— Ну вообще-то… Теоретически… — я что, тоже таким был? Тоже все предложения можно было разделить на 20, и все понять? — Если установить мощную антенну в середине, между штаб-квартирой и полигоном, то можно будет связаться с тем коммуникатором. Я вроде видел на складах антенну, но ее надо будет разместить повыше, и я не отвечаю за результат, но можно попробовать…
— Значит, ты отдаешь планшет Дину, он изучает вопрос с сывороткой, а ты занимаешься непосредственно связью. Мне нужно наладить связь с тем коммуникатором, что у Эшли. Как можно быстрее. Теперь выметайтесь все, мне нужно подумать.
Музыка: Imagine Dragons — Warriors
Я всегда знал, что надо действовать, как я считаю нужным. Я даже не предполагал, что вся эта канитель с моделированием заставит меня так растечься лужей. П*здец, как я мог ее послушать? Конечно, она девка молодая, ей все эти походные условия, тренировки, консервы, рано или поздно должны были надоесть. Война, опять же. Она, явно, оказалась не на той стороне. Сначала месяц жила с изгоями, потом на полигоне, потом чуть не погибла при обстреле. Она испугана, измотана, измождена. Еще и скриммены… Ясно, что все это по сравнению с тем, что может ей предложить Сэм в обмен всего лишь на забор крови, ни в какое сравнение не идет. Ей, конечно, хочется условий, привилегированного положения. Это понятно. Готова ли она променять то, что осталось от Бесстрашия на то, чем стала Эрудиция?
Что я, вообще, о ней знаю? Безрассудная, отважная, смелая, самоотверженная. Хватит ее самоотверженности на то, чтобы отказаться от отца-лидера и уйти к той жалкой кучке сопротивления, которую Сэм и так задавит, это только вопрос времени. Безрассудности ее хватило на то, чтобы остаться в неизвестности, чтобы что-то выяснить. А я… Просто идиот! Я всегда знал, что все девицы одинаковые, за лучшие условия готовы и ноги раздвигать, и предать кого-угодно.
Да. Она вытащила меня в Искренности, но поверила ли она мне? Налетела с претензиями, стала орать, обвинять… Не поверила, не доверяет. На маяке устроила истерику, даже не попытавшись разобраться ни с чем, а потом ходила и нос воротила, будто я в чем-то виноват. Сейчас тоже, поверила, просто с ходу, что я чудовище, что всех сдал и предал, вот так вот, ни с х*я.
Я был прав, всегда лучше и проще быть одному. Никакие девицы, никакие привязанности, ответственность не стоят того, чтобы тебя потом сунули мордой в дерьмо. Мы и так уже все трупы. А я так и давно уже ходячий мертвец.
Самоуверенный идиот, какой же тупой самоуверенный идиот! Мог подумать, что в одиночку переиграешь план эрудитов, который они готовили оказывается больше времени, чем ты вообще живешь на свете. Куда тебе тягаться с их мозгами, разработками, оружием… Какой все это бред! Не отдам смерти никого… Ага, а она, такая, пришла и спрашивает: „Лидер, а можно я заберу вот этого?“, а ты такой отвечаешь: «Можно Машку за ляжку и козу на возу, а к лидеру обращаются „разрешите“!» Так и слышу подобный диалог.
Все эти сопливые сантименты, люблю, и прочее… Как это все глупо и бездарно. Нет никакой любви, нет никаких чувств. Есть влечение, гормоны и химия в мозгу, кому, как не мне, это знать. Она меня поймала старым, проверенным способом, взыграв на инстинкте охотника, который есть у любого мужика. А я и повелся. Смотри, но не приближайся. Приближайся, но не трогай. Трогай, но не вздумай трахнуть. Ну ладно, трахни, но почувствуй себя при этом такой сукой, что потом всю жизнь будешь бегать за мной и вымаливать прощения. Она манила, играла, завлекала, давала ощущения, что я нужен ей, создавала иллюзию своей необходимости. А когда нашелся более влиятельный мужик, она просто переметнулась к нему, поцеловав на прощание. „Иди, Эрик, я тут останусь“. Теперь сидит там и ухахатывается, наверное, над моими потугами придумать, как же теперь обойти Сэма с его еб*ными изгоями, которые стали непобедимыми, благодаря ее кровушке.
