К счастью, по пути мимо других свежих букетов, сверкающих чистотой деревянных полов и застекленных кабинетов, он заявил:
— Мы знаем, что между мистером Обри и его дочерьми существует давняя отчужденность, ставшей результатом обращения мистера Обри с его умершей женой.
Пауза.
— Искренне сожалею о вашей утрате.
Пауза.
— Мы надеемся, что нам удалось организовать все так, чтобы все прошло быстро, гладко и максимально комфортно для всех участников, насколько это возможно в подобной ситуации. С этой целью мистера Обри и его жену попросили прибыть пораньше, и они находятся здесь. Они будут сидеть напротив вас.
Я бросила на Из облегченный взгляд.
Она вернула его.
Мужчины все еще держались напряженно.
— Их также попросили не приближаться к вам, если вы того не захотите, — закончил мужчина.
— Благодарим, — проворчал Джонни.
Тоби ничего не сказал.
Еще десять футов.
И это произошло.
Окна конференц-зала, который нам отвели, находились прямо с боку от нас.
Я знала, что встреча будет проходить именно в этой комнате, потому что посмотрела туда.
И там стоял он — высокий, стройный, гораздо старше.
Такой красивый.
Даже сейчас.
Рядом с ним стояла стройная и, как Сьерра, грациозная женщина с блестящими темными волосами, явно соответствующая его возрасту, что шокировало, поэтому она, вероятно, красила свои волосы.
На ней не было ни делового костюма, ни милого, сексуального, делового платья, которое, казалось, сшито специально для нее.
Она выглядела как шикарная хиппи в красивом розовом кружевном платье с многоярусной юбкой, длинными серьгами и множеством ожерелий и браслетов.
Такой наряд выбрала бы себе мама.
Если бы могла его себе позволить.
Ее глаза обратились к окнам, а лицо побледнело.
Его взгляд остановился на окнах.
Он посмотрел на Иззи, затем на меня.
И его глаза наполнились печалью, а выражение лица — тоской.
— О, боже, — прошептала я.
Из тоже это видела, я знала это, потому что услышала ее хныканье.
Удивительно, что мы не получили травму, учитывая, как быстро Джонни и Тоби остановили наше движение.
— Могут ли они сделать это отдельно от него? — потребовал Джонни.
— Извините, единственное условие миссис Обри заключалось в том, что ее завещание может быть зачитано и приведено в исполнение лишь в присутствии всех трех наследующих сторон, — ответил элегантный мужчина.
И в его голосе звучало сожаление.
— Гребаное дерьмо, — выругался Тоби себе под нос.
Я крепко сжала его руку.
— Тоби, все хорошо.
Он сердито посмотрел на меня.
— Мы в порядке, милый, — солгала я.
— Элиза? — настоял Джонни.
— Со мной все в порядке, häschen.
Тоби посмотрел на элегантного мужчину, который, вероятно, представился, но я этого не услышала.
— Давайте сделаем это, — выдавил он.
Мужчина кивнул и повел нас к двери.
И мы зашли внутрь.
— Барри, все стороны здесь. Элиза и Аделина Форрестер и их женихи Джонатон и Тобиас Гэмбл.
— Хорошо, — сказал пожилой, менее стройный, но не менее элегантный мужчина.
Он сидел посередине у длинной стороны стола для переговоров, а рядом с ним сидел еще один, гораздо более молодой мужчина.
— Спасибо, Джейсон, — продолжил Барри, обращаясь к нашему парню, вставая и направляясь в нашу сторону, протягивая руку, в то время как Джейсон покинул комнату. — Элиза, Аделина. Я — Барри Фришман.
— Сэр, — сказала Иззи, пожимая его руку.
Я просто пожала, без слов.
Я отметила, что мы обе избегаем смотреть в сторону стола.
— Джентльмены, — кивнул он Джонни и Тоби.
Ему ответили кивками.
— Прошу, присаживайтесь. Много времени это не займет, — предложил он.
Для нас были расставлены четыре вращающихся кресла, сгруппированных вокруг узкого конца стола.
Пока я садилась, Тоби придерживал мое кресло.
Джонни придерживал кресло Иззи.
Потом мужчины сели.
Барри повернулся и посмотрел на молодого человека рядом с ним.
— Эндрю, отметь, пожалуйста, что все стороны в сборе. И давайте приступим.
Он тоже занял свое место.
