Правда, тогда не было бы того счастья с Бьорном, пускай короткого и мимолетного. И пусть все закончилось болью и разочарованием — если бы можно было все повторить, то Виола, не раздумывая, снова бы кинулась в омут с головой.
По пути ей так никто и не встретился. Гости пировали в большом зале, а челядь прислуживала им, как обычно, не упуская возможности тайком угоститься с барского стола.
Виола сняла со стены факел и спустилась по щербатым ступеням в винный погреб. Повеяло прохладным воздухом, пахнуло плесенью и дубовой корой.
Длинные ряды бочек терялись в подвальном полумраке. В самом дальнем углу на боку лежала огромная бочка обхватом в человеческий рост. Виола подошла к ней и нажала незаметный рычажок. Круглое днище, скрипнув, провернулось на петлях. Второго дна у бочки не было — она вплотную прилегала к проему в каменной кладке.
Виола, пригнувшись, вошла внутрь. В проходе явно очень долго никого не было: в свете факела клубилась густая пыль, а на лицо налипла противная паутина. Брр, какая гадость! Брезгливо смахнув паутину, Виола повернула второй рычажок, чтобы днище снова встало на место, и двинулась в путь.
Узкий коридор вскоре уперся в спиральную лестницу, которая, резко закручиваясь, уходила под землю. Виола начала спускаться по бесконечным ступеням. Хотелось пуститься в бег, но приходилось сдерживаться, чтобы не запнуться носками чересчур свободных сапог и не сломать себе шею.
Виола лихорадочно хваталась за холодный ноздреватый камень, пытаясь справиться с головокружением. Виток. Еще виток. Она запыхалась, спина стала мокрой от пота. Господи, когда эта лестница уже закончится? В полумраке были слышны только собственные шаги, треск факела да шум крови в ушах — остальные звуки поглощала массивная толща земли и камня.
Наконец, сойдя с последней ступеньки, Виола оказалась в узком тоннеле. В желтом пятне света она видела лишь рябые от плесени своды прямо перед собой, а все остальное терялось в непроглядной мгле. Проходом явно давно не пользовались — пол был усеян обломками камней, и приходилось тщательно глядеть под ноги, чтобы не споткнуться. Спертый тяжелый воздух давил на грудь, и хотелось поскорее выбраться наружу.
Виоле казалось, что она идет уже целую вечность. Отец как-то показывал ей на карте, что тайный ход пролегает под крепостью и рекой. Когда на потолке заискрились капли воды, а от затхлой влажности стало трудно дышать, Виола поняла, что сейчас над ней нависает огромный пласт воды и земли. Ее пробрала дрожь при мысли, что своды могут не выдержать, и вся эта масса обрушится ей на голову.
Через какое-то время в зыбком мраке показалась еще одна винтовая лестница. Наконец-то выход! Это придало Виоле сил, и наверх она взобралась очень резво. Еще один рычажок отпер окованную железом дверь, и в лицо дохнул свежий холодный воздух. Повеяло грибами и прелыми листьями — Виола снова оказалась ночью в лесу. Кажется, это входит у нее в привычку.
Но что теперь? Мерцание факела едва разгоняло темноту. Поднялся ветер, зашумели деревья. Виола помнила по карте, что неподалеку лежит чья-то усадьба. Нужно добраться до нее, потому что коротать остаток ночи в лесу — удовольствие сомнительное. Да и от выхода из подземелья следует убраться как можно дальше, ведь когда в замке обнаружат ее пропажу, отец первым делом кинется проверять тоннель.
«Сколько раз я уже пыталась бежать, но впервые бегу из родного дома, — с горечью подумала Виола. — И где теперь мой дом? У меня его больше нет. Ни дома, ни имени, ни отца…»
По пути попался мелкий, но довольно широкий ручей, и Виола несколько раз туда-сюда перешла его вброд, чтобы сбить с толку собак, которых граф несомненно пустит по ее следу.
К счастью, перелесок был не слишком большим, и вот уже через пару десятков минут впереди мелькнул огонек. До Виолы донеслось коровье мычание. Похоже, поместье уже близко. Она прибавила шаг и вскоре деревья сменились аккуратными рядами виноградных кустов. Какая удача: на некоторых даже остались грозди, и Виола с удовольствием подкрепилась сочными сладкими ягодами.
