметь? – оскалился Фокин. Казалось, все, хана… Он ее просто сожрет! Но нет. Еще один мягкий поцелуй, натянувший ее нервы до предела, и… все!
– Ух ты, Белка. Да мы опаздываем! Собирайся скорей!
Легко сказать. А у нее внутри – ураган, буря! На негнущихся ногах Белка вышла из кухни и пошла… куда-то.
– Эй! Спальня в другой стороне.
Белка медленно развернулась на пятках и с достоинством, как будто она специально сделала круг, двинулась мимо мужа. А тот опять, гад такой, хмыкнул. Весело ему, значит!
Времени на выбор наряда у Белки не было. Она натянула джинсы и кофейного цвета водолазку. Для нее это был более чем дерзкий лук. Ведь джинсы хоть и присутствовали в ее гардеробе, надевались от силы пару раз.
– Ух ты. У тебя есть и цветные вещи, – прокомментировал ее выбор муж. На что Белка только пожала плечами.
– У тебя тоже.
Вместо хиджаба Белка надела шапку. И тут Фокин нахмурился:
– Слушай, я не прошу, чтобы ради меня ты отказывалась от своих традиций. Если ты привыкла ходить в платке, то…
– Да нет. Я не покрывалась, если ты об этом.
– Ну смотри. Жертв мне не надо. И перекраивать себя мне в угоду тоже.
Белка в который раз за этот день кивнула. На улицу вышли в молчании. Уселись в машину. У Белки к тому моменту накопился к мужу миллион вопросов и замечаний, но она все так же робела что-то сказать и тем более попросить. Их брак был таким странным! Она понятия не имела, может ли вообще обращаться к мужу с просьбами. Если сама для него бесполезна.
– Ну что ты пыхтишь, а, Бельчонок? Есть что сказать – говори, – улыбнулся Фокин. В ярком утреннем свете, искрящемся на снегу, его белоснежные зубы хищно сверкнули.
– Я пыхчу?
– Ну конечно.
– А вы… Вы вообще храпите!
– Серьезно? – искренне изумился Фокин. – Старею, наверное.
– А вам что, никто об этом не говорил? – ляпнула Белка и осеклась в ужасе.
– Да как-то некому было, – фыкрнул Гордей Александрович, скосив на жену задумчивый взгляд. – Это такой способ разузнать о потенциальных соперницах?
Белка со стыда чуть на месте не провалилась! Хотела даже огрызнуться, но вовремя прикусила язык. И опять запыхтела, а поймав себя на этом, затараторила невпопад:
– Если мы сегодня действительно планируем забрать Гордея, нужно кое-что купить.
Так странно было произносить это «мы». Она же никогда себя раньше и ни с кем не отождествляла!
– Точно, – кивнул Фокин. – И продукты на новогодний стол. Ты умеешь через интернет заказывать?
– Я с Кавказа, а не из прошлого века, – съязвила Белка и опять заткнулась, не в силах поверить, что эти слова вырвались из ее рта. Это, что ли, заразное? В какой момент она переняла от мужа его ироничную манеру речи?
Белкины хаотично мечущиеся мысли прервал раскатистый, как гром в горах, смех.
– Ну, прости. Не хотел тебя обидеть.
– Я не обиделась, – залепетала девушка, понимая, что Фокин в очередной раз отреагировал совсем не так, как она ждала. И это так сильно сбивало с толку! Но еще и будто подзуживало внутри… Толкало вперед, чтобы нащупать какие-то границы дозволенного. Ведь они же были – эти границы! Их не могло не быть.
– Закажи тогда все, что посчитаешь нужным. Начни с детского барахла на первое время. Чтобы не в спешке все нагребать, ага? А уж потом продукты.
Остаток пути Белка, не веря до конца, что это действительно происходит с ней, закидывала в корзину ползунки и распашонки, бодики и комбинезончики. Потом глянула на финальный ценник и… стала выкидывать из заказа излишества. Но Фокин, будто считав этот момент, не позволил.
– Оставь.
– Дорого! У меня столько нет…
Он так на нее зыркнул! Ох… А потом приподнялся.
– Вот тут, в кармане. Достань…
Пришлось лезть к нему в карман! А что делать?
– Черная карточка. Трать.
Тут, кстати, Белка не колебалась. В ее картину мира очень даже вписывалось то, что мужчина платит. Правда, перед тем, как оформить покупку, она все равно пару вещичек выбросила. Не хотелось наглеть. А вот на продуктах она экономить не стала.
– Сейчас ко мне заглянем. А там переоденешься – и к Гордею.
Отделение Фокина встречало их тишиной. Видно, ночная смена спала, а утренняя еще не явилась. Белка спокойно разделась у мужа в кабинете и замерла, накинув халат, почему-то жутко робея.
– Ну что еще?
– Наверное, ваши сотрудники в курсе, что я сына бросила?
– Ты не бросила. Не выдумывай.
– Бросила. Меня осудят. А уж когда узнают, что я и вас в это втянула…
– Я взрослый мужик! Что значит – втянула? Пойдем. Не выдумывай. И прекращай уже меня по имени-отчеству звать. Ты жена мне, или кто?
От такой резкой смены темы Белка немного опешила. Но мужу возразить не посмела. Вдохнув поглубже воздуха в легкие, вышла в коридор, в котором проснулась жизнь.
– Нет, опять тут шастают всякие… – возмутилась старенькая санитарка.
