— У меня мама в больнице лежит. В хосписе… — выдает наконец. Я замечаю, как меняется его красивое лицо. Там нет ни наглости, ни хамства. Только боль. Адское, на разрыв, отчаяние в глазах. — Я там ночую каждую ночь.
— В хосписе?! — вырывается у меня изумленное. Насколько я знаю из сплетен, своих подружек Новиков водит в шикарную квартиру в элитном жилкомплексе. Знаю, потому что Сергей хотел купить там квартиру для нашего Даньки, да потом что-то заглохло дело. А тут – хоспис…
Андрей почему-то закусывает кулак и кивает.
— Понимаешь, Даша, мама – самый дорогой для меня человек. Она воспитывала меня одна, — шепчет сбивчиво и горячо. — Когда я был маленьким, мы жили в такой нищете, что мне частенько приходилось засыпать, мечтая об элементарном бутерброде с колбасой. Вопреки всему мама дала мне образование. Она хотела, чтобы я вырос хорошим человеком. Чтобы зарабатывал достойные средства и жил не так, как мы с ней… Удивительно, но я смог. Я вырвался из беспросветной бедности, моя карьера идет в гору, у меня есть все, что пожелает душа. А она умирает. Врачи говорят, ей осталось совсем немного. Пара дней, может, неделя… В мире есть вещи, которые нельзя купить, Даш. Жизнь выкупить нельзя. Никак. Если она ускользает, это не остановишь… У меня больше нет родственников, только она. Все, что я делал в жизни – ради нее. Чтобы она знала, что ее усилия на пропали даром.
Я во все глаза смотрю на Новикова. Я и представить себе не могла, что он сражается за свою карьеру исключительно потому, что у него болеет мама, и он хочет ее порадовать…
В его серых глазах мерцает нечто, похожее на слезы.
— Я хотел тебя попросить в обмен на отпуск подыграть мне сегодня, — продолжает он.
— Что значит, подыграть? — не понимаю я.
— Если бы ты согласилась на полчаса сыграть роль моей невесты, я бы отвез тебя к маме и сказал, что у меня все хорошо. Что есть женщина, которая меня любит, и которую люблю я. Мама бы поверила и спокойно умерла. А мы бы продолжили ненавидеть друг друга.
Я хлопаю мокрыми от слез глазами. Я и не знала, что Андрей настолько одинок в этом мире. Он ночует в хосписе… с ума сойти! У меня одно название этого места вызывает ужас, а он там считай, живет. И как держится! Как играет на публику! Ведь никто даже не догадался, как ему тяжело.
— Кстати, я тебя ни ненавижу, — тут же виновато поправляет себя он. — Просто ты такая избалованная! Раздражаешь порой ужасно.
Я растерянно смотрю ему в глаза. Почему-то именно в этот миг весь мой мир внезапно переворачивается с ног на голову. Господи, какая же я эгоистка! Теперь я понимаю, почему я его так раздражаю…
Как назло, именно в этот момент в мобильнике вибрирует звонок от мужа Сережи.
Мы с Андреем переглядываемся. Я перевожу взгляд на экран мобильника, прикрываю рот рукой. К горлу снова подкатывают всхлипы.
— Возьми трубку, — накрыв мою руку своей горячей ладонью, шепчет Новиков. — Возьми и забудь о том, что я тебе рассказал!
Почему-то это тепло его ладони жжется и отзывается у меня в сердце странным трепетом.
Я на автомате беру трубку.
— Д-да? Алло?
— Даш, это я. Приветик. Моя секретарша сказала, что ты приезжала. Что-то случилось? — Мягко чеканит Сергей. — Просто ты никогда ко мне не приезжаешь, а тут без предупреждения пожаловала.
Мне очень хочется сказать Сереже, что я все знаю. Но напротив меня Новиков, и я не хочу выяснять отношения вот так, по телефону, блеять в присутствии своего начальника. Лучше чуть позже. Я соберусь с силами и нанесу сокрушительный удар.
— Я просто хотела, чтобы мы с тобой вместе пообедали, — произношу с издевкой. — Хотела, чтобы мы провели время вместе. Как семья.
— Ясно… прости, что я не вышел. Я был занят.
«Нянчил дочку?» — хочется поинтересоваться ядовито.
— Давай, я сейчас к тебе на работу приеду? Заберу тебя, поужинаем вместе? — внезапно предлагает Сережа. — Соскучился по тебе ужасно, Даш.