Теперь нужно дождаться утра. Тревожный ветер гонял по небу клубящиеся облака. Время от времени в разрывах туч проглядывала луна, озаряя окрестности серебристым сиянием. В один из таких моментов Виола увидела в стороне от усадьбы несколько темных построек. Должно быть, амбары или сараи для скота. Конечно, это тебе не мягкая кровать под бархатным балдахином, но крыша над головой и пучок сухого сена — тоже неплохо.
Виола отринула мысль постучаться в дом и попросить хозяев о помощи. Нет. Имение слишком близко к замку — первым делом отец будет искать ее здесь. Нужно переночевать и идти дальше. Главное, чтобы поблизости не оказалось собак.
Но, увы, едва Виола приблизилась к постройкам, как послышалось низкое рычание, переходящее в злобный лай. Проклятье! Эта гадкая псина переполошит все имение! Виола попыталась подкрасться к сараю с другой стороны, но чертова шавка не умолкала.
Пришлось уйти несолоно хлебавши. К счастью, на краю виноградника, где собака ее не чуяла, стоял покосившийся навес. Виола, вышвырнув оттуда поломанные бочки и садовый инвентарь, примостилась на какой-то ящик. Она завернулась в плащ и так дотянула до утра, время от времени проваливаясь в беспокойную дрему.
Пробуждение было тяжелым. Из-за неудобной позы затекла рука, и теперь в нее словно вонзались ледяные иголки. Все тело ныло, а неудачно повернутая шея мстила пульсирующей болью в затылке. Проклятье! Виола протерла глаза и огляделась. Уже почти рассвело. Ряды виноградников терялись в густом тумане, который холодными щупальцами заползал под одежду, пробирая до самых костей.
Желудок требовательно заурчал. Виола поднялась со своего импровизированного ложа и, сорвав с куста тяжелую гроздь, утолила голод. На одном винограде долго не протянешь, но и на том спасибо.
Но что теперь? Главное — убраться отсюда подальше. Сейчас раннее утро, и у нее еще есть час-другой форы, прежде чем в замке обнаружат пропажу и снарядят погоню. Но как? На своих двоих далеко не уйти. Может, получится украсть лошадь? Пока туман не развеялся, надо подобраться поближе и изучить окрестности.
Она побрела в клубящемся мареве почти на ощупь, не видя ничего кроме смутно проступающих из белесой дымки зарослей. Это было так странно и завораживающе. Виола словно утонула в молочном киселе, и мир вокруг уменьшился до расстояния вытянутой руки. Казалось, будто ее перенесло в иную реальность, в которой нет ничего, кроме нее самой и нескольких виноградных кустов, болтающихся в зыбкой пустоте.
Но вот послышались голоса и собачий лай. Иллюзия развеялась. Виола по-прежнему находилась в огромном враждебном мире, в котором ей предстояло как-то выживать. Она вдруг ощутила свою неприкаянность и острое одиночество. От жалости к себе перехватило горло, но она запретила себе распускать нюни. Слезами горю не поможешь, нужно действовать!
Озираясь по сторонам, Виола кралась между рядами кустов. Зеленые лапчатые листья с легким шелестом задевали одежду, роняя на нее холодные капли росы. Дымка понемногу рассеивалась, уступая место погожему дню. Нужно поторопиться. Вот впереди показалась каменная ограда поместья. Виола затаила дыхание. Собака ее, к счастью, пока не учуяла: судя по запаху жареного мяса, на кухне готовился завтрак, и у псины было куда более важное занятие, чем прогонять незваных гостей.
Виола сглотнула слюну. От былой тошноты не осталось и следа, и она совсем бы не отказалась от доброго шмата баранины или свинины.
Вдруг где-то рядом фыркнула лошадь. Виола подпрыгнула на месте от неожиданности. Неужели она нашла то, что ищет? Сделав несколько шагов в направлении звука, она увидела большую повозку, запряженную парой лошадей. Черт! Даже если бы Виола умела распрягать и седлать коней, это заняло бы целую вечность. С чего она вообще взяла, что если найдет конюшню, то там ее будет дожидаться оседланный скакун?
Но не стоит впадать в уныние. Раз не удастся выбраться отсюда на коне, то, может, получиться на телеге? Виола подошла к повозке и приподняла сукно, прикрывающее груз. Это были бочки, судя по запаху — с давленым виноградом. Наверняка, их повезут на ярмарку или на винокурню. Да все равно куда, лишь бы подальше отсюда!
