Даже солнце начинает ослепительно светить там, где он стоит.
Оперевшись на свой огромный внедорожник.
С огромным. Невероятно огромным букетом разноцветных роз. Таким большим, что почти самого Армана закрывают крупные бутоны!
В роскошном костюме. Боже, какой же он красивый! Ослепительно красивый!
Даже все девчонки сворачивают головы, проходя мимо него! Некоторые даже упали. Растянулись прямо на земле.
А вот и нечего засматриваться на не своих мужчин!
Не дышу. Замираю. Рассматриваю его.
Арман жадно затягивается сигаретой. Он курит? Раньше не замечала за ним этой привычки! Даже вещи в его доме не пахли!
Даже издалека заметно, что глаза у него налиты кровью. А ноздри раздуваются дико. Бешенно. Как всегда. Еще чуть-чуть, и из них повалит дым!
Боже! Как же мне этого всего не хватало!
Только сейчас замечаю, что Богдан никуда не ушел.
Так и стоит рядорм. Даже слишком близко. Что-то говорит, но я давно не слышу.
А ноги вросли в землю. И в голове гул!
Зато Арман тоже его заметил. Наверняка сразу.
Теперь он смотрит исполобья, как бык, готовый броситься и разорвать.
– Беги!
Бросаю срывающимся голосом Боде.
Он же его сейчас в два счета покалечит!
Докуривает.
Отшвыривает сигарету. А после с силой швыряет о землю огромный букет.
В два шага оказывается рядом.
И голова кружится. Ноги подгибаются от его запаха. Боже! Как я жила столько дней без всего этого! Да я и не жила!
– Пошел вон, – рявкает на Богдана и тот сразу испаряется.
– А ты, – рычит, нависая над моим лицом.
Ноздри раздуваются еще сильнее. Дракон! Самый настоящий дракон, вот он кто!
– Все, Никкккка! Ты доигралась!
Зашвыривает меня на плечо и шагом, от которого сотрясается все здание университета несет к машине.
– Арман! Куда? Ты…
– Молчи. Вот лучше сейчас молчи! Я что? Свободу тебе дал, чтоб ты со слизняками всякими улыбалась?
А я даже спорить не хочу.
Просто смотрю на него и улыбаюсь. Вся превращаюсь в одну счастливую улыбку.
– Уехал, называется, по делам! – рычит, а в глазах полыхает вся ярость мира.
– Что ты делаешь!???
Даже зажмуриваюсь, когда он вдруг на полной скорости разворачивается! Тут же столько машин! Что он творит? Совсем сумасшедший!
Но внутри разливается счастье!
Он не забыл! Не бросил меня и не выбрал какой-то договорной брак! Просто уехал!
– Куда? Арман!
– Туда, – рявкает сквозь сжатые челюсти. – Куда сразу надо было!
Но вдруг резко ударяет по тормозам. Сворачивает в сторону от главной дороги.
Разворачивается, накрывая меня лавиной бешенного, дикого в его черном взгляде.
Резко притягивает в себе и накрывает рот губами.
Жадно. Властно. Подчиняя. Порабощая.
Заставляя всех бабочек в животе взвиться и захлопать крыльями!
И я впиваюсь руками в его волосы.
А после почти сползаю вниз на сиденье, когда он так же резко отрывается от меня.
Я млею. Плыву. Все тело становится будто ватным! Даже руки дрожат!
– Это все, что мне надо было знать, – наконец его голос становится похожим на человеческий. Отдаленно , конечно. Но похожим.
– Ты скажешь мне. Куда мы едем?
Хотя. Какая мне на самом деле разница? Ведь главное, что с ним!
Но он молчит. Ноздри еще полыхают огнем. Резко хватает мою руку.
Вытаскивает что-то из бардачка. С силой вдавливает мой безымянный палец.
– Ай!
Пытаюсь выдернуть руку, но куда там.
Только когда он сам решает отпустить, смотрю, что же он там делал с моими пальцами. И…
Это точно я вижу? Зрение меня не подводит? Не врет?
На безымянном пальце сияет кольцо! И не какое-то там, с бриллиантами всякими и узорами! А самое настоящее обручальное!
– Арман?