Я молчу. Он ведь не знает, что я знаю. Изо всех сил сдерживаю рвущийся из горла всхлип. Вот так просто – сейчас заеду и поужинаем вместе. Вдруг осознаю, что он говорит искренне. Он соскучился, он готов примчаться, чтобы пообедать вместе. Сережа не планировал мне сообщать, что у него есть еще ребенок. Если бы не Юлькина неосторожность в сети и мой сегодняшний порыв поехать к нему в гости без предупреждения, все бы так и продолжалось: его задержки, пустой брак, моя карьера, сын, до которого никому, кроме бабушек, нет дела…
— Даш? Алло, ты меня слушаешь? Что там с отпуском? Твой Новиков тебя отпустил, надеюсь? Есть путевки в Анталию, вылет послезавтра утром. Отель пять звезд, все включено. Успеем? — бодро вещает Сергей.
— Сереж, знаешь… меня не отпустили, — продолжая смотреть на Новикова, тихо говорю я. Изо всех сил стараюсь не всхлипнуть, чтобы не выдать свое состояние.
— Даш, ну, ты что? Хочешь, я сам с ним поговорю? Как мужчина с мужчиной? — звенит напряженное в трубке. — Достал этот твой Новиков! Кем он себя возомнил, в конце концов?!
Мне очень хочется сказать, что с предателями я в отпуск не летаю, и я с трудом сдерживаюсь.
— Не стоит, — выдыхаю осторожно. Из груди против воли рвется всхлип, и я зажимаю рот. Но поздно.
— Что значит, не стоит? Ты что, плачешь? Что у тебя там происходит на работе? Я сейчас за тобой приеду!
— Пусть приезжает, — ухмыляется Новиков и разливает остатки коньяка. — Поговорим с твоим Сережей, как мужчина с мужчиной.
Глава 8
— Пусть приезжает, — ухмыляется Новиков и разливает остатки коньяка. — Поговорим с твоим Сережей, как мужчина с мужчиной.
В его голосе звенят издевательские нотки.
— Не надо, — качаю головой и отодвигаю от себя стопку. — Лучше поехали к твоей маме?
— Да ладно? — Андрей недоверчиво смотрит на меня. — А Сережа?
— К черту Сережу. Вызывай такси, пока я не передумала, — я нервно сдираю с правой руки обручальное кольцо. — Я припудрить носик, и можем ехать.
Несколько мгновений мы смотрим друг другу в глаза. Там столько всего – просто непередаваемый коктейль из эмоций и чего-то нового, еще неясного, но уже значимого.
Андрей выдергивает из кармана брюк мобильный и заказывает такси.
Я тороплюсь в дамскую комнату.
Тщательно оттираю глаза от расплывшейся туши у раковины, привожу себя в порядок. Хорошо, что в санузле для преподавателей имеется мыло. Припудриваю лицо, наношу на губы блеск, на скулы легкие румяна. Конечно, о макияже речь уже не идет, но хотя бы лицо будет в порядке.
Когда я возвращаюсь в приемную, Новиков ждет.
— Не передумала? — внимательно смотрит на меня.
Качаю головой.
— Нет, не передумала. Поехали.
— Тогда вперед.
Он берет меня под руку и стремительно ведет к выходу из здания.
— Стой, — притормаживает на ступенях у главного входа. Лезет в карман брюк и достает оттуда маленький прозрачный пакетик с золотым кольцом. — Надень, пожалуйста. Пусть мама думает, что я сделал тебе предложение.
— Ну… ладно, — выдыхаю растерянно.
Новиков торопится. Разрывает пакетик, ловит мое запястье и уверенно надевает кольцо мне на палец. Чувствую, как меня бросает в жар то ли от процесса надевания кольца на палец, то ли от коньяка. Перед глазами все плывет.
Андрей сжимает мою руку, на которой вместо обручалки сверкает новенькое кольцо с украшением в форме диковинного цветка и уверенно ведет к такси.
Оборачиваюсь, наталкиваюсь на изумленный взгляд стоящей у ступеней Оли. О, нет, она же видела всю процедуру…
Не успеваю ничего ей объяснить, как Новиков заталкивает меня на заднее сиденье.
Такси трогается с места. От кольца на безымянном пальце правой руки идет странная прохлада, и от нее меня почему-то бросает в дрожь.
— Как зовут маму? — стараясь отвлечься, спрашиваю у Андрея.
— Нина, — глухо сообщает он и почему-то избегает смотреть мне в глаза. Смотрит в окно.
