— Исключительно ради укрепления связей с твоим отцом.
— Тебе стоило сразу мне об этом сказать, а не притворяться капитаном.
— Тогда бы ты повела себя иначе? — скептически спрашивает мужчина.
— Возможно… — неуверенно качнула головой Кая.
— Ты бы показала мне фальшивку, а я увидел оригинал. Случайное прикрытие избавило меня от позора. Шлюхи никогда не носили фамилию моей семьи, — ожесточенный, полный презрения взгляд никак не вяжется с похотливым голодом, сверкающим в почти черных глазах господина.
— И все же наше знакомство могло стать началом красивой романтической истории, — на этот раз она скрыла насмешку под задумчивой, полной сожаления полуулыбкой.
— Ты все испортила, — с холодным упреком отрезает Мин.
— Никто не застрахован от разочарований, — философски изрекает Кая. — И никто не идеален. Меня не готовили для брака с корейским миллиардером. Между нами изначально простиралась пропасть. Не моя вина, что мое воспитание и мировоззрение отличаются от твоих. Мой отец никогда бы не согласился на наш брак, и, следовательно, твоя обида — абсолютно беспочвенна. Ты просто безумен. Признай это.
— Признаю, — оскалившись, Мин подносит к губам бокал, и слегка пригубив содержимое, ставит на место. — Никто не идеален. Я не прощаю оскорблений. Никому. Ни в бизнесе, ни в личной жизни.
— Тяжело, наверное, приходится твоей жене, — протяжно вздохнув, Кая медленно накручивает на указательный палец пепельный локон.
— Она знает свое место, — надменно бросает Мин. — Но ты ошибаешься, Каталея Гейден. Если бы я настоял, Виктор никуда бы не делся. Да, он бы долго торговался, но в итоге принял мое предложение.
— Почему? — с ленивым любопытном интересуется пчелка. — Мой отец не из тех, кому можно поставить ультиматум.
— У каждого есть слабое место. Он — не исключение.
— Поделишься со мной? — облизав кровавые губы, просит Кая.
— Твоя мать была его слабым местом.
— Ты ее убил?
— Не я, но по моему приказу. Умереть должна была ты, — самодовольно сообщает Мин, пристально наблюдая за реакцией пчелки. Она воспринимает его признание абсолютно спокойно. — Об этом ты тоже догадалась, — с досадой нахмурив лоб, приходит он к закономерному выводу.
— Твоя смертельная обида не стоит ломанного гроша.
— Что?
— В моем родном языке это означает «дешевка», — бесстрастно объясняет Кая.
— Русский — не твой родной язык, — ухмыляется Мин, отдав должное ее самообладанию.
— Я знаю, что Виктор Гейден — не мой биологический отец, — продолжает удивлять его поразительно смышлёная пчелка. — Он этого не скрывал, — проясняет она свою осведомленность. — Так почему мама была слабым местом отца? Это как-то связано с ее прошлым?
— Ты задаешь слишком много лишних вопросов, — начинает раздражаться господин. Не так он представлял себе их разговор. Сейчас происходящее больше напоминает допрос, и в кресле следователя по нелепому стечению обстоятельств оказывается не он, а его жертва.
— И что в этом такого? Кому я могу рассказать эту страшную тайну?
— Действительно, — согласно ухмыляется Мин.
— Какую услугу ты оказал Виктору Гейдену? — подготовив почву, Кая переходит к конкретным вопросам, хорошо понимая, что у нее может не быть второго шанса выяснить правду.
Глава 28
Господин долго колеблется, прежде чем продолжить диалог. С одной стороны ему приятно лишний раз ткнуть носом спесивую пчелку в свои безграничные возможности, указав на ее жалкое положение, с другой — беседы отвлекают от основной цели этой встречи. И итоге желание потешить свое самолюбие все-таки побеждает.
— Я оказал услугу не твоему отцу, а одному влиятельному человеку, которому помог организовать побег твоей матери с маленькой дочерью из прежней семьи. Дом Гейдена должен был стать временным убежищем, но Виктор влюбился. Твоя мать была удивительной красоты женщиной, ты лишь ее бледная тень, — Мин отклоняется от темы, не забыв попутно унизить пчелку, за которую заплатил миллиарды. — С моего согласия он использовал свои связи и создал новую личность для жены.