Но он уже гонит машину вперед. На такой скорости. Как будто за нами черти несутся!
– Лучше молчи, – бросает сквозь сжатые челюсти, не поворачиваясь. – А то я сейчас вернусь обратно. Сверну челюсть тому обсосу. И ни в какой университет ты больше не пойдешь. А еще все то, что я могу сейчас сказать, не для твоих ушей,женщина!
– Но… Ох…
Он резко дает по тормозам, и я понимаю, что мы остановились у ЗАГСа.
Все опять слишком быстро! На сумасшедшей, бешенной скорости! И я сейчас совсем не про езду!
– Нас туда не пустят, Арман! Там же очередь! Заявление подавать нужно.
– Хочу я увидеть того смертника, кто мне про очередь сейчас скажет, – резко рявкает, выходя из машины.
Секунда, и меня снова забрасывают на плечо.
И как я ни пытаюсь отбиться и сказать, что пойду сама, в ответ он только рычит!
Ему и правда не чинят препятствий. Наоборот. Все расступаются.
Хотя… Представляю себе, какое у него сейчас лицо! Я бы сама отшатнулась! Сбежала бы с его дороги! Если бы он… Если бы он не был МОИМ Арманом!
Отпускает меня только когда мы оказываемся в зале.
Женщина с дрожащими руками листает наши паспорта, которые Арман швыряет перед ней на стол.
– Нам срочно, – к документам присоединяется пухлая пачка долларов.
– Но… У нас запись…
И голос у нее дрожит. А глаза даже боится поднять на этого разъяренного зверя!
– У меня девушка рожает. Разве не видно?
Хмурится так, что сразу понятно. Любая девушка от него бы убежала. И до того, от чего рожают, у них бы дело никак не дошло!
Женщина с сочувствием переводит на меня взгляд.
Окидывает мой подтянутый живот.
– Вас держат силой?
Явно боится Армана, но все же спрашивает.
– Я вызову полицию.
– Какой силой? Не видно разве? Роды у нее сейчас начнутся! А справку я завтра занесу!
Силой. Да! Меня держат силой! Это же и слепому ясно!
Силой моей огромной любви! Потому что я только и жду, когда мы окажемся вдвоем и желательно не на бешенной скорости. И я смогу обнять этого неандертальца!
– Все правильно, – киваю. – Я рожаю.
– Оххххх, - качает головой женщина. – Сколько всего видела, но такое…
– Давайте книгу. Где нам расписаться?
Все как в тумане.
Черт! Это и правда происходит?
Мы ставим подписи, а после Арман вкладывает мне в руки второе кольцо.
Кое-как натягиваю его ему на палец.
Щеки горят. Все происходит, будто во сне!
– Можете поцеловать молодую, – бормочет женщина, но таки расцветает улыбкой, когда перед ней падает на стол еще одна увесистая пачка денег.
– Спасибо. За понимание, – буркает Арман и впивается в меня поцелуем.
Он не целует.
Он меня будто пожирает.
Так жадно сминает мои губы, что мне почти больно.
Но и сладко одновременно.
И я сама поддаюсь. Раскрываюсь ему навстречу. Обхватываю наконец его огромные плечи.
Божееее! Как же мне всего этого не хватало!
– Пошли, Никккккка, – почти отталкивается от меня, хрипло шепча в мои губы. – Это лучше делать там, где мы только вдвоем. А то не остановлюсь!
– Хоть вынеси меня отсюда не как мешок с картошкой, – смеюсь, а глаза застилаются слезы. Счастливые слезы.
Он почти расслабляется. Молнии точно перестает метать глазами.
Подхватывает на руки осторожно. Бережно. Как фарфоровую статуэтку.
И выносит, так гордо вышагивая, как будто он только что завоевал весь мир, никак не меньше!
– Можешь и дальше дышать своей свободой, – мрачно произносит, усадив меня на сиденья и сам усевшись за руль. – Но ты моя, Никкка! Моя! И пусть штамп и кольцо тебе об этом напоминают! Каждый раз, когда тебе захочется улыбнуться какому-нибудь прыщавому сопляку! А я не отстану. Больше не собираюсь уезжать надолго.
