Но сегодня это изменилось. Под взглядом и смущением Фостера за ужином, под переместившейся рукой с плеча Артура на расстегнутый ворот рубашки. Под смятием ткани, притягиванием и новым поцелуем. Жадным. Горячим. Глубоким.
Ладонь Моргана прошлась по обнаженной пояснице вдоль линии ткани, державшейся на бедрах. Было легко найти и выправить удерживающий край, заставить простынь соскользнуть на пол.
Легко остаться.
Легко, но неправильно.
Выдохнув через нос, задерживающе прихватив и сжав сперва одну губу Фостера своими, затем другую, Морган чуть отстранился. Ладонь с поясницы перешла на «расписанный» бок, так и не избавив шерифа от простыни.
— Я все понимаю, кхм…. Но не ручаюсь за себя.
— В смысле? — хрипло отозвавшись, Джеймс озадаченно нахмурился.
Ему не хотелось ни о чем думать, ни предполагать что-либо, а Морган вновь заставлял его делать это. В чем он не ручается за себя? В желании? В том, что очевидно Фостер хочет его, а Артур не уверен в том, что хочет Фостера?
— Трудно будет держать в голове, что ты избит.
Тревога, забившаяся было в уголке сознания, затихла.
— А ты не держи.
Артур усмехнулся и, опустив взгляд на губы шерифа, нехотя вернулся к его глазам.
— Джеймс… Это никуда не денется, а тебе надо прийти в себя.
Судя по тому, что Фостер не возразил сразу, не предпринял попытки для возврата к тому, на чем они остановились, а затем и вовсе со вздохом отступил – он был согласен. Или как минимум понимал, что Артур прав и ему может стать нехорошо либо в процессе, либо после.
Секунд десять ничего не происходило. Джеймс словно наблюдал, выжидал и делал какие-то выводы. Но затем легкая улыбка наползла на лицо шерифа, и он хмыкнул:
— Да, ты и впрямь не за этим сюда пришел.
Все и правда оказалось намного проще. Забавно, что этот отказ, который и отказом-то было трудно назвать, не злил. Как бы ладонь Моргана секунду назад не согревала и не будоражила своим прикосновением, бок все равно побаливал.
Артур негромко засмеялся и потер подбородок, чуть пожимая плечами.
— Сегодня не за этим.
— Ага. Сегодня. А потом?
— Не исключено, — усмехнувшись, мужчина поправил шляпу и отсалютовал от ее края указательным и средним пальцами, — Поправляйся.
Не растягивая прощание дольше, Морган скрылся за дверью.
А Джеймс размеренно выдохнул и бросил взгляд в окно, наблюдая как растворяются в темноте очертания охотника.
Составляй он своеобразные списки со шкалой репутации людей, то у Артура она бы явно повысилась.
Комментарий к Chapter 13. The Devil’s gonna come when the sun goes down.
*Лонгджонсы - нижнее белье, закрывающее тело ковбоя от шеи до самых пяток
“в золотых часах настоящим Биллом Хиккоком, а Рыжий Кит оказался один на дороге подобно Татту” - 21 июля 1865 года в 6 вечера в центре городка Спрингфилд, в Миссури, состоялась дуэль между Биллом Хиккоком и Дэвисом Таттом из-за золотых часов, которые Билл заложил Татту.
Татт промазал. Пуля пролетела над головой Хиккока, а вот Билл попал Татту точно в сердце.
Хиккок был задержан местными законниками, но после суда отпущен, так как все сошлись во мнении, что дуэль была честная. Ведь оба стрелка достали оружие.
========== Chapter 14. Dogs of War. ==========
Теплый майский ветерок игриво пробирался через приоткрытое окно, тревожа тонкий тюль с плотными занавесками, скрывающими солнечный свет. Скользя по ним, выискивая край, он дуновением отбросил ткань и проник в комнату, оббегая ее кругом.
Рут заворочалась, сладко потянувшись под легчайше-нежным прикосновением. Ветерок прошелся по коже, потревожил распущенные волосы и в новом порыве двинулся дальше.
— Ру-ут…
— Рутти, милая…
До просыпающегося сознания слова доходили медленно. Рут не хотелось выныривать из дремы; хотелось еще поспать, нежась в кровати. Ведь выдавалась такая возможность крайне редко. Стоило приоткрыть глаза, как бытовые дела однотипным списком выстраивались в голове и делали каждый ее день похожим на предыдущий.
