Его ладонь легла ей на талию.
— Ты боишься родов? Или волнуешься о щенках?
Она глубоко вздохнула:
— И то, и другое.
— Они сильные, и становятся всё сильнее. И у тебя есть доктор Биллингс. Он знает, что делать. Причин для волнения нет.
— Тебе легко говорить. Не тебе же рожать!
Парень отодвинулся и стал внимательно всматриваться в её лицо.
— Для меня это тоже нелегко, — прорычал он, становясь внезапно сердитым. — Единственная вещь, которая может быть хуже собственной боли, это наблюдать за тем, как страдает любимый человек, и знать, что не можешь ничем помочь.
Даника не была уверена, что может согласиться с этим, но из-за его слов отвлеклась от своих страхов. Сглотнув комок в горле, она задалась вопросом, была ли это оговорка или он действительно говорил то, что думал. Но побоялась спросить. Его пристальный взгляд искал что-то в её лице. Подняв руку, Блейн очертил маленький кружок на её шее.
— Это означает любовь, Дани, и это, — его рука опустилась ниже и очертила такой же круг на её груди. — Как ты думаешь, за что мы боролись всё это время? Что нас держит здесь?
Она с недоверием изучала его, пытаясь унять эмоции, от которых сдавливало горло.
— Это ещё одна вещь, которой я боюсь, — она опустила голову. — Думаю, что вы уедете. Вы только ждёте, чтобы узнать, кто отец детей.
— Сделай выбор, Дани. Выбери меня.
Девушка посмотрела на него и зарыдала. Отодвинувшись подальше от него, она плакала, уткнувшись в подушку.
— И это меня тоже пугает. Я не могу! Я не знаю, чего хочу! Я только знаю, что люблю вас.
Блейн был явно смущён дрожью её плеч, и пытался побороть гнев, нахлынувший на него.
— Всех.
Это был не вопрос, и поэтому Дани не ответила. У неё не было ответа. Мужчина понимал, почему она разрывалась. Перекатившись на спину, он прикрыл лицо руками, борясь со злобой, которая охватила его, на неё, на других — чёрт, на судьбу. Даника не могла или не хотела выбирать. Между собой они в который раз не могли решить этот вопрос, хотя видят боги, уже до полусмерти избивали друг друга. Ни одна схватка не давала явного победителя. Одинаково умные и сильные, их было нечётное количество, поэтому и не получалось справедливого сражения. Но никто из парней не хотел отказываться от борьбы. Может быть, со временем, но не сейчас.
Вся ирония происходящего заключалось в том, что ни один из них не пытался выбрать себе пару до того, как повстречал Дани, а теперь у каждого было по четыре сильных и выносливых соперника. Блейн мог бы взять себе пару в своей стае без каких-либо серьёзных проблем; наверное, любой из них мог сказать то же самое.
Он не мог уйти. Блейн выбрал Данику сердцем и разумом, сознательно принял решение идти по зову сердца и связал себя с нею, при этом, понимая, что не в силах привязать её к себе таким путём.
Хотя… Как можно быть такими полными идиотами? Вероятно, Дани не в силах выбрать именно из-за этого. Соревнуясь между собой и намеренно отмечая её, они украли у неё право выбора — каждый — и Даника теперь привязана ко всем сразу.
Блейн не был до конца уверен в своём предположении, но думал, что такая возможность существовала, тем более, девушка не скрывала своих переживаний за них.
Опустив через минуту руку, он перевернулся, чтобы успокоить её:
— Не плачь, малышка. Это вредно для тебя.
Даника фыркнула, поднимая голову, чтобы посмотреть на него красными от слёз глазами.
— Ты не ненавидишь меня?
Переборов себя, он притянул девушку в свои объятия:
— Нет, Дани.
С благодарностью прижимаясь к нему, она начала зевать.
Смешинка играла в его глазах.
— Спи.
Девушка провела пальцем по его груди:
— Ты не поможешь мне заснуть?
Блейн насторожился:
— Ты предлагаешь мне?
— Да.
— Отлично! — прошептал он. — А то у меня уже яйца посинели.
Помогая ей сесть, он стащил её сорочку и занялся с нею любовью, пока Даника не потеряла сознание от счастья.
— Только не говори мне, что ты снова вернулся к этой ерунде! — проворчал Кон, его настроение не улучшилось от пробуждения в грязи посреди леса.
— Я не думаю, что кто-то будет возражать, если ты останешься в стороне, — холодно заметил Блейн. — Доктор Биллингс сказал — не больше двух раз в неделю. Тяните жребий или пользуйтесь рукой.
Кон выхватил соломинку:
— Как будто я не этим буду заниматься девяносто, грёбанных, процентов своего времени!
— Слишком много информации! — сказал ему Дакота, хватая другую. — Какого чёрта ты не тянешь жребий?
Блейн сверкнул на него ледяным взглядом:
— Потому что своё я получил вчера вечером.
— Так ты ещё и признаёшься в этом, сукин ты сын! — проклинал его Джаред сквозь стиснутые зубы.
— Теперь будем решать так, пока доктор не запретит любые сексуальные отношения, — спокойно рассуждал Блейн, когда все тянули свой жребий. — Борьба расстраивает Дани. И мы больше не будем её расстраивать.
— Мы могли бы выбрать место немного подальше.
— И она всё равно бы узнала, — холодно заметил Блейн.
— Так… ты назначил себя лидером, — мрачно заметил Кон.
Блейн нетерпеливо выдохнул.
— Если бы я был альфой этой пёстрой команды, то не позволил бы никому тянуть жребий и оставил все возможности для себя. Я бы сказал вам проваливать и держаться от неё подальше, пока не появится выводок. Комфорт Дани и безопасность щенков — всё, что меня сейчас беспокоит. Остальное подождёт. Любой, кто не согласен со мной, и не переживает за неё или детей, может проваливать.
Сказанное им заставило всех замолчать. Поглядев друг на друга с минуту, парни стали сравнивать соломинки. Настроение Кона тут же улучшилось, как только он понял, что вытянул самую длинную. Значит, он следующий.
После Блейна, грёбанного ублюдка!
— Если ты так волнуешься об этом, зачем вообще жребий? — решил спросить Дакота.
— Она думает, что мы не хотим её, — возмутился Блейн. — Ей нужны доказательства нашего влечения, а ещё необходимо отвлечься. Данике страшно, ведь прежде у неё не было детей. Мы должны постоянно занимать её чем-то, так как она не может сделать этого сама. Я уверен, что часть проблемы в том, что Дани не может работать. Наверное, еще она переживает из-за денег, хотя и не говорит об этом.
— Думаю, с этим мы сможем легко справиться, — удовлетворённо сказал Ксавье. — Я практически всё подготовил для открытия нового бизнеса.
— Ты настолько самоуверен? — прорычал Джаред.
Ксавье посмотрел на него:
— Я уверен, что остаюсь независимо оттого, что случится.