— И для меня, — добавляет пчелка.
— Верно. — снисходительно кивает Мин. — Я единственный знал, кто вы на самом деле, и в любой момент мог раскрыть его секрет.
— Разве твое молчание было бесплатным и безвозмездным?
— Разумеется, нет. Я получил множество выгодных контрактов на ранее недоступной территории.
— Но решил, что можешь получить больше, — продолжает его мысль Кая.
— А почему нет? — откинувшись на спинку стула, самодовольно ухмыляется господин ее жизни.
— И правда, — не оспаривает девушка. — В мире власти и больших денег слабакам не место. В отличие от Виктора Гейдена, ты не имеешь слабостей. Я права?
— Абсолютно, — великодушно соглашается Мин. — И за свои, как ты выразилась, безумные прихоти я готов платить.
— Неужели я стою так много?
— Ты стоишь больше, — без колебаний утверждает мужчина, хотя этот факт его явно не радует. — Твой настоящий отец заплатил бы вдвое, или даже втрое больше, чтобы вернуть тебя в лоно семьи.
— Кто он, мой господин? — склонив голову на бок, мягко спрашивает Кая.
— Его имя тебе ничего не даст, — заверяет Мин. — Он — находится на верхней ступени пирамиды, которую делит с другими влиятельными кланами. Власть этих людей безгранична и тесно переплетена родственными связями, но об их существовании знают только те, кто находятся на одну ступень ниже. Остальным доступ в круг избранных запрещен.
— Как ты попал в круг избранных? — Кая озадаченно сводит брови, поняв, что выпытать имя настоящего отца у Янга не получится, как бы она не упорствовала. По крайней мере, она знает свое. То, что было дано ей при рождении. Диана. В римской мифологии это имя ассоциировалось с богиней войны и охоты. И вот она здесь. В Улье. Охотится и воюет. Ирония? Совпадение? Роковое стечение обстоятельств? Рок? Судьба? Предназначение? Чья-то безумная игра?
— Бизнес, технологии и капиталы, — Мин равнодушно пожимает плечами. — Спрос порождает предложение. Нет ничего нового в этом мире.
— Улей тоже находится в зоне влияния этих небожителей? — озвучивает она внезапную догадку.
— Корпорация надежно засекречена. Выяснить, кто является основателями и оказывает им покровительство невозможно, — нехотя и с нескрываемым сожалением отвечает Мин. — Я пытался, но, увы.
— И тебя это не наводит на мысль, что мой биологический отец может находиться в числе анонимных покровителей или даже основателей?
— Будь оно так, ты бы здесь не оказалась, — логически заключает почетный гость Улья. Возразить сложно, да и нечем.
— Тогда объясни, почему ты ждал столько лет? Ты мог заказать меня гораздо раньше, — задается Кая не менее логичным вопросом.
— Хватит, я сказал тебе более, чем достаточно, — резко подняв руку, он призывает Каю к молчанию.
— Мне необходимо понять, — пчелка посылает ему умоляющую улыбку.
— Нет, — нетерпимо отрезает господин, порядком уставший от далеко не возбуждающего диалога.
— Я сама лягу в гроб и позволю тебе делать, все, что захочешь, — торгуется Кая.
— Ты и так ляжешь. Не сама, так он поможет, — кивнув на Эйнара, злорадно смеется Мин. — К тому же меня заводит сопротивление. Я хочу, чтобы ты билась и кричала.
— Согласна биться и кричать, — бесстрашно заявляет пчелка.
— И ты меня называешь безумцем? — иронично хмыкает мужчина, с любопытством рассматривая скрытое плотным слоем белого грима решительное лицо.
— Клянусь, что больше не задам ни одного вопроса, — запальчиво обещает Кая, не задумываясь о последствиях своей опрометчивой смелости.
— Ты утомительна и навязчива, — раздражается он. — Мой ответ тебе не поможет. Ты здесь, и со всеми потрохами принадлежишь мне. Я могу и буду делать с тобой все, что захочу.
— Я знаю и принимаю твою власть, — покорно кивает пчелка. — Считай это моей последней просьбой. Даже приговорённым к смерти в таком не отказывают.