— Эй, Рууутти, ты еще спишь?
Она повела плечом и перевернулась на другой бок, тут же чувствуя тепло лежавшего рядом тела. Ладонь изучающе коснулась спины, поднялась по плечу, заставляя сознание просыпаться все больше и больше.
— Руууут.
И тут она поняла, что голос исходит не от этой спины.
Резко распахнув глаза, женщина посмотрела на дремлющего Данко, затем бросила взгляд на часы, а следом на дверь.
Гарри! Это вернулся Гарри, а она проспала! А Данко был до сих пор в ее постели, хотя должен был уйти с первыми лучами рассвета!
— О, Боже… — в ужасе пробормотав, Рут вскочила с кровати и принялась метаться по комнате, — О, Боже! О, Боже! О, Боже!
Что делать? Что делать?!
Гарри был внизу, он вот-вот мог подняться в комнату и увидеть их!
Бросившись к мексиканцу, она принялась трясти его за плечо.
— Данко! Данко, вставай! Гарри вернулся, тебе надо спрятаться! Немедленно!
— М… Что? Ещё пять минут, Рут…
Поймав сонный взгляд Кабрера, Рут перехватила его за руку, не дав затянуть себя обратно в кровать.
— Гарри внизу! И он идет сюда!
Буквально стащив мужчину с кровати, она стала панически оглядываться и соображать куда можно его спрятать. Первой мыслью был шкаф, но туда Гарри мог направиться, чтобы сменить одежду.
— Лезь под кровать, скорее! И чтобы ни звука!
Наскоро собирая его вещи, сразу же закидывая под кровать и сдергивая одеяло вниз так, чтобы оно касалось пола, дополнительно прикрывая Данко на всякий случай, Рут пыталась придумать как предстать перед мужем и чем занять его, чтобы помощник шерифа мог выбраться из дома незамеченным.
— Рутти, тебе не здоровиться?
Голос прозвучал совсем близко. Близко к истерике была и сама женщина, осматривающая комнату уже на предмет посторонних вещей. Она едва успела расправить простынь и взбить подушку на второй половине кровати, как повернулась дверная ручка.
На то, чтобы достать из шкафа и надеть сорочку времени уже не оставалось.
Со скоростью стрелы, Рут прыгнула в кровать, нырнула под одеяло и приподнялась, точно после сна, как только Гарри появился в проеме открывшейся двери.
— Рут?
— Ох, Гарри! Боже… — нервное напряжение и испуг с лица стереть не удалось, а потому следовало как-то быстро его обыграть, — Мне снился такой страшный сон!
Мужчина обеспокоенно свел брови к переносице и прошел к постели, присаживаясь на ее край. Взгляд скользнул по обнаженным плечам и стал озадаченным. Рут обычно не ложилась спать голой, да и на улице стояла еще не жаркая пора.
От перемены в лице мужа у Рут замерло сердце, но она поспешно вложила холодную ладонь в протянутую руку.
— Что случилось?
— Это было так страшно… Который час? Я проспала? Ты давно вернулся?
— Только что. Я звал тебя. Ты обычно уже занимаешься хозяйством в такое время, — он бросил взгляд на часы. — Уж восемь утра.
— Восемь? Какой кошмар… — прижав одеяло к груди, она глубоко вдохнула, силясь прервать бегающую по телу дрожь, — Я так плохо спала… Всю ночь мне снились плохие сны, было так жарко, душно… Я не могла спать дольше получаса. Уснула крепко только под утро, даже не услышала ни будильника, ни тебя…
— Что же тебя так напугало?
Зеленые глаза обеспокоенно забегали по комнате. Разум отказывался подкидывать идеи — блокировался мыслью о том, что надо логично объяснить свою наготу и запах тела во избежание случайных догадок.
— Шорохи. Шепот… Меня бросило в жар, а затем стало не хватать воздуха. Пришлось раздеться и открыть окно, чтобы стало хоть немного легче. А потом мне приснилось, что на тебя напали в дороге и убили.
Гарри улыбнулся и потянул ее ладонь к губам, успокаивающе целуя. Ему льстило, что Рут всегда так переживала за него в поездках, что почти каждый раз встречала с нескрываемой тревогой, а затем наступало облегчение. С ним рядом ей было спокойнее.
— Как видишь, это был всего лишь сон. Я тут, и я живой.