Мне надо срочно чего-нибудь выпить, иначе голова просто взорвется. Не было никакого зверя, все это лабуда и сказки. Я такой и есть, циничный и мерзкий ублюдок, монстр во плоти, таким и останусь. Джанин использовала меня, изуродовала своим моделированием, не осталось во мне больше ничего человеческого.
Алкоголь медленно разливается в крови, туманя голову, притупляя тянущее чувство гадливости. Я дам ей шанс доказать, что она с нами. Она должна уйти из Эрудиции срочно, под любым предлогом, как угодно, но уйти. Если она уйдет оттуда, значит, она не предала нас. Меня. Все бабы в моей жизни предали меня. Про Джанин и говорить нечего, Салли бросила меня, умерев и лишив смысла жизни, и Эшли… та вообще променяла меня на более высокий статус.
Она никогда не понимала моего статуса, всегда старалась унизить меня при всех. Ей было насрать на мое лидерство, на то, сколько я работал, чтобы стать таким. Ей всегда было важнее ее импульсивность, ее гонор должен был быть удовлетворен, она не задумывалась, как мне потом восстанавливать свой авторитет.
Надо собирать командиров, надо думать, как выбираться из всей этой жопы. А я ничего не хочу. Как-то, вдруг, стало все не нужно. Ради чего все это… Жалкая кучка людей против неуязвимой армии — проще всех расстрелять и пустить себе пулю, чтобы не мучится. Меня все заеб*ло. Все эти потуги бороться с мчащимся на тебя поездом голыми руками. Заеб*ло.
Черт, ну почему в груди змеиным клубком переворачивается душа, почему так хочется заорать во всю глотку!!! Мне насрать, ясно! Насрать на всех! Меня все предали, отвернулись…
— Лидер… Ты как тут? — в комнату просовывает голову Вайро и обеспокоенно смотрит на меня. А я не хочу сейчас никого видеть, ни о чем говорить. Я хочу умереть. Мне так надоело жить.
— Вайро, оставь меня одного. Я не могу сейчас ни с кем, ни о чем говорить.
— Ты уверен, лидер?
— Просто съ*бни отсюда на х*й! И оставь меня одного!
Я не смотрю на него, но точно знаю, что глаза у него стали холодные и злые.
— Как скажешь, Эрик.
И ушел, хлопнув дверью. Что же я делаю, а? Как мне дальше жить? К чему стремиться, если провалено все, что можно было провалить. Стоит мне начать чувствовать себя человеком, как меня суют носом в дерьмо, дают хорошего пинка, радуясь при этом, как они меня удачно раскусили. Уж кто-кто, а Вайро ни на секунду не поверил в то что я урод, хотя на самом деле я он и есть. Вайро, несмотря на свою жестокость и безжалостность, может быть человеком, может любить свою девицу, может спасать людей… А я так привык от себя отгораживаться, что боюсь допустить у себя проявления человечности. Для меня человечность, как состояние аффекта, неестественное состояние. А какое естественное? Что я вообще такое?
Самое поганое во всем этом то, что мне нравилось. Мне до боли, до щемящего чувства нравилось ощущать себя человеком. Нравилось чувствовать маленькую теплую ладошку в своей руке, нравилось пальцем трогать ее губы, нравилось тонуть в шоколадной патоке и становилось все равно, что скажут или подумают вокруг. Нравилось чувствовать, что она моя, принадлежит и отдается полностью и без остатка, нравилось нести ее на руках, такую невесомую и подшучивать над ней. Мне безумно, просто до умопомрачения нравилось видеть, как действуют на нее мои поглаживания, поцелуи, как рвется ее дыхание, а между ног становится жарко и влажно. Нравилось, как ее губы выдыхали мне в ухо „я люблю тебя“, и так хотелось верить, что это так. Нравилось получать удовольствие от того, от чего получают его люди, нравилось испытывать простые человеческие эмоции.
Неужели, мне это не доступно? Неужто, когда я становлюсь человеком, кто-то, кто наблюдает за мной, старается всеми возможными способами лишить меня права на нормальную человеческую жизнь, чувства, поступки… Кто этот проказник, что смотрит на меня, изучает, анализирует, кому нравится наблюдать как я, пытаясь стать человеком, корчусь, как уж на сковородке, потому что он не позволяет мне этого? Как! Ведь это сам Эрик! Циничный монстр, мерзкий ублюдок, беспринципный холодный эгоистичный придурок и сукин сын, целый лидер, бл*дь, ему не пристало так себя вести! И ннна тебе подножку, твою мать! Ннна тебе другую!
