– Многие жадные до власти болваны, которые стали бы ею злоупотреблять. Я лишь хочу спасти этот мир и сделать его тем местом, где буду растить детей.
– Впереди у тебя долгий путь, дитя, и идти ты будешь по нему ни одна. Все Наследники должны принять участие в решении проблем Фейри. Ущерб нанесён колоссальный и многие погибнут, пока не будет найдено лекарство. Райдер сражается в небывалом бою. Для исцеления нужно время. Всем Кастам придётся объединиться и действовать сообща. Мир не будет исцелен, когда родятся дети. Если смогу я буду здесь, но во мне нуждаются еще кое-где.
– Ты можешь мне сказать…? – я не смогла договорить. Мысль, о том, что, хотя бы один из малышей не выживет, вызвала бурю эмоций.
– Нет, но хотела бы. Я не вижу, при всём желании, тех, кто со мной связан. Если предполагается, что они будут жить, Синтия, так и будет. Это один из недостатков быть сильной. Даже у меня есть правила, которые нужно соблюдать, и если их нарушу, мне придется дорого заплатить.
– Значит, Богиня – это вовсе не круто? – пошутила я.
– Едва ли, но есть и плюсы. Синтия, у Ристана скоро будет видение. Обрати на него внимание и подготовься, но осторожно делай выбор. Не торопись, и не преследуй Фэлана.
– И что это должно значить? – спросила я.
– В другой раз… но предупреждаю, дитя, ничего не делай со злости или в спешке. Твой зверь идет. – Она наклонилась и поцеловала меня в лоб. Я все еще чувствовала прикосновение губ Дану, когда она просеялась. – Месть не стоит жизней, которые ты изменишь. Кое-что должно идти своим чередом, – проплыло у меня в уме, так нежно, как осторожная ласка.
– Питомец, – позвал Райдер, входя в комнату с дымящейся чашкой кофе в руке. – Я не хотел тебя будить, подумал, что ты устала, после вчерашней ночи.
Я протянула руки и приняла дымящуюся чашку с улыбкой. Райдер обнюхивал комнату это было заметно по тому, как трепетали его ноздри, и тому как он осматривался. Хотя он и не спросил был ли кто-то здесь, но его взгляд горел любопытством.
– Здесь как будто амброзией пахнет, – сказал он, садясь рядом со мной.
– Ммм, ты принес амброзию, пока я спала? – невинно спросила я, начиная лучше играть словами.
– Плутовка! Люди хотят знать, как ты себя чувствуешь, – сказал он, забирая из моих рук чашку с блаженством, которое я едва отхлебнула и ставя ее на маленький дубовый столик около кровати.
– Только люди? – спросила я с игривой ухмылкой. – Со мной все прекрасно. – Я улыбнулась, когда он наклонился и нежно меня поцеловал. – А теперь больше, чем прекрасно. Может следующим на очереди завтрак? – прошептала я, прижимаясь к его губам.
– Ты по утрам такая распутная, – прорычал он с жадностью.
– Во время Перехода у меня был крутой учитель. Который заверил меня, что я буду испытывать голод первые несколько месяцев после перехода. Добавьте к этому беременность, и боже, как он был прав, – ответила я, скользнув руками по широкой спине Райдера.
– Видимо, он умнейшее создание, – заверил меня Райдер.
– Почему люди хотели знать все ли со мной в порядке? – поинтересовалась я, вспоминая о его вопросе.
– Они хотят устроить вечеринку. Коронация… сорвалась. И братьям захотелось воспользоваться этим, как предлогом, чтобы оторваться и посходить с ума.
– Братья… они все твои братья? – спросила я.
– Влад – сын моего дяди, он рожден от Орды и Кровавой Фейри. Дядя привязался к ней, но она вообще-то была замужем за человеком и это длинная история. Остальные от разных матерей. Только у Дристана, меня и Сиары одна мать. Сиара родилась последней, Дристан как раз перед ней. Отец часто захаживал в павильон и кормился сразу от нескольких женщин в один день.
– У тебя много братьев и сестер, – сказала я.
– Я – Фейри, у нас их может быть больше тысячи. Алазандер злоупотреблял своими наложницами и женами. Его не волновало, кто рожал его ублюдков. Очень много тех, о ком мы даже не знаем.
– Своеобразно, – сказала я, мне было жаль тех, кто жил при правлении Алазандера. – Понимаю, почему нужно сохранить павильон, только прошу не пользоваться им. Я не хочу делиться тобой, Фейри. Если хочешь от меня верности, ты должен ответить тем же.
Он улыбнулся и прислонился лбом к моему.
– Боже мой, женщина, ты сводишь меня с ума!
– И собираюсь продолжать еще долгое время.
– Отлично, – сказал он и положив руку мне на ногу заметил, что я была одета. – Прости, что ожерелье не давало тебе колдовать, так было необходимо, в первое время твоего пребывания здесь. Многие в Орде вызывают враждебность и, пока ты узнавала наши устои, я не хотел, чтобы ты использовала магию и навлекла на себя неприятности. По той же причине с тобой всегда были стражи.
– Понимаю, но теперь, надевая его на меня, лучше будь уверен, что делаешь это из-за его красоты и потому, что ожерелье – твой знак, а не потому, что хочешь меня контролировать, иначе я его сниму. Тебе пора доверять мне и моему выбору. Меня научили принимать мудрые решения, в число которых не входит единственное сомнительное, когда я подписала твой контракт, – прошептала я.
– Я постарался не оставить тебе иного выбора, – пробурчал он, склонился ко мне и потерся носом о мою шею.
– У меня был выбор. Просто я не могла ясно мыслить, пока ты был рядом. И все еще не могу, – сказала я игриво.
– Если ты продолжишь улыбаться этой чертовой улыбкой, мне придется тебя трахнуть.
– Какой кошмар, как?
Переводчики: m_red
Бета-ридинг: inventia
Редактор: natali1875
Глава 38
Через несколько часов мы вместе принимали ванну. Райдер пока не заговаривал о свадьбе, но у меня был план, как сломить его, заставить меня полюбить и не представлять жизнь без меня. В голове крутились слова Дану, пока мы шли в один из малых залов для собраний, который недавно создали.
Проведя много времени в человеческом мире, Фейри начали ценить те места, в которых проводили собрания в "Ши Дарклэнде" и "Ночном Мраке".
Зал был освещен огнями ночного клуба и мужчины располагались вокруг барной стойки, за которой, естественно, стоял Влад и смеялся над чем-то, что сказал Адам. Я улыбнулась и осмотрелась. Все эти Фейри стали для меня важными. Не уверена, когда это произошло, но эти парни стали моей семьёй.
– Цветочек, – произнес Ристан, просеявшись рядом с нами.
– Демон, – ответила я, с едва заметным кивком благодарности.
– Как мои племянники? – спросил Савлиан с мерцанием в глазах и озорной улыбкой.