Тоби протянул мне руку.
Я крепко сжала ее.
И не сводила глаз с Барри Фришмана.
— Уважая время и обстоятельства, я сразу перейду к делу, — заявил Барри. Он надел очки для чтения, взял лист бумаги и начал: — Я, Хелена Джун Обри, проживающая по адресу Донкастер Уэй, 12, Карлайл, Кентукки, заявляю, что это мое завещание, и я отменяю все без исключения завещания и дополнения, которые сделаны ранее.
Я потянулась к Иззи, сидевшей рядом.
Мы тоже взялись за руки.
Крепко.
Оглашение длилось недолго.
Бабушка отдала практически все свое состояние Харлану «Харли» Обри, нашему отцу.
За исключением двух миллионов долларов, с которых будут уплачен налог на наследство, и они будут разделены поровну между Элизой Энн Форрестер Обри и Аделиной Джун Форрестер Обри.
Наши настоящие официальные имена.
Мама так и не смогла развестись с папой, и у нее не было денег, чтобы изменить кому-нибудь из нас имя.
Как и Лэнс Гэмбл, она умерла в официальном браке.
Уже много лет я не слышала этих имен.
И финальный аккорд.
Было завещано еще три миллиона долларов. Деньги, которые будут переданы в доверительное управление Аделине Джун Форрестер Обри в качестве душеприказчика и переданы Бруклину Тру Флинну на его двадцать пятый день рождения.
Мои руки сжали и Тоби, и Иззи.
Тоби держал крепко.
Иззи тут же задрожала.
— На этом все, — заявил Барри, откладывая бумаги и снимая очки, чтобы осмотреться по сторонам. — Наша фирма как исполнитель возьмет на себя все приготовления. Всё должно завершиться к концу следующей недели.
Он встал, но сделал это, не отрывая глаз от нас с Иззи.
— Джун просила меня обратиться к вам со всем уважением и попросить вас уделить вашему отцу минутку времени. Таково было желание Джун, и, очевидно, мое, чтобы вы знали, но если вы чувствуете, что не можете этого сделать, то вольны уйти в любой момент. Кроме того, если захотите задержаться, Джейсон немедленно возьмет у вас всю необходимую информацию, чтобы мы организовали переводы и завершили создание траста для Бруклина. Если же вам нужно ехать, мы вам позвоним. А теперь, — он наклонил голову, взглянув на мужчину, сидевшего рядом с ним, и пробормотал, — мы пойдем.
После этих слов другой парень встал, и они начали расходиться.
Судя по всему, мы тоже собирались уйти, потому что Тоби, стаскивающий меня с кресла, и Джонни, стаскивающий Из с ее кресла, разорвали наши сомкнутые руки.
— Пожалуйста, не надо, — прозвучал женский голос. Нежный. Умоляющий.
Это была его жена.
Боже, Боже, Боже.
— Это были мои слова, — ответил Джонни.
— Милый, — тихо сказала Из.
— Не держи их, Фонда.
Наш папа.
Боже, Боже, Боже.
Его голос.
Даже его речь походила на песню.
Я всегда прекрасно понимала, как сильно мама была влюблена.
По уши.
Тоби начал тащить меня к двери.
— У нас нет детей, — спешно продолжила женщина. — Он тоже оставит всё вам.
Я повернула голову, чтобы посмотреть на нее.
— За исключением, хм… того, что он оставит мне, — закончила она.
Боже, Боже, дерьмо.
Джонни вышел за дверь, волоча за собой Из. Моя сестра почти переступила через порог, а мы следовали за ней по пятам.
— Простите меня.
Я остановилась как вкопанная, рука Тоби натянулась между нами, потому что он не мог продолжать идти, пока я стояла.
Иззи тоже остановилась.
Я обернулась к нему.
К моему отцу.
Человеку, которого я когда-то называла папочкой, а иногда, когда его настроение того заслуживало, делала это с радостью.
— То, как я поступил с моей Дафной, преследовало меня и мучило. — Он покачал головой. — Вам это не важно и не должно волновать. Я обратился за помощью. Это вас тоже не должно волновать. И правильно. Я бросил вас. Был не в состоянии быть с вами, девочки, и думал, что вам будет лучше без меня. Что Дафна позаботится о вас. Дафна жила ради вас, девочки. Позже, решившись ее отыскать, я узнал, что не должен был вас оставлять. Она…
